Финч съел один огурчик, второй положил на край моей тарелки, а третий разрезал на кружки и положил себе в сэндвич.
– О’кей, – начал он. – Попробую вспомнить «Трижды-Алису» как можно лучше.
Его рассказ оказался длиннее и подробнее, чем я надеялась, хотя Финч постоянно поправлял себя и добавлял элементы из других сказок. Но в общих чертах его рассказ звучал так.
В одном далеком королевстве холодным днем у короля и королевы родилась дочь. Глаза новорожденной были черными-черными, без белков, и повитуха сбежала от роженицы, как только отдала ребенка ей в руки. Королева взглянула дочери в глаза, черные и блестящие, как крылышки жука, и сразу же ее возненавидела.
Девочка оставалась маленькой и не издавала ни звука – даже едва родившись, она не заплакала. Уверенная, что она не выживет, королева отказалась давать ей имя.
Сначала казалось, что королева была права: месяцы проходили за месяцами, а ребенок все не рос. Но и не умирал. Миновало два года, а девочка оставалась крохотной, как в день рождения, и такой же безмолвной. Ее выкармливали овечьим молоком, потому что королева отказалась давать ей грудь.
Однажды утром, когда нянька явилась ее накормить, она обнаружила, что ребенок за ночь вырос и теперь стал большим, как семилетка. При этом ручки и ножки девочки были слабыми, как лягушачьи лапки, а глаза оставались такими же беспросветно черными. Однако было решено, что она выживет. Король заставил жену дать ей имя, и королева выбрала для нее имя слабое и лишенное власти, скверное имя для принцессы. Королева назвала ее Алисой.
Наконец Алиса заговорила, причем сразу полными предложениями. Говорила она только с другими детьми – и только затем, чтобы доводить их до слез. И снова она перестала расти. Годы шли, и при дворе все уже решили, что Алиса навсегда останется ребенком, так и будет до смерти играть злые шутки над другими малышами и пугать служанок своими черными-черными глазами.
Но однажды утром – таким холодным, что дыхание замерзало на губах того, кто осмелился выйти из дома – очередная нянюшка пришла будить Алису и нашла в ее кровати двенадцатилетнюю девочку. Вся она была нескладная и угловатая и едва ковыляла на своих новых длинных ногах, как новорожденный жеребенок. Слуги шептались, что она – подменыш, но глаза ее были все так же черны, и характер остался прежним: она мало говорила и постоянно появлялась там, где ее не хотели видеть. В замке стало трудно удерживать слуг, и фрейлины королевы судачили, что девочка тому виной.
Нянька-служанка Алисы боялась повторения того дня, когда она нашла в постели принцессы незнакомку на годы старше. Однажды утром, обнаружив, что в комнате Алисы ее ожидает семнадцатилетняя девушка, нянька шепотом выругалась и навсегда сбежала из замка.
Принцесса была юна годами, но отличалась редкой красотой – и по крайней мере выглядела созревшей. Король, который до того редко говорил ей хоть слово, стал поглядывать на нее жадными глазами. Он дарил ей подарки, каких не дарят дочерям: застежку для плаща – стрекозу из красного металла… Цветок разрыв-травы, похожий на жало скорпиона… Так что королева приняла решение: Алису пришла пора выдавать замуж.
Будучи королевской дочерью, по законам того мира девушка могла назначить условие для претендентов на ее руку. Условие Алисы было таким: кто сможет наполнить ее шелковый кошель льдом из ледовых пещер в дальнем конце королевства, тот и возьмет ее в жены. А кто не сможет выполнить задачу – умрет. Конечно, большинство претендентов на руку принцессы были глупцами. Они скакали день и ночь, везя с собой осколки льда, но по дороге он таял и утекал водой. Некоторые пробовали обмануть ее, приносили лед из замерзшей реки в миле от дворца, но она узнавала о предательстве по знакомому привкусу грязи у льдинок. Другие решали, что принцесса выражалась символически, и привозили ей алмазы – и расплачивались за свою ошибку жизнями.
Выполнить задание принцессы сумели двое братьев с далекого севера. Кожа их казалась такой же бледной, как лед, который они принесли. Они порезали глыбу льда на небольшие кусочки и уложили их в древесные опилки, чтобы довезти невредимыми до королевского дворца.
Когда старший из братьев показал принцессе лед, она остолбенела. Кровь отхлынула от ее лица, и это вызвало у мужчины улыбку.
– За кого же из вас ей выходить замуж? – спросил король.
Старший брат снова улыбнулся. Всем присутствующим постепенно делалось ясно, что его улыбка не предвещает ничего хорошего.
– Нам не нужна жена, – сказал он. – Нам нужна рабыня. Она будет печь нам хлеб и прибираться в доме, и вынашивать детей, которые будут служить нам после ее смерти.
Девушка ничего не сказала. Вместо этого она взяла свой шелковый кошель, набитый льдом, и проглотила весь лед. Руки ее вмиг заиндевели. Кожа ее стала голубой, глаза – мертвенно-белыми, и вся она заледенела. Ее отец закричал, мать зарыдала, а двое братьев заспорили – и наконец решили забрать принцессу с собой как есть и уже по дороге определиться, что с ней делать.
Они выехали тем же вечером – двое братьев и девушка, привязанная к седлу коня, которого отец выдал ей в приданое. Мать смотрела ей вслед, когда ее увозили, и корка льда, которой покрылось ее сердце в день рождения дочери, наконец растаяла.
Братья скакали, пока звезды не начали бледнеть, и раскинули лагерь. Они раскатали свои скатки на земле, а свою замороженную невесту положили под дерево. И заснули.
Младшему брату снились страшные сны – о лисе с дырами вместо глаз и о ребенке, который смеялся, утопая в ледяном озере. Когда наутро из-за горизонта выкатилось солнце, он проснулся и обнаружил, что его брат мертв. Кожа мертвеца блестела от изморози. Он окоченел с раскрытым ртом и глазами, полными ужаса. Девушка же была обледенелой и неподвижной, как и прежде. Ее холодное тело не шевельнулось, когда выживший брат в ярости ударил ее ногой в бок.
Он быстро обдумал, что ему делать. Брата он оставил лежать на месте, собрал лагерь и связал каменно-твердые руки и ноги девицы крепкой веревкой – на всякий случай. Ее он тоже оставил позади, рядом со своим мертвым братом, и ускакал прочь так стремительно, словно за ним гнался сам дьявол.
Он скакал и слышал странный звук – будто бы ветер завывал среди обледеневших сучьев. Ночью с неба пошел мокрый снег. Всадник погнал коня еще быстрее. Наконец конь его весь покрылся пеной, а сам он так проголодался и устал, что едва держался в седле. Тогда он спешился и устроил лагерь. Всю ночь он просидел без сна, поддерживая костерок и прижимая к груди кинжал. Но никто не потревожил его, и он подумал, что повел себя глупо.
Пока не взошло солнце. Он встал, чтобы оседлать коня, и увидел, что животное мертво. Глаза его были подернуты пленкой льда, а в гриве блестели сосульки.
Тогда младший брат продолжил путь пешком. Он двигался сквозь глухую чащу, где солнечный свет едва проникал сквозь ветви. По пути он не встретил ни души. Воздух, который он вдыхал, замерзал у него в горле, ресницы покрывались снегом, глаза болели от холода, хотя кругом стояла весенняя оттепель. Уже стемнело, когда он наконец лег на землю отдохнуть – настолько усталый, что у него не было сил, чтобы бояться. Когда же он сомкнул веки, принцесса вышла к нему из-за дерева, увитого диким виноградом. Она положила ладони ему на глаза, а губами прижалась к его губам. Когда же он умер, она распрямилась. Лед еще оставался в ней, а в глазах что-то клубилось, как перистые облака.
