Мне будто перестало хватать воздуха. Как будто это мне на грудь положили каменную глыбу. Как будто это я сейчас лежу под землей, под стылым сырым песком, могильный холод лизнул мои ноги влажным языком. Я судорожно вздохнула, бросилась к пруду, плеснула в лицо водой, пропахшей тиной, еще и еще. Постепенно паника отступила. Из разгладившейся поверхности пруда на меня смотрело отражение — испуганные глаза, напряженные губы. Шлепнув по нему рукой, я выпрямилась, нахмурилась. Пусть у них так принято — заваливать ведьму камнями, но никто не помешает мне положить цветы на могилу бабушки.
Собирая полевые цветы, я неожиданно для себя увлеклась. Желтые звездочки молочая, пышные метелки дербенника, крупные ромашки — для завершения композиции мне не хватало особенного цветка. Недовольно окинув взглядом окрестности, я приметила в пруду бледно-желтую кувшинку. Скинув сланцы, шагнула в теплую воду. Дно под ногами было склизким, мягким. Ярко-зеленая лягушка внимательно следила за моими передвижениями с круглого как тарелка листа. Вода почти доставала краешка шорт, когда мне удалось, наконец, дотянуться до цветка. Длинный толстый стебель никак не обрывался, я дернула посильнее, лягушка вдруг истерически квакнула, плюхнулась в воду, я вздрогнула от неожиданности.
— Напугала, зараза. Вот принесу сюда Амфибрахия, он живо порядок наведет, — пробурчала я себе под нос, повернулась к кувшинке и нос к носу столкнулась с полуголым мужиком, заросшим тиной.
— Тебя не устраивают мои порядки, ведьма? — картаво произнес он, сверля меня бесцветными рыбьими глазами.
Я молчала, силясь выдавить из себя что-нибудь умное. Передо мной явно стоял не человек. Водяной? Меня только что чуть не сожгли. Неужели мне удалось спастись только для того, чтобы утонуть чуть позже?
— Отличный пруд, — брякнула я наконец. — Красивые цветочки.
Водяной с сомнением покосился на веник разнокалиберных цветов, оставленный мной на берегу, потом оборвал кувшинку, протянул мне. Ногти у него были синие, загнутые, выше запястий тускло поблескивала зеленоватая чешуя.
— Меня Коренеем зовут, — представился он. Его картавости и шепелявому «з» позавидовал бы любой англичанин.
— Василиса, — сказала я, скромно опустив глазки, и тут же их подняла. На впалой груди моего нового знакомого чешуя была размером с пятикопеечную монету, она сбегала вниз по плоскому животу, прячась в мутной воде, и я засмущалась разглядывать водяного ниже пояса.
— Я знал прежнюю ведьму, Марго была той еще пиявкой, — задумчиво сказал он. — Цветы для нее?
Я лишь кивнула.
— Она любила красные розы, — осуждающе посмотрел на меня Кореней.
— Я что-то не заметила на ее могилке букетов.
Водяной растянул бледные губы, острые треугольные зубы в два ряда опасно сверкнули.
— Не думаешь же ты, что я стану носить букеты ведьме, которая прокляла мое озеро?
— Прокляла? — тупо повторила я.
— Источники умирают, осталось лишь два. Еще несколько лет, и пруд превратится в болото, а потом и вовсе пересохнет. А я умру вместе с ним. Если бы она прокляла меня самого, мне было бы легче, но я наблюдаю, как умирает все, что мне дорого, а это гораздо, гораздо хуже. Это подло!
Жабры на его шее затрепетали, вода вокруг торса забурлила.
— Может, я смогу помочь, — неуверенно пробормотала я. — Но, видите ли, я новенькая, еще не разобралась, что к чему…
Водяной стремительно приблизился, я чувствовала его дыхание на лице, смрад тины стал невыносимым.
— Если ты поможешь мне, Василиса, я так тебя вознагражу, как ты и мечтать не смеешь!
— Ну, так я пойду? Поищу заклинание, да и вообще, столько дел… — Я пятилась назад, как испуганный рак; почувствовав под ногами твердую землю, с облегчением вздохнула. Не глядя сунула ноги в сланцы. Сгребла цветы, воткнула в середину букета кувшинку. На гладкой поверхности черного валуна красные розы смотрелись бы куда лучше, но что уж есть.
— До встречи, Василиса! — Водяной поднял руку, между пальцами натянулись светлые перепонки.
— Пока-пока.
Я положила букет на могильный камень и побежала домой. У забора оглянулась — пруд виднелся вдали, солнечные зайчики плясали по воде. Кореней исчез, но запах тины будто въелся мне в кожу.
Я взбежала вверх по лестнице, на ходу сбрасывая одежду, забралась в душ, включила воду на полную мощность. Пар поднимался, заполняя душевую кабинку, как туман. Я выбрала цитрусовое мыло с ядреным ароматом, растерла кожу жесткой мочалкой.
— Если снимешь проклятие, — прошептал булькающий голос водяного совсем рядом, — я дам тебе живой воды.
Подпрыгнув от неожиданности, я с грохотом раздвинула створки душа, выскочила наружу.
— Ты хорошо выглядишь, ведьма, — добавил он. — Только я не понял, что за рисунок у тебя на копчике? Он не смывается?
Я протянула руку, выключила душ, и в ванне воцарилась тишина.
— Вот гадство! — выругалась я.
— И как тебе этот водяной? — Юлька откусила кусок пиццы, от которой в коробке остались лишь крошки, блаженно зажмурила глаза. Она будто бы совсем не удивилась моему рассказу.
— Мечта логопеда, — фыркнула я и на всякий случай плотнее закрутила кран над кухонной мойкой, ополоснув стакан от сока.
— Симпатичный?
— Дай подумать… От него несет болотом, зубы акульи в два ряда, чешуя, перепонки, жабры… Но харизма так и прет!
— Понятно, водяного отметаем…
— Юля!
— Ну а что, ты себе воеводу отхватила, я тоже хочу какого-нибудь волшебного мужика.
— Никого я не отхватывала, он от меня шарахается, как кобыла от волка.
— Слушай, а у водяного хвост или как?
— То есть того, что я перечислила, тебе мало? Нужен еще и хвост? Я как-то не посмотрела, извини.
— Встретила водяного и даже не посмотрела, есть ли у него хвост? Ты прям на себя не похожа! — усмехнулась Юлька. — Точно влюбилась в Ярика.
— Не знаю. Не мой он типаж, — протянула я.
— Это да, — подозрительно легко согласилась Юлька. — Красивый, сильный, с работой…
— Что за работа — мечом махать?
— Воевода это, если по-нашему, кто — главнокомандующий? Вполне почетная должность.
— Сейчас у меня есть заботы поважнее: завтра прием у царя, присяга на верность, а меня, знаешь ли, даже в пионеры не принимали. Теперь еще водяной со своим проклятьем. А ведь он от меня не отстанет! Я теперь боюсь ванну принимать.
Юлька выставила указательный палец и пробасила:
— Должок!
— Он обещал мне живую воду.
— И что ты с ней будешь делать?
— Понятия не имею. Может, тыквы буду поливать, чтоб точно выросли, а то из меня агроном, как из тебя шпалоукладчица. Но для начала мне надо найти книгу-чудесницу. Пока тебя не было, я перебрала все барахло в шкафах бабули — книжки так и не нашла.
