Ладно, снова пора искать карниз, подходящий для основательного привала, пятого по счёту. Срочно надо поесть и, главное, поспать, иначе я просто не смогу двигаться дальше. Мышцы злобно сводит крепатура, туман уже давно не только вокруг, но и в голове. Вымотался! Устал не просто как сутки бежавшая ездовая собака, а как целая упряжка собак.
Переоценивал свои силы, да уж, пора адекватно произвести самооценку и признать, что слишком человек, даже в этом – в склонности переоценивать степень собственной решимости…
Я спохватываюсь и ловлю себя на том, что занялся ненужными, абсолютно лишними рефлексиями.
Не, не, только не сейчас!
Пофилософствовать и покопаться в себе иногда не повредит для самопознания, но точно опасно и вредно человеку, висящему на верёвке над пропастью, у которой не видно дна. Изнурённому вкрай бродяге, вряд ли теперь способному вернуться наверх без полноценного перерыва в скалолазных упражнениях. Больше трёх километров по отвесной скале, и ведь на обратном пути ещё и гравитация превратится из благосклонного союзника в лютого врага. Не говоря уж о том, что просто может не захотеть выпустить обратно… хозяйка горы.
Я прислушиваюсь. «Ватное» приглушение по-прежнему ощущается, словно туман выполняет ещё и роль акустической прокладки между мной и окружающим мирозданием. Фильтрация визуальной картины мира, плюс обрезанный звук, плюс рассеивание остроты чувств…
Да, что самое печальное, окончательно растворяется и тает эйфорическое предощущение встречи, возникшее на шестом отрезке спуска. Вместо радости предвкушения в душу заползает мерзкое уныние, возникает неверие в то, что удача не отвернулась от храбреца-идущего… Смелым быть как-то больше не удаётся, да и не хочется.
Муха утонула в молоке и потерялась в нём. Вот-вот захлебнётся…
Я снова спохватываюсь, вздрагиваю и без всякой цензуры вслух выдаю изощрённую, этажностью сравнимую с километрами над головой матерную конструкцию. Сам не подозревал в себе такого таланта к нецензурному словотворчеству!
Нет, сталкер, так дело не пойдёт. Давай-ка не распускать сопли и бери себя в руки в буквальном смысле – шевели конечностями, опускайся ниже, прощупывай бесконечную, сука, каменную поверхность, чтобы подыскать выступ для отдыха. Утро вечера мудренее, выспишься, пожрёшь, силушку восстановишь…
Неужели для готовности сдаться нужно настолько немного? Простой рецепт – к полному физическому истощению добавить туманную неизвестность, и готово, держи приговор самому себе: нежелание быть смелым и помереть в движении. Отбери у идущего веру в ясную, чёткую цель – и путь закончится?..
Хочется только одного. Лечь и не встать. Не шевелить ни единым мускулом, никогда, никогда, нико…
Вот ведь, сука-скала, подшутила.
Сарказм высочайшего уровня.
А так как в этой ступенчатой террасной котловине всё наоборот, и пик, вершина для восхождения, находится в самом низу, то не стоит ли перефразировать: издёвка нижайшей степени…
Распластанный на стене, я не имею возможности даже лечь. Хоть бери и отпускай трос, прыгай в туман, чтоб поскорей покончить с неопределённостью, оборвать ставшее невыносимым многоточие жизни, поставить окончательную точку! Осознанию бездарной тупиковости ситуации, в которую меня завёл избранный ранее путь, удаётся вызвать во мне подобие сильной эмоции, раздражённую злость на собственное бессилие, и я, вздрогнув всем телом, судорожно дёргаю конечностями, пытаюсь заставить себя шевелиться, что-то делать, вырваться из транса беспомощности…
Хаотичные движения вызывают непредвиденное следствие. Ухитрившись за время спуска ничего не потерять и не выронить, кроме отходов метаболизма, каким-то образом я размыкаю замок ремней крепления и сбрасываю с себя винтовку, верно служившее мне оружие, пронесённое через все круги Зоны, не потерявшееся и не сгинувшее в моей фантастической ходке к эпицентру…
Замираю, мгновенно осознав случившееся, и одновременно до меня доходит, что беззвучной и безвозвратной потери не случилось, я услышал совершенно не ожидаемый в подобной ситуации звук.
Отчётливый звук удара обо что-то твёрдое. Моя неразлучная спутница не канула в тумане, а на что-то с характерным звяком брякнулась.
Да не плашмя, а прикладом вперёд.
Вместо бесконечного полёта она сразу приземлилась и застыла, причём «стоя», прислонившись к скальной стене, не заваливаясь вбок.
Часть ствола проступает из плотной пелены тумана, почти касаясь моей левой подошвы. Будто перископ выглядывает из океана, намекая, что под поверхностью не пусто, там скрытая, недоступная обычному взгляду деятельность бурлит – плавает что-то туда-сюда, всяким разным занимается, пробавляется… Дескать, всюду движение, даже если тебе и невдомёк, какое и куда.
Что скрывается в тумане? Можно было бы предположить, что подаренная Макарычем винтовка, не случайно сохранённая вопреки всему, умудрилась чётко попасть на широкий выступ, но в эту секунду проснувшаяся, вырвавшаяся из мути чуйка забила в набат, страстно убеждая в том, что совсем близко – Эпицентр Трота!
Тросу не хватило всего ничего, чтобы дотянуться и лечь наземь, его последний метр я сейчас смыкаю в «перчатках» ручных зажимов…
А подо мной горизонтальная поверхность. Прямо рядом, на расстоянии меньше человеческого роста. Длина винтовки с прикладом и стволом меньше полутора метров…
Хочешь, спрыгни и встань на ноги!
Хотя, конечно, там вместо дна может и продолжение пропасти быть, а винтовка просто к стене приклеилась каким-то чудесным, но для Зоны вполне тривиальным способом. Пятно липкого мха, например, подвернулось.
Вот это будет ирония уровня «супер», нижнее нижнего по специфическим системам координат и ценностей Трота…
Растерянным взглядом я обвожу видимый объём пространства, крошечный островок в океане мутного тумана, скрывшего вселенную вокруг меня.
Если я опущусь до дна, то сохранится ли такое положение? Вокруг меня на метр-два туман редеет, а дальше плотная завеса. Когда я покину стену, что станет ориентиром? Пол под ногами? Так и буду, как ёжик в тумане, брести в никуда, только уже без верёвки и горизонтально?..
А ведь это в точности описывает судьбу, жизненный путь каждого человека. Идущий по нему просматривает на шаг, два, некоторые на три-четыре, не дальше. А за пределами видимого глазами и доступного для осязательного контакта щупанья вытянутой рукой – сплошной туман неизвестности. Бытие существует лишь в непосредственной близости от «светлого круга», освещённого сознанием, а дальше… чёрная небыль.
Так и ползёт от рождения до смерти человек – то ли по стене, то ли по полу мироздания. Истинного размера коего не ведает и может лишь догадываться, по какой из комнат или в каком коридоре идти пришлось и где, в каком уголке лабиринта очутится в итоге…
В третий раз спохватываюсь! Самое то местечко для мысленных рефлексий – повиснув на верёвке, прижавшись животом к скале, мордой в грязный камень… Блин, что за морок меня так и норовит затормозить, добавить туману, впустить его извне внутрь, заволакивая мысли, лишая воли к продолжению…
