– Я что-то пропустил? Никто ничего не хочет рассказать?
– Как-нибудь в другой раз, Леха, – сказал я и отставил свой стакан в сторону, – Думаю, нам надо всем отдохнуть. Какой-то слишком нервный вечер получается.
– Как скажешь, – разочарованно протянул Леха и, забрав бутылку с виски, поднялся с кровати.
Татьяна тоже встала, но я попросил ее немного задержаться. Леха попрощался и вышел. Она осталась.
– Я не убивал его. Ну, то есть, я хотел, но не успел. Он сам поскользнулся на мокром полу. Разбил голову, когда убегал от меня.
– Не оправдывайся, Коля. Даже если бы ты сказал, что собственными руками зарубил его топором, я бы тебя поняла. Человек, убивающий мать, не заслуживает пощады от ее детей. Равно, как и человек, убивающий ребенка, не заслуживает снисхождения от их матери. Нам ли это не понимать?
Я кивнул.
– Спасибо тебе. В который уже раз.
Она взяла меня за руку. Повисла долгая пауза. Мы сидели на кровати и просто молчали какое-то время, а потом она спросила:
– Хочешь, я останусь?
Не знаю, ждал ли я этого вопроса, но почему-то он меня не удивил. Хотел ли я, чтобы она осталась? Сложно сказать. С одной стороны, я всего за один день так прикипел к этой женщине, что мне казалось, будто я знаю ее уже сто лет. Было ощущение, что мы с ней прожили вместе не одну жизнь и знаем друг друга намного лучше, чем тех, кого действительно любим. С другой стороны – слишком важным для меня было то, ради чего я решился спуститься в овраг с болотом на дне. Я был готов к ее вопросу, но не был готов ответить на него утвердительно.
– Я бы очень хотел, чтобы ты осталась. Но…
Татьяна не дала мне договорить. Ее лицо налилось густым румянцем, и она встала.
– Извини.
– Нет, ты меня не правильно поняла.
– Нет, нет, извини, пожалуйста. Это, наверное, все алкоголь. Я пойду. Ты отдохни. Все-таки первый день на новом месте, много впечатлений и все такое. А тут еще я со своими дурацкими вопросами навязываюсь.
Теперь уже я взял ее за руку.
– Послушай, ты мне очень нравишься. Правда. Не знаю, как ты, а у меня такое ощущение, будто мы с тобой…
– Знакомы лет сто, – закончила она за меня, усмехнулась и покраснела еще сильнее. На ее глаза навернулись слезы. Видимо, от стыда, но она тут же прыснула со смеху.
– Точно, – я тоже улыбнулся, – Вот видишь, даже мысли одинаковые. Ну? Просто я сегодня и в самом деле устал. И новости эти еще… Если хочешь, ты можешь остаться. Я буду только рад. Правда! Мы будем смотреть телек, грызть зубами лимон и пить сладкий чай. Леха все оставил, так что мы с тобой теперь богаты.
Она улыбнулась и согласно кивнула. Мы весь вечер лежали рядом, смотрели дурацкие фильмы, пока я не отключился, а когда проснулся, ее рядом уже не было.
Глава 38. Бегун Вася Конарев
В девять голос из динамика пригласил на завтрак. Я оделся и вышел. Дверь в комнату Татьяны была закрыта. Я постучал, но никто не ответил. Заглядывать внутрь постеснялся и, решив, что она уже в столовой, пошел один.
Ее там не было. Пришлось завтракать в одиночестве. Вернувшись наверх, я снова постучал к ней, и в очередной раз никто не открыл. Я постучал к Лехе. Тот долго возился, но в итоге все-таки отворил.
– А, сосед. Че тебе?
– Ты не завтракал, что ли?
– Я утром сплю, как все нормальные психи. Говори, я там сон интересный не досмотрел.
– Да если ты спал, то вряд ли знаешь. Так что извини.
– Да говори. Мало ли. Все равно уже разбудил.
– Ты не знаешь, где Татьяна сейчас может быть?
Он обернулся, чтобы посмотреть на настенные часы, потом пожал плечами и сказал:
– В это время или в столовке или храпит еще. Больше негде. Для процедур, вроде, еще рано, – он осклабился в ухмылке, – А че? Запал на нее, что ли?
– Да причем тут… – отмахнулся я, сам не понимая, от чего так нервничаю, – Ладно, давай.
– Ага, – сказал Леха и закрыл дверь, но тут же открыл и добавил, – Чай никому не отдавай! Дефицит! У меня больше нету.
Я кивнул. Постояв немного перед дверью Татьяны, снова постучал. На этот раз настойчивее. Если она спит, то от такого грохота обязательно должна была проснуться. Дверь, конечно же, снова никто не открыл. Подождав, пока коридор опустеет, нажал на ручку и вошел к ней в комнату.
Кровать была аккуратно заправлена. Никаких личных вещей или каких-то других признаков того, что в помещении еще вчера жил человек, не было. В целом, комната напоминала мою. Такой она была сутки назад, когда я впервые в нее вошел.
– Что за… – прошептал я, стоя посреди комнаты и озираясь в полном недоумении.
К себе возвращаться не стал. Спустился на рецепцию и спросил у дежурной, где можно найти Аглаю. Та, с дежурной улыбкой, ответила, что Аглая сейчас завтракает. Я поспешил в столовую и обнаружил ее за одним из столиков, в компании трех женщин, весело о чем-то болтающих и пьющих чай с пирожными.
– Аглая, мне нужно с вами кое о чем поговорить.
– Доброе утро, Николай, – поздоровалась она, – Это срочный вопрос?
– Не знаю. Думаю, да. Простите, что отрываю.
Она встала из-за стола и отошла в сторону.
– Возможно, я зря паникую, – начал я, растерянно подбирая слова, – Но сегодня утром Татьяна пропала.
Аглая, как всегда, улыбнулась и провела рукой по моему плечу.
– Николай, вы и в самом деле зря паникуете. А стоило бы наоборот – порадоваться за вашу новую подругу. Татьяну сегодня утром выписали и сейчас она уже, наверное, сидит дома и пьет какао с гренками. Курс лечения подошел к концу. Для нее, как и для нас всех – это большая победа!
– Как выписали? – удивился я, – Погодите! Она же еще вчера…
– Что вчера?
– Просто я не думаю, что она выздоровела! По крайней мере, вчера мне так не казалось!
– Николай, послушайте. Методы лечения в нашем отделении, как вы знаете, не стандартные. Можно даже сказать, несколько экстравагантные. Я не могу раскрывать вам всех тонкостей терапии, но вы можете поверить мне на слово, что Татьяна достигла весьма внушительных результатов в лечении. Причем, в ее конкретном случае, случилось это намного раньше, чем мы изначально прогнозировали. Это ее большая личная победа, поверьте! Очень надеюсь, что вы справитесь со своими проблемами еще быстрее. А я вам в этом постараюсь помочь. Хотя нет, не так. Я вам обязательно помогу! И начнем мы сразу после завтрака. Ждите меня в гости. Хорошо? Заодно и о Татьяне поговорим.
Она снова погладила меня по плечу. Стоило больших усилий, чтобы не отстраниться. Эти постоянные прикосновения, как и ее улыбка, тон ее разговора – все это выводило из себя.
