– Мы уничтожим Манускрипт, – повторил Вольфзунд. – Но не Священным Всполохом. Другим оружием. Моим.
– Но вы же погибнете! – воскликнула Алида. – Вам нужен Манускрипт для возвращения силы!
– Было бы прекрасно, если бы твой ужас был вызван страхом за меня и мою семью, – усмехнулся Альюд. – Но что-то мне подсказывает, что ты беспокоишься исключительно о своем благополучии. Ты снова права. Манускрипт нам нужен, и я бы собрал его и вернул в замок впитывать заключенную в нем силу, будь у меня уверенность в победе. Но приходится действовать иначе. В моем кабинете хранится могущественный заговоренный клинок, выкованный тысячи лет назад величайшим кузнецом среди альюдов. Это – вторая в мире вещь, которая может уничтожить магический Манускрипт, только Магистры о нем ничего не знают. Если мы пронзим книгу этим клинком, то мы не погибнем. И в этом случае не обязательно, чтобы хранители сами согласились отдать страницы – мы ведь уничтожаем книгу, а не собираем ее. Магия, заключенная в Манускрипте, высвободится, и наверняка это будет дикая, необузданная стихия, которую нам придется заново приручать. Я не знаю точно, чем это обернется, но совершенно ясно, что это лучше, чем отправиться в Преисподнюю и отдать силу старикам. Ты понимаешь меня, Алида?
Она кивнула. Голова кружилась то ли от новых знаний, то ли оттого, что она уже долго не сводила глаз с хаотичного танца мотыльков. Алида шмыгнула носом и посмотрела в глаза Вольфзунду.
– Я понимаю. И я сделаю это. Для вас. И для бабушки. Для всех.
Альюд снова пересел к ней на скамейку. Алида всмотрелась в его сосредоточенное, спокойное лицо, и у нее вдруг возникло ощущение правильности всего происходящего. Да, она рискует, сильно рискует, но эта игра стоит свеч. Герои самых красивых сказок без раздумий рисковали жизнями и шли на опасные дела ради благополучия своих близких, и она решилась на все это только ради того, чтобы вернуть бабушку и прежнюю, счастливую, беспечную жизнь.
Вольфзунд ободряюще погладил ее по спине и по-отечески поцеловал в лоб.
– Я верю в тебя, девочка. Верю, как не верил сам в себя. И я хочу дать тебе кое-что, что должно тебе помочь.
Он мягко отстранил от себя Алиду и, порывшись в кармане своего плаща, вытащил небольшой сверток. Вольфзунд разорвал бумагу и извлек наружу бархатную накидку с капюшоном. Цвет ткани было очень сложно определить: она казалась то серой, то темно-синей, то почти болотной.
– Это тебе, – сказал Альюд.
Алида дотронулась до плаща: ткань на ощупь оказалась невероятно мягкой и легкой.
– Он заговорен особым образом. Да, сейчас его силы тоже тают, но их остатков хватит на то, чтобы отвлечь внимание Магистров от тебя. Наденешь его, когда настанет тот самый день. Это ничтожно мало, но пока я не могу сделать для тебя больше, как бы я ни хотел.
– Спасибо, – выдохнула Алида и без прежней робости сжала Альюда в объятиях. Вольфзунд, казалось, немного опешил от ее дерзости, но спустя миг замешательства тоже крепко обнял ее.
Сумерки плавно перетекали в поздний вечер, и рогатый месяц всплыл над замком, безмолвно взирая на свои владения. Кого-кого, а его точно не волновали дела никого из существующих на этой земле.
– Пойдем, – шепнул ей Вольфзунд. – Согласись, даже самая серьезная беседа – не повод отказываться от ужина.
– Вы что, пытаетесь шутить? – удивилась Алида.
Альюд улыбнулся и повел ее по дорожке в сторону замка.
К изумлению Алиды, сегодня замковыми традициями решили пренебречь и накрыли стол прямо в саду. Анна и Лина заканчивали подвешивать фонарики на низкие ветви бука, а Элли зажигала свечи в канделябрах.
– Как здорово! – Алида повернулась к Перинере, которая как всегда невозмутимо восседала во главе стола. – Это вы придумали поужинать на воздухе? Просто замечательная мысль!
– В этом месте все замечательные мысли генерируются исключительно мною, – заметила Перинера. – Я посчитала, что было бы кощунством не воспользоваться настолько погожим вечером. Неясно, как скоро нам удастся повторить это и удастся ли вообще…
Перинера помрачнела, а Алида в сотый раз поклялась себе сделать все, что от нее зависит, чтобы как можно скорее положить конец этой истории с проклятой книгой. Ей не хотелось, чтобы альюды вновь канули в небытие, ведь она уже успела к ним привязаться.
– Что за кислые рожи? – К столу подскочил Мелдиан и с размаху шлепнулся на стул. Кованые ножки стула вдавились в землю. – Сыграть вам на свирели?
– Давай! – обрадовалась Алида.
– Не стоит, – отрезала Перинера.
Мелдиан скорчил матери недовольную физиономию и оглянулся по сторонам, смешно шевеля ушами.
– Ну, и где наша еда? Или мы сами скоро послужим ужином для комаров? Точнее, вы. Как хорошо, что кровь горгулий им не по вкусу.
– Сынок, гостье вовсе не обязательно знать подробности твоей физиологии. Это может негативно сказаться на ее аппетите.
– Ой, мам, ее аппетиту ничто на свете не повредит, – отмахнулся рогатый.
– Ты что, горгулья? – спросила Алида.
– Когда-то был и скоро снова ею стану, – скривился Мелдиан. – Если ты потерпишь фиаско.
Алида слегка покраснела. В эту же минуту служанки вынесли подносы с едой, и взоры всех присутствующих обратились к блюдам.
«Жалко, что Ричик не может к нам присоединиться, – печально подумала Алида. – Наверняка ему снова грустно, нужно непременно навестить его после ужина…»
– Куда подевался твой отец? – с легким раздражением спросила Перинера у Мелдиана.
Алида посмотрела по сторонам. Действительно, Вольфзунда нигде не было, хотя всего пятнадцать минут назад именно он привел ее к столу. Странно, куда он мог исчезнуть?
– Полагаю, он там же, где и твой муж, – съехидничал Мелдиан.
Перинера сурово посмотрела на сына и собралась уже что-то ответить, как со стороны дорожки, ведущей к парадному входу в замок, послышался голос Вольфзунда.
– Прошу прощения за опоздание, но не мог же я допустить, чтобы наш гость оставался в стороне! Не представляю, что чувствовал бы я, если был бы заперт в душной комнате, пока остальные наслаждаются ужином на свежем воздухе.
Алида резко обернулась и издала удивленно-восторженный возглас. Вольфзунд был не один: перед собой он катил кресло на больших колесах, точь-в-точь такое, какое она пыталась заказать в городе. А в кресле, смущенно улыбаясь, сидел Ричмольд, бледный и взъерошенный.
– Ричик! – закричала она и бросилась навстречу. Она обняла Ричмольда за шею, и он не то крякнул, не то закряхтел.
– Ну-ну, полегче, юная Фитцевт, – ухмыльнулся Вольфзунд. – Господин Лаграсс и так испытал целую бурю эмоций, пока я помогал ему усесться в это приспособление. А потом мы с ним оба поняли, насколько неудобны замковые лестницы для спуска на колесах, но разве это омрачит наш вечер?
