– Да, мужик – родственник Аля из Чикаго и полный его тёзка. Так бывает… – усмехнулся Пиглет. И добавил через паузу: – Вчера утром Альфонсо продал кафе.
– Мистеру Фэйсу, не так ли!
– Да, ему.
Свайн затянулся последний раз, отбросил окурок. Почесал в раздумье голову и сказал:
– Минуту… – он отошел назад – к публике. И прямиком к дамочке! Вновь наклонился над ней, пристально глядя.
– Мама, роди меня обратно, – прошептала дамочка. Котик, кажется, перекрестился.
– Благодарю, мэм, за сигарету! – любезно подмигнул капитан полиции.
Свайн и Пиглет возникли на пороге кафе. Дик, подобно каждому сюда заходящему – осмотрелся, прежде чем идти дальше. В обеденном зале всё чистенько и прибрано, столики ровно застелены свежими скатертями, пол блестит от мастики, стулья сияют лаком. Вот только столовых приборов на столах нет, это несколько напрягло капитана. Приборы – мелочь, которую глаз Дика не заметил, но мозг затвердил, что в гармонии чего-то не хватает! Чего именно нехватка, – мозг сказать не смог. Свайн поморщился: возник внутренний дискомфорт. Впрочем, к дьяволу его! Есть дела и поважней, чем циклиться на разной хрени, типа гармонии… Порядочный коп и слов-то таких не знает, и знать не должен.
У барной стойки, на глубоко знакомых нам табуретах, посиживали двое мужиков. Одинаковые тёмные костюмы-двойки, при галстуках. Крупные лица, чисто выбритые. Головы абсолютно лысые, а глаза практически без ресниц. Мужиков звали Ллойд Циник и Джексон Грин, и они являлись сотрудниками Федерального Бюро Расследований. Чистоделы. Мягко стелят, но спать кладут жёстко. В полицию иногда поступают служить придурки, а вот в ФБР придурков нет. Никто не знает, почему так, но это так. Агенты курили, пили пиво, и были увлечены анекдотом, оставляя всё другое за пределами своих сознаний.
– Приходит в Рождество чувак к врачу, с гусаком на голове. Врач спрашивает: «Ну и чем, типа, могу помочь». А гусак и отвечает: «Доктор, отлепи-ка этого парня от моей задницы!».
Циник первым захохотал, да так, как будто слышал анекдот впервые в жизни. Грин добавил к радости напарника свои изобразительные аккорды, и неслабенькие.
– В точку! – кивнул на агентов Свайн. – Прямо в точку!
– Что? – не въехал Пиглет.
– Полиция и долбанный мистер Фэйс. Этот блядский выродок намертво прикипел к нашей заднице! – охотно разъяснил капитан, неподвижно глядя в одну точку. Точкой оказалась обычная бутылка «Джек Дэниелс», на барной полке. Лейтенант проследил направление капитанского взгляда и понял, что перестал понимать Свайна.
– То есть, Дик?..
– То и есть, Сэмми, что этот безбашенный Фэйс вытворяет всё, что ему заблагорассудится! А мы… только и можем, что петь, сложив смиренно лапки: «Отлепи, док, этого парня»… – Свайн скривил лицо, имитируя гримасу агента. – И больше ни хрена не можем.
Обеденный зал сотряс новый взрыв конского ржача – Л. Циник и Дж. Грин реагировали уже на новую шутку. Лейтенант… оторопело произнёс:
– Дик, я даже малость не догоняю… Какую связь можно провести между засранцем Фэйсом, полицией и тупым анекдотом?
– Вот поэтому я и капитан, Сэмми, а ты лишь лейтенант… – в тоне босса сквознуло сожаление.
– Послушай, Дик, только начистоту… – выдохнул в тревоге Пиглет. – Ладно?.. Как ты думаешь… вот сам, ты ведь здравый чел… может, не стоило так поспешно… удирать из больницы?..
Капитан смолчал и потёр висок. Провёл рукою по утомлённым глазам. И сказал, вроде гайки заворачивая – всё более и более пыжась:
– ФБР времени не теряет. И я хочу знать – какого чёрта агенты сидят здесь и травят анекдоты, вызывающие у меня бесполезные ассоциации!
Лейтенант поймал цепкий требовательный взгляд и врубился, что с начальством теперь полный ажур.
– Верно, Дик. Агенты здесь нарисовались не только потому, что дело на контроле в Бюро… Есть ещё причина.
Пиглет вновь положил в рот пластик жевательной резинки.
Полицейские офицеры миновали барную стойку, и очутились в коридоре, по бокам которого было несколько дверей. Коридор встретил восхитительной тишиной и спёртым запахом. Похоже, вентиляция перегорела, а где-то под полом сдохла мышь… И запах будет держаться очень и очень долго! Свайн, брезгливо морща нос, прошёл за напарником в самый конец коридора. Лейтенант распахнул дверь и копы очутились в складском помещении.
Запах крови настолько сильно ударил по мозгам, что Свайна самопроизвольно закачало. Любой запах всегда бьёт по мозгам, а вовсе не по носу! Голова легонько поплыла… Можно привыкнуть к мерзостям, только к запаху мерзостей привыкнуть нельзя, его можно только перебарывать… И перебарывать… Картинка в капитанских глазах неспешно качалась вверх-вниз и вверх-вниз. Туда-сюда, вверх-вниз. И снова… Профессиональный взгляд выхватывал деталями голые деревянные стеллажи… груду пустых пластиковых мешков, измятых и измазанных… деревянный стол под чистой белой скатертью… гильзы, усыпавшие пол будто яблоки-падальники в сезон сбора урожая… то там, то тут тёмные вязкие лужицы… полураздавленная чьим-то ботинком картонная маска, в виде морды из комикса… подёрнутое плёнкой озерцо у стены, в котором можно искупать младенца…
– Такое впечатление, что здесь был массовый расстрел. Только ни одного тела пока не найдено… – спокойно сказал Пиглет. За парочку часов лейтенант уж привык ко всему тому, что начальство видело в первый раз.
Капитан отпустил дверной косяк. Сглотнул и поморщился. И произнёс апатично:
– Я хочу побеседовать с Альфонсо Капоне, – он вышел. Лейтенант за ним. Спустя секунду в дверном проёме опять появился капитан. Повёл горькими глазами, сплюнул в сердцах.
ПРАВДА ОДНОГО АКТЁРА
В 14 часов дня мистер интеллигентный бомж испытывал на своей персоне пристальное внимание публики. Одинокую пальму окружили два десятка человек:
• Несколько девушек, то ли библиотекари, то ли учителя. Типичные мыши, что всегда и всюду следят за тобой из-под плинтуса.
• Мужчина в шляпе-котелке и пенсне (очень старомодный вид). Располагающие усы.
• Чумазый заправщик. Компанейский сукин сын, не дурак выпить и любитель сальных шуток.
• Стайка пацанов и две девочки с косичками. Будущее Америки на самом-то деле.
• Группа явно работяг, в шортах и с голым торсом. Та категория населения, что не любит театр, но обожает цирк.
• Владелец табачного магазинчика. Представитель «среднего класса», кореш Бэггара.
• Четыре китайца, непонятно как сюда попавшие – в совсем не китайский район!
• Толстопузые бюргеры и бюргерши. Постоянно чешущие эти свои пузени и ягодицы. И, конечно, лузгающие мексиканские семечки!
Граждане стояли и молча наблюдали за бомжем. Кто-то исподтишка, кто-то пялился в открытую, но наблюдали! В самый разгар сиесты! Открыв рты! Публика оценила «театр одного актера» и наслаждалась им!
