Сейчас те, почти мирные, условия казались чем-то ирреальным. Вроде мифа или сновидения, ярко отпечатавшегося в памяти. Однако Ноль-Первая прекрасно осознавала, что всё это было, было на самом деле. Некоторые другие техорги, знакомые ей, тоже имели в памяти личную информацию, свидетельства о том, как война с ненормальностью начиналась когда-то… Немногие, кто сумел уцелеть до сих пор.
Такие, как она. В те дни и ночи – особи, ещё принадлежавшие к человеческому роду-племени.
Особенно часто Ноль-Первой вспоминалась почему-то решающая битва за эту самую автомагистраль и полосы территории вдоль неё. С востока, направляясь от Окружной к центру города, пёрли отряды и колонны «боевых машин»; логично, что именно таким названием люди тогда нарекли всех механоргов. Надо же было как-то обозначить «мутировавшие» механизмы, системы и устройства, подвергшиеся необъяснимым трансформациям и превращённые то ли в оживших роботов, то ли в реализованные персонажи мультов и анимэ. Особенно устрашающе перерождались бывшие автобусы, трактора и грузовики…
Дорожное полотно было перегорожено исполинской баррикадой, ощетинившейся стволами пулемётов, миномётов и орудий. Лина в числе защитников родного города от нашествия невероятности занимала позицию на верхнем этаже одной из высоток, сбоку от главной дороги. Боевую задачу девушке поставили простую: выцеливать и поражать своей снайперской винтовкой слабые, уязвимые точки наступающих машин.
В разгар боя с воздуха на здание упал мощный заряд, сброшенный мутированным вертолётом. Крышу и ближайшие к ней этажи тотчас смяло взрывной волной; будущая Ноль-Первая провалилась вниз вместе с обрушивающимися стенами и перекрытиями. Но уцелела, каким чудом – сама до сих пор не ведает. Будучи техоргом, понятно, как в таких ситуациях уцелевать, но в тот день она ведь ещё не мутировала под влиянием преображения… Однако удача от Лины не отвернулась.
Сопротивление людей, тогдашних жителей города, на этом рубеже в итоге было подавлено. Защитникам пришлось отступать вглубь, на позиции, удалённые от окраин. Но это было давно. Сейчас, спустя десятилетия, здесь всё разрушилось, истлело и надёжно покрылось растительностью, которая к тому же во многих местах ещё и мутировала под воздействием разномастных излучений; причём банальная радиация, убивавшая жизнь в довоенных фильмах про ядерный апокалипсис, из них далеко не самая страшная угроза.
Перемещаться без экстренной надобности можно было только по заранее вычищенным маршрутам. За их пределами начинались, по сути, настоящие джунгли. В чащобу просто так, от нечего делать, сунется разве что организм, внезапно сошедший с ума или обуянный иллюзионной лихорадкой…
Внезапно внимание Ноль-Первой и её сегодняшнего напарника Четыре-Семь-Третьего привлекает некое изменение в окружающей среде. Они мгновенно почуяли его, но в чём суть перемены, сразу определить не получается. Посторонний звуковой фон, окружающий двоих техоргов постоянно – гул ветра, протяжные завывания мутантов вдалеке и поближе, металлически-жутковатый скрип гигантских растительных стеблей, – вдруг разом куда-то испаряется. По всему аудиодиапазону воцаряется необычайная, невозможная чистота.
Ноль-Первая, кажется, даже перестаёт слышать «сипение» дыхательной системы сотоварища по рейду. А все цвета вокруг – краски и оттенки воздуха, травы, почвы, визуальная гамма картины мира – неожиданно усиливаются до предела. Небо становится каким-то уж чересчур, до безумия синим, зелёно-серый цвет травы буквально режет глаза, пепельный свет земли вздымается из-под ног.
Будто все оттенки одновременно начали излучать своё собственное, чрезвычайно сильное сияние. Но феерический калейдоскоп быстротечен, он длится лишь несколько мгновений… Ноль-Первая только и успевает, что растерянно удивиться.
А затем все гасит тьма, всеобъемлющая и необратимая. Минует секунда, а может, вечность, и в этой тьме последовательно возвращаются элементы бытия, исчезнувшие было в ней… Проявляется воздушное пространство, возвращается земля, на ней возникают по одному стебли травы, как будто невидимый конструктор собирает ландшафт заново. Так, постепенно, материализуются все составляющие пейзажа, включая двух техоргов.
Правда, они уже не являются самостоятельно ощущающими себя живыми единицами. Теперь это куклы, манекены, не способные мыслить и как-либо осознанно воздействовать на окружающую среду.
Время застывает, будто в раздумье, что будет дальше. Ни на одном кубическом сантиметре пространства не происходит ни единого самостоятельного действия… Но после раздумчивой паузы мир «отмирает», и, словно приводя в исполнение принятое решение, незримые руки начинают выдёргивать с корнями стебли из земли, вздымать вверх комья этой самой земли!
Неодолимая сила развеивает небесные облачные скопления на отдельные космы, потоки и слои, перетасовывает и «месит» материальные объекты, в том числе разбирая тела обезличенных техоргов на «запчасти»… После чего все эти фрагменты распадаются на мириады крошечных частей, а те в свою очередь – на невообразимое количество ещё более мелких частиц. А уже они рассеиваются на совершенно ничтожные малости, практически неотличимые от вселенской пустоты небытия…
Дойдя до этого ключевого момента «деструктуризации», невероятный конструктор как будто спохватывается и останавливает процесс разборки. Разнесённый в мелкую пыль, почти стёртый с лика вселенной локальный сектор мироздания замирает в «подвешенном» состоянии.
А затем элементарные частицы начинают притягиваться обратно к ядрам атомов, становиться в свои пазы, атомы собираются в молекулы. Молекулы формируют фрагменты пространства, они стягиваются воедино, и мозаика складывается, превращаясь в цельную картину мира. Земля ложится на положенное место, из неё как ни в чём не бывало вырастают травянистые стебли, на небе вновь проступают облака…
Только в одной точке, посреди заново возникшей поляны, какой-то «кусочек» словно бы не вписался. Не лёг он в предназначенную ему часть мозаики, оказался не там, где следовало, и вокруг этой точки возникло искажение картины.
Ноль-Первая и Четыре-Семь-Третий оказались совсем рядом с эпицентром искажённого фрагмента. Вследствие чего техорги дематериализовались, их просто – в буквальном смысле – больше не стало. Зато вместо исчезнувших, после того как схлынул разрушительный вихрь, появился кто-то другой. Прямо в центре поляны, посреди внезапно образовавшейся круглой воронки глубиной метра полтора, возвышалось…
Нечто.
Или некто.
Больше всего новоявленное зрелище напомнило фигуру человека, облачённого во что-то вроде навороченного бронекомплекта, чуть ли не в боевой скафандр. К тому же экипированного разнообразными гаджетами, выглядящими далеко не мирно. Скорее всего это оружие.
Первую минуту после появления вооружённый до зубов «космонавт» осматривает и всячески ощупывает себя, явно проверяя сохранность своего облачения; словно желая убедиться, что «приземлён» без серьёзных повреждений и с ним всё нормально. Минуту спустя он выбирается из воронки, стоя на краю, осматривается по сторонам, проводя сканирующими поворотами головы в шлеме налево, направо, поднимая взгляд к верхушкам пятиметровых травяных стеблей и опуская его к поверхности земли.
