– На твоем месте я не стала бы наезжать на девчонку, которая может расколоть тебе череп одним зевком, – спокойно произнесла Алиса, подходя с другой стороны.
Милана осеклась, мгновенно вспомнив о способностях Луизы. Она хотела еще что-то сказать, но быстро передумала, и ветер стих так же быстро, как поднялся. Поветруля, надменно задрав нос, зашагала прочь.
– Вот же дрянь! – бросила ей вдогонку Женя.
– Что она там несла? – хмуро поинтересовалась Алиса. – Ваши матери и впрямь ненавидят друг друга?
– Понятия не имею, – призналась Луиза. – Если между ними что-то и случилось в прошлом, мать мне об этом никогда не рассказывала. Да ну ее, даже думать об этом не хочу. Испортила мне настроение!
– Пойдем с нами на заседание клуба? – предложила Алиса. – Поболтаем о книгах.
Луизе необходимо было отвлечься, поэтому она с радостью приняла предложение.
* * *
Серафима проспала почти до обеда. Ей снился Клим, во сне они гуляли по величественному старинному замку, и парень делал для нее мечи невероятной красоты из стекла, камней и железа. Ее разбудил шум воды и громкое бренчание посуды, доносившиеся с кухни. Домработница Глаша готовила обед – значит, отец сегодня дома.
Серафима мечтательно улыбнулась, затем взяла с прикроватной тумбочки свой новый кинжал. Она всегда была неравнодушна к разным клинкам, но Клим стал первым парнем, который сделал ей такой сногсшибательный подарок, – пусть из крышки от мусорного бачка, но зато от всей души! Серафима даже подумывала, не повесить ли кинжал на стену в своей комнате, чтобы любоваться такой искусной работой.
Сладко потягиваясь, девушка встала, набросила на плечи халатик и отправилась умываться. Дверь в кабинет отца была приоткрыта. Платон Долмацкий сидел за письменным столом, просматривая последние новости на экране ноутбука.
– Проснулась? – отметил он, когда Серафима шла мимо. – Зайди-ка на минутку…
Девушка подошла к отцу и чмокнула его в щеку. На столе перед ним лежала изящная серебристая цепочка с красивым медальоном в виде скорпиона. Все считали ее серебряной, но на самом деле это был какой-то хитроумный сплав. Отец любил пустить пыль в глаза своим партнерам по бизнесу. Как известно, Первородные не могут касаться настоящего серебра.
– Бурная ночь? – с улыбкой осведомился Платон.
– Скорее, бессонная, – ответила Серафима. – Мы гуляли допоздна.
– Я видел твоего нового поклонника.
– Где? – удивилась девушка.
Отец молча развернул к ней экран ноутбука. Серафима увидела фотографию, сделанную с камеры слежения клуба «Скорпион». На ней она разговаривала с Климом.
– В моем заведении повсюду установлены камеры, дорогая. Иногда я захожу в комнату охраны, чтобы понаблюдать за происходящим. Я видел этого парня, ты сидела с ним за одним столиком. А еще Тимофея Зверева. Вы все еще продолжаете общаться?
– Мы с ним в хороших отношениях. Тима мне нравится.
– Но тот, второй, нравится больше? Как его зовут? – спросил Платон.
– Клим Поликутин.
Отец внезапно стал мрачнее тучи.
– Так, – выдохнул он, с щелчком захлопывая крышку ноутбука. – Вот так новости! И как далеко все зашло?
– Мы просто гуляли, – пожала плечами Серафима. – А что?
– Лучше тебе больше не встречаться с этим Климом Поликутиным, – хмуро заявил Долмацкий.
– Но почему? – удивилась Серафима. – Вы знакомы?
– Я хорошо знаю его отца, и мне этого достаточно. Пренеприятный тип…
– Но Клим мне нравится! Он очень добрый и славный…
– Я запрещаю тебе с ним общаться! – резко сказал Платон, но, глянув на дочь, тут же сменил тон: – Пойми, Серафима, этот парень – птица совсем не твоего полета. Я и так позволяю тебе слишком многое и редко что-то запрещаю. Но сейчас ты должна меня послушать! В жизни встречаются люди, которых мы терпеть не можем, но по разным причинам вынуждены поддерживать с ними отношения. Отец Поликутина как раз из таких людей.
– Как ты можешь что-то мне запретить? Тем более отношения с парнем? – с недоумением спросила Серафима. – Мы же не в Средние века живем. Я не слишком похожа на Джульетту, да и Клим – далеко не Ромео!
– В мире Первородных все иначе! – жестко бросил Платон. – Совсем не как у людей. Возможно, мы старомодны, но тебе придется подчиниться! Много лет назад между мной и отцом Поликутина кое-что случилось… С тех пор мы друг друга не выносим. Но он тоже Первородный, поэтому нам приходится пересекаться. Я не желаю видеть тебя с его сыном! И если ты меня ослушаешься… Я очень расстроюсь. А тебе известно, что лучше меня не расстраивать.
Серафима изумленно уставилась на отца. Он никогда не говорил с ней подобным тоном. Девушке стало не по себе.
– Ты меня поняла? – сухо осведомился Платон. Он взял со стола цепь с медальоном и туго намотал ее на кулак.
В этот момент в кабинет заглянула Глаша.
– Обед готов, – с улыбкой сказала домработница. – Где лучше стол накрыть, в кухне или в столовой?
Отец отвлекся. Воспользовавшись моментом, Серафима улизнула в ванную комнату, так и не дав Платону ответ. Клим ей точно нравился, в этом она была уверена. Она не знала, что случится в будущем и куда заведут ее эти отношения, но разрывать их точно не собиралась. Даже по принуждению отца. Лучше совершить поступок и потом пожалеть об этом, чем не сделать и всю жизнь корить себя за бездействие.
Они пообедали, и вскоре Платон уехал в свой клуб. Серафима была этому очень рада. Ей еще надо было выполнить просьбу Ангелины Зверевой, и лучше, если отца в этот момент не будет дома. Она села за ноутбук в его кабинете и быстро навела справки о нужном адресе. С ее опытом и многочисленными знакомыми это оказалось совсем не трудно.
Прежде чем отправиться в дом Алексея Бирулина, Серафима на всякий случай позвонила в исторический музей Санкт-Эринбурга.
– Добрый день, – жизнерадостно поздоровалась она, когда ей ответили. – Могу я поговорить с директором музея?
– Я слушаю, – мрачно ответил Бирулин.
– О, господин Бирулин! Вас беспокоит Анна Коньшина, журналист газеты «Полуночный экспресс»! Мы сейчас делаем большой цикл статей о самых успешных и значимых людях Санкт-Эринбурга. В связи с этим могу я взять у вас интервью?
– Разумеется! – Голос Бирулина значительно потеплел. – Говорите, успешный и значимый? Как это приятно.
– Когда вам будет удобно встретиться со мной? Я могу подъехать прямо сегодня. Вы долго будете в музее?
– Сегодня я допоздна, так что приезжайте в любое время.
– В семь вечера вас устроит?
– Вполне. Я точно буду здесь часов до десяти.
– Значит, скоро увидимся! – Серафима отключила связь и глянула на часы: Бирулин будет дома нескоро, можно ничего не опасаться.
