— И что будет? — не отставал Вадим.
— Слипнутся вареники и пригорят. И будешь тогда завтрак сам готовить.
— Нет уж, лучше я потерплю.
Оставив Ксюшу в покое, Вадим втиснулся за стол, зажатый между окном и холодильником. Посуточная квартира в этой дыре обошлась дешево. Она и не могла стоить дорого. Кухня была такого размера, что здесь с трудом умещались двое. А если семья?
— Когда всё закончится… — начал Вадим.
Закончить мысль ему помешал телефонный звонок. Номер был незнакомый, и, увидев это, Вадим почувствовал себя так, словно его изо всех сил саданули кулаком в сердце.
— Алло, — произнес он нейтральным тоном.
— Доброе утро, — поздоровался бодрый незнакомый голос. — Не разбудил?
— Нет, не разбудил.
Вадим сказал это не столько для собеседника, сколько для Ксюши, которая прислушивалась к разговору. Этим он давал понять: всё нормально, беспокоиться не о чем. Обманутая его спокойствием, она принялась раскладывать вареники по тарелкам.
— Сколько вам нужно времени на сборы? — спросил вежливый мужчина.
— Я сажусь завтракать, — сказал Вадим.
— Ваша дочка уже позавтракала. Вы ей нужны.
Он тупо посмотрел на поставленную перед ним тарелку. Масло оплывало по блестящему тесту. Ксюша положила рядом вилку, приглашающе улыбнувшись.
Вадим наколол вареник и спросил:
— Куда подъехать?
— Оксану возьмете с собой, — предупредил голос.
— Это я понял. Подъехать куда?
Подмигнув Ксюше, Вадим запихнул вареник в рот и стал жевать. Вкуса он не чувствовал.
— Я пришлю за вами машину, — сказал мужчина. — Назовите адрес.
— Я сейчас не помню. Пришлю эсэмэской.
— Понимаю. Не хотите беспокоить свою спутницу?
Вадим стал есть второй вареник.
— Что-то в этом роде, — сказал он.
— Разумно. Ну, сами придумайте что-нибудь. Только не тяните. Девочка очень переживает. Да и родители ваши беспокоятся. Всем страшно и некомфортно.
— Я понял, — сказал Вадим. — Адрес сейчас вышлю. Мы выйдем через… — Он вопросительно посмотрел на Ксюшу. — За полчаса управишься?
— Я хотела голову помыть, — сказала она. — А в чем дело?
Вадим успокаивающе поднял руку и сказал в трубку:
— Мы в Шиплянске. Вы через сколько сможете подъехать?
— Шиплянск, Шиплянск… Так, нашел. Рукой подать. Машина будет в течение часа.
— Тогда наберете. Мы будем готовы.
— Адресок не забудьте сбросить.
— Не забуду.
Положив мобильник рядом, Вадим принялся жевать резиновый вареник.
— Вкусно? — спросила Ксюша, устроившаяся напротив.
— М-м! — Он восторженно закатил глаза.
— Кто звонил?
Вадим с трудом проглотил пережеванное.
— Еще один сослуживец. Полковник Кириленко. Нас временно спрячут на военном аэродроме.
— Зачем? — удивилась Ксюша.
— Аэродром охраняется, — пояснил Вадим. — Туда ни одна собака не сунется. Там мы будем в полной безопасности.
— Это ты хорошо придумал.
— А то!
Вадим положил вилку и встал.
— Может, добавки? — спросила Ксюша.
— Нет, некогда. Отправлю адрес и будем собираться. Кириленко не любит, когда опаздывают.
— Значит, я не успею голову помыть?
Судя по тону, Ксюша огорчилась. Если бы она знала, что ждет ее впереди, то не стала бы расстраиваться из-за подобных пустяков.
4
Их высадили в березовой роще на пригорке, разрешили погулять, но предупредили, чтобы от автобуса дальше, чем на десять шагов не отходили.
— Иначе придется напугать и вас, и девочку, — пояснил человек, представившийся Мишей, просто Мишей.
У него всё было квадратное: лицо, фигура, ладони, похожие на пару лопат, торчащих из рукавов. Двое его подручных выглядели совершенно обычными молодыми людьми, если не смотреть им в глаза слишком долго, отчего делалось жутковато. Эти глаза видели слишком много такого, чего людям лучше не видеть.
— Мерзавец этот Рученков, — негромко произнес Ефим Борисович, убедившись, что похитители его не слышат.
— Кто такой мерзавец? — спросила Лиля, посаженная бабушке на колени. — Он мерзнет всё время?
Юлия Александровна, расположившаяся на замшелом стволе, обняла ее и покачала, упираясь подбородком в макушку.
— Нет, Лилечка, — сказала она. — Это просто очень плохой человек.
— Я поняла. Не сжимай меня так сильно, мне больно. И на голову не дави.
— Извини. — Юлия Александровна ослабила хватку. — Просто я волнуюсь очень.
— Почему? — спросила внучка. — Нас привезли сюда, чтобы сделать плохое? Эти дяди тоже мерзавцы?
— Тише! — прошипел Ефим Борисович, глядя в сторону похитителей.
Миша-просто-Миша разговаривал по телефону. Водитель мочился за микроавтобусом.
Третий парень методично забрасывал в рот орешки из пакетика и жевал, сидя на подножке. Из салона автобуса выглядывал ствол автомата с крохотной черной дырочкой посередине.
— Что натворил Вадим, хотел бы я знать? — пробормотал Ефим Борисович.
— Что натворил папа? — эхом повторила Лиля.
— Это всё она, — значительно произнесла Юлия Александровна, избегая называть Ксюшу по имени в присутствии девочки. — Небось, олигарх ее ищет, забрать хочет.
— И пусть забрал бы такое сокровище.
— Какое сокровище? — завертела головой Лиля.
— Вадика не тронули бы, — пробормотала Юлия Александровна.
— А чего его трогать? — удивился Ефим Борисович. — Он-то при чем? Ее возьмут, а Вадьку оставят.
— Где оставят? — опять встряла девочка. — Здесь? Папа сюда едет?
— Едет, едет, — подтвердила Юлия Александровна. — Скоро должен быть. Высадит ее и…
Она осеклась.
— Что такое? — встревожился Ефим Борисович, только внешне старавшийся держаться независимо и невозмутимо.
Внутри всё дрожало, вибрировало, переворачивалось.
— Почему ты замолчала? — спросил он.
— Лилечка, — сказала Юлия Александровна приторно-фальшивым голосом. — Видишь, там елочки? Принеси бабушке шишечку, самую красивую и большую, какую только найдешь.
Она ссадила внучку с колен на землю и легонько подтолкнула. Только потом ответила сквозь зубы:
