— А что надо? — удивилась она. — Ты же сказал, что на часок.
— Я передумал, — сказал он. — Как тебя зовут?
— Элеонора, — произнесла она заученно.
— Слишком помпезно, — решил Леонид. — Я буду звать тебя Ксюшей.
— Ну…
Не зная, как реагировать на это предложение, девушка осторожно пожала плечами.
— Заработать хочешь, Ксюша?
— А для чего я, по-твоему, здесь?
— И верно. — Он засмеялся. — Но я предлагаю тебе настоящие деньги. Большие.
Девушка насторожилась, как мышь, учуявшая одновременно и приманку, и отраву. Ее накладные ресницы захлопали.
— Сколько вас будет? — спросила она.
— Я один, — ответил Леонид.
— Тогда за что двойной тариф?
— Я разве сказал двойной?
— А какой.
— Три тысячи баксов, — отчеканил он. — За одну ночь.
Обещать слишком много было нельзя. Это могло вызвать подозрения. Все-таки в машине с Леонидом сидела дешевая уличная шлюха, а не поп-звезда.
— Так, — сказала девица. — Что ты хочешь? Конкретно? Учти, я здоровьем рисковать не буду. Оно у меня одно.
— Здоровье твое не пострадает.
— Тогда что?
— Ты очень похожа на мою жену, — печально и торжественно произнес Леонид. — Ее звали Ксюшей.
— Звали?
— Авиакатастрофа. Ей было примерно столько же, сколько тебе. И вот теперь я остался один.
— Кошма-ар, — прокомментировала девушка.
— Прошло всего полторы недели, — сказал Леонид со вздохом. — А кажется, будто вечность.
— Я понимаю.
Что она могла понимать, эта глупая курица с приклеенными ресницами? Леонид настолько вошел в роль, что частично начинал верить тому романтическому бреду, который нес.
Он понизил голос.
— Она мне снится. Я просыпаюсь среди ночи, хочу обнять, а ее нет. А мне… — Он нервно побарабанил пальцами по рулю. — Мне ее не хватает. Я хочу ее. И потом я привык… каждый день. У меня такой темперамент.
— Это здорово, — кивнула девушка. — А то некоторые заказывают, а сами ничего не могут. Пляши всю ночь перед ними голая…
Вот и она поделилась с ним своими горестями. Между ними начало складываться взаимопонимание.
— Итак, — заговорил Леонид опять, — мы заедем в магазин и купим тебе парик.
— Зачем? — удивилась девушка — А, ясно! У твоей волос длинный был…
Она так и выразилась: «волос».
— Угадала, — кивнул он. — Ты умная.
— Так я на менеджера учусь, в экономическом.
— Молодец, — одобрил Леонид. — Ну что, поехали?
— Ты хороший парень, но деньги вперед, — предупредила студентка с объездной.
— Задаток.
— Половину.
— Без вопросов.
Он протянул ей заранее заготовленные деньги и погнал «Форд» к торговому центру. Там объяснил, какой следует выбрать парик, а также дал денег на платье.
— Розовое, не забудь, — напутствовал ее Леонид. — Такое, знаешь, в обтяжку. Потом себе оставишь.
— А туфли? — деловито спросила девушка. — У меня зеленые. — Она приподняла ногу. — Плохо будут гармонировать.
— Сойдет. Иди.
Слегка разочарованная, она полетела на манящий свет торгового центра и скрылась в нарядной толпе. Чтобы убить время, Леонид стал рассматривать цветные блики на капоте «Форда».
Дальнейшее было известно ему наперед. Перед тем, как въехать в ворота, снабженные камерой, он попросит спутницу перебраться назад и спрятаться между сиденьями. Разумеется, это ей не понравится, но для нее заготовлено объяснение: со дня гибели мнимой жены Леонида не прошло и сорока дней, и он не хочет, чтобы кто-то знал о его маленьких шалостях. Она согласится, они всегда на всё соглашаются, если говорить убедительно и платить, платить, платить…
А потом платят они сами.
4
— А у тебя клево, — восхищалась Ксюша-Элеонора, прохаживаясь по гостиной, где, если бы не низкий потолок, можно было бы разместить небольшой спортивный зал.
Леонид не любил высоких потолков. В таких комнатах ему становилось неуютно и зябко.
— Да, — сказал он.
— А я сразу не врубилась, что ты крутой, — сказала Ксюша-Элеонора, остановившись перед полотном Дейнеки с купающимися мальчиками.
— Да? — спросил Леонид.
— Тачка у тебя простенькая, — пояснила она. — А тут настоящий дворец. Почему ты не на «мессере» рассекаешь?
Слегка напрягшись, он понял, что ей хочется знать, почему он ездит на затрапезном «Форде», а не на «Мерседесе».
— В «мерсе»… — Леонид сделал вид, что ему трудно говорить из-за пересохшего горла. — В «мессере» погибла моя… моя…
Он забыл, упоминал ли имя якобы покойной жены, и ограничился тем, что отвернулся.
— Ты же говорил, что это была авиакатастрофа, — напомнила Ксюша-Элеонора.
— Тебе послышалось, — вздохнул Леонид. — Я сказал: автокатастрофа.
— Но я же не глухая!
«Нет, так будешь», — подумал он и согласился:
— Может быть, я оговорился. В голове полный кавардак. Мысли, мысли… — Он пошевелил пальцами в воздухе. — Я почти не сплю по ночам.
— Ты ее так любил, — сказала гостья.
— Да. Очень. Не передать словами.
— А в доме ни одной фотографии, — закончила она.
Леонид внимательно посмотрел на нее. Может быть, плюнуть на затею? Выгнать эту дуру из дома пинками и развлечь себя как-нибудь иначе?
Думая так, он прекрасно знал, что не сделает этого. Им уже завладела нетерпеливая лихорадка. Предвкушение развязки было столь сильным, что временами Леонид боялся, что не совладает с собой и всё случится слишком рано беспорядочно и бестолково.
Нет, нет! Нельзя портить такое удовольствие!
— Я убрал фотографии, чтобы они не напоминали мне о ней на каждом шагу, — скорбно произнес он.
— Тогда зачем меня привез? — удивилась Ксюша-Элеонора. — Парик, платье… Ты же сам хотел, чтобы я…
— Да! — перебил он. — Не лезь мне в душу, понятно? Я тебе не за это бабки плачу, ясно?
— Как скажешь.
Она потупилась и заложила руки за спину, отчего грудь натянула безвкусную кофточку с блестками и стеклярусом.
— Иди в ванную, — распорядился Леонид. — Мойся, переодевайся и приходи. Выпьем шампанского за упокой души…
— Шампанским поминать не полагается, — авторитетно заявила Ксюша-Элеонора. — Только водкой. Ну, чтобы по обычаю.
