Может быть, у полиции и нет ориентировки на Оксану Грызлину. Ведь в интересах Леонида добраться до беглянки самому и избежать расследования.
Тем не менее, обычные патрульные представляют собой опасность для одинокой приезжей девушки, коротающей ночь в зале ожидания. Хорошо еще, если примут за проститутку. Хотя хорошего тут мало, ведь могут потребовать обслужить.
Передернувшись, Ксюша обхватила себя за предплечья.
— Нет мужа, — сказала она. — Я соврала.
— Я понял, — сказал Игорь. — Замерзла? Может, отопление включить?
— Тебя пассажиры линчуют.
— Тогда куртку возьми. — Он показал большим пальцем себе за спину. — Там, на полке.
— Обойдусь. — Ксюша опустила руки на колени и распрямила спину. — Ветром подуло. Уже нормально.
2
Ванная комната была выложена плиткой, имитирующей мрамор. Присмотревшись, можно было разглядеть в беспорядочных узорах морды фантастических зверей и жутковатые человеческие физиономии. Портреты повторялись. Штамповка, ширпотреб.
Поднявшись с унитаза, Ксюша присела в ванне и стала поливать себя из душа на гибком шланге. Из-за позднего времени вода была холодная. Кожа сделалась жесткой и пупырчатой, соски стали твердыми, как ниппели.
Хорошенько растершись, Ксюша обмоталась полотенцем и вошла в единственную комнату шоферской квартиры. Хозяин храпел, повторяя рокот двигателя своего автобуса. Он спал в трусах, раскинувшись на спине в такой позе, словно грохнулся на диван откуда-то с высоты. Жаться рядом с ним не хотелось.
Не зажигая свет, Ксюша уединилась на кухне с голым синеющим окном. На столе громоздились нехитрые остатки вчерашнего пиршества: сыр, сухая колбаса, оливки, конфеты, кусок французского батона. Центр занимала литровая водочная бутылка, обставленная двумя пивными. Вчера Ксюша пила только пиво. Игорь налегал на беленькую. Тем не менее, он оказался на удивление стойким мужиком и окончательно угомонился только под утро.
Ксюша взяла бутылку, оценивая, сколько водки осталось. Выходило, что Игорь уговорил грамм семьсот пятьдесят. Как же наплевательски нужно относиться к своему здоровью, чтобы подвергать себя таким нагрузкам. И ведь почти все мужчины такие. Пока молодые.
Избавившись от полотенца, Ксюша забросила ногу на ногу и наполнила стакан водкой. Получилось почти до краев. Как они только хлебают эту гадость? И ведь бывает, что прямо с утра, когда похмелье терзает.
За окном стало чуть светлее. Ксюша отломила кусок булки, накрыла двумя кольцами колбасы, сверху пристроила ломтик сыра. Точно таким бутербродом закусывал Вадим незадолго до окончательного расставания. То была ее предпоследняя измена, кажется. Она вернулась под утро, а он, как обычно, поджидал ее на кухне. Только в тот раз с водкой, а не с чаем. Лилечка ночевала у родителей Вадима.
Он был сильно пьян, хотя заметить это было сложно. Просто сидел и пил. И молчал. Не упрекал, не спрашивал, не ругался. Каково ему было?
Обхватив стакан всеми пятью пальцами, Ксюша по-мужски понюхала бутерброд и влила в себя сразу половину стакана. Дыхание перехватило, глаза заслезились, в горле и животе запекло. За годы брака с Давидом Ксюша отвыкла пить дрянной алкоголь, и порция водки оглушила ее, подобно удару дубинкой.
Мотая головой и роняя крошки, она принялась жадно жевать, спеша загасить жидкий огонь, бушующий внутри.
Несмотря на неприятные ощущения, жить стало проще, жить стало веселее. Ушли мрачные мысли, исчезла тревога. Ксюша сходила за телефоном, положила его на стол и соорудила себе новый бутерброд. Достала из холодильника банку маринованных огурцов и две бутылки пива. Гулять так гулять. Сегодня ей всё нипочем! Даже если Вадим откажется дать ей приют, плевать.
Нет, не плевать.
После выпитой натощак водки стало труднее контролировать свои чувства и мысли. Они самовольно проносились в душе и голове Ксюши и были не теми, которые она выпестовала и выдрессировала специально для того, чтобы не испытывать боли.
Она любила Вадима. Любила Лилю. Ей было невыносимо стыдно за то, какой мерзавкой она оказалась. Выбрав другую жизнь, она день за днем глушила совесть и думала, что больше никогда не испытает ее угрызений. Но чувство вины никуда не делось. Всё, что копила в себе Ксюша, прорвало. Она пожертвовала родной дочкой ради собственного благополучия. Ни разу не позвонила, не спросила, как Лилечка. Вспомнила Вадима, только когда припекло.
И по-прежнему думает о себе, а не о них.
Ксюша торопливо допила водку, сунула в рот маслину и стала искать, чем откупорить пивную бутылку.
«Успокойся, — говорила она себе. — Хватит ныть и мучаться. Если бы ты осталась с Вадимом, то жила бы сейчас в условиях, не сильно отличающихся от этих. Мебель с разболтанными дверцами, неудобный кран, вонь из шкафчика с мусорным ведром, вытоптанный линолеум под ногами. Этого ты хотела? Для этого родилась?»
Отыскав консервный нож на дурацкой деревянной ручке, Ксюша сковырнула крышечку и жадно отпила несколько глотков ледяного пива.
— Ну, ты даешь, мать! — послышалось за спиной.
Оглянувшись, Ксюша увидела в двери Игоря в широких трусах, держащихся на честном слове. Сложен он был не то чтобы плохо, но нетренированные руки выглядели слишком тонкими по сравнению с широкой грудью, а бока отвисали.
— Перенимаю мужской опыт, — пояснила Ксюша, прежде чем присосаться к бутылочному горлышку.
— Это дело, — одобрил он. — А у меня сегодня выходной, так что составлю тебе компанию.
— Давай, — равнодушно согласилась она.
Ей был совершенно не интересен этот человек. Она переночевала у него, потому что деваться было некуда. Больше водитель автобуса ей не нужен. Секс с ним был под стать дешевой водке: шибает в мозги, но настоящего удовольствия не испытываешь.
— Что ж ты мне не оставила? — обиженно спросил Игорь, разглядывая пустую бутылку на свет.
— Там мало было, — пожала плечами Ксюша. — Вот, пиво возьми.
— Нет, надо что-то покрепче. Сейчас сбегаю.
Игорь, волоча шлепки, удалился. Она хотела остановить его, но потом передумала. Пока он будет ходить в магазин, она сможет без помех позвонить Вадиму.
Ксюша допила пиво и пожевала колбасу. У того и другого вкус был просто отвратительный. Но в этом крылась какая-то притягательность. Как и в том, чтобы сидеть голой на шатком табурете в чужой кухне и не тратить время и силы на то, чтобы приводить себя в порядок.
Ксюше требовалась передышка. Она ее получила. О большем пока что думать не хотелось.
3
Игорь собирался долго, спускал воду в туалете, шастал туда-сюда, звонил какому-то Вовчику, о чем-то уславливался, довольно гоготал. Вчера, за баранкой автобуса на ночной трассе, он производил впечатление такого честного работяги, грубоватого, но исключительно положительного. Почти Гога из «Москва слезам не верит», только без кепки и кожанки. Но в быту это был совсем другой человек. Тут он не играл никакую роль и мог позволить себе расслабиться.
