– Они вернулись! Собирай вещи, Алида! – кричала старая травница, лихорадочно копаясь в ящиках и шкафах.
– Кто вернулся, бабушка? Что ты ищешь?
– Собирайся, я сказала! Бери обувь, травы, флягу с водой. Шевелись!
Алида, совершенно не понимая, что происходит, схватила свою гобеленовую сумочку на длинном ремешке и принялась складывать туда пучки лекарственных трав. Дом угрожающе трясся, словно ветер решил избушку подхватить, закружить в вихре и забросить куда подальше. «Как в той сказке про девочку и щенка, которые улетели в волшебную страну», – вспомнила Алида, когда особенно сильный порыв содрал часть кровли, и холодный воздух ворвался в дом. Ей было страшно, ведь настолько жестокая буря еще ни разу не накрывала их деревеньку. И куда страшнее было видеть, как нервничает и суетится обычно спокойная и мудрая бабушка, спешно роясь во всех ящиках комодов и тумб.
Ночь сотрясали такие яростные раскаты грома, будто хотели до смерти перепугать всех жителей деревни. Снаружи доносились крики людей и треск несчастных домов, раздираемых на куски бурей. В лесу со стоном упало дерево, а молнии сверкали так часто, будто наверху кто-то чиркал отсыревшие спички, одну за другой.
– Береги это, – прохрипела бабушка, схватив Алиду за плечо. Она сунула ей в руки деревянный футляр со странной резьбой, напоминающей руны. – Отнеси его в город, передай Главе Магистрата. Смотри, ничего не напутай.
– Но что там, бабушка? Зачем мне в город? А ты разве не пойдешь? – воскликнула Алида, стараясь перекричать жуткий вой ветра. Стихия ревела, как лютый зверь. Дом мог рассыпаться на части в любой момент – ветхие перекрытия явно не были рассчитаны на такое сражение с ветром. Алида была готова расплакаться от страха и сжимала зубы, чтобы не выпустить рвущиеся из груди всхлипы. Она никогда еще не видела бабушку такой возбужденной и испуганной.
– Я не могу, – судорожно втянув воздух, ответила старая женщина. Ее руки бессильно опустились, а в тусклых глазах горело настоящее отчаяние. – Прости меня, девочка. Никому не давай это, только Главе, и постарайся не потерять. Иначе…
Бабушка не договорила. Новый порыв ветра подхватил крышу и с треском сорвал, будто осенний лист с дубовой ветви. Одна из стен не выдержала и со скорбным стоном рухнула, похоронив под собой платяной шкаф. Тело бабушки вдруг начало стремительно уменьшаться, съеживаться, усыхать, как яблоко в печи, ее глаза из серых сделались янтарными, круглыми, выпученными, веки исчезли, будто вросли в кожу. Седые волосы втянулись в голову, а вместо рук захлопали серые крылья с темными узорами.
Не веря своим глазам, Алида завопила от ужаса. Происходящее было похоже на сон, один из тех, во время которых хочется скорее проснуться.
Дымчато-серая сова, сидевшая на том месте, где только что стояла бабушка, взмахнула мощными крыльями и поднялась в воздух. С трудом справляясь с порывами обезумевшего ветра, птица вылетела сквозь отсутствующую крышу.
Алида схватилась за голову и заметалась по дому, как загнанная Мурмяузом мышь, крича и всхлипывая. Этот кошмар ни в коем случае не может быть правдой, надо скорее проснуться. Дом еще сильнее накренился, и она сообразила, что оставаться здесь опасно, выскочила на улицу через отверстие в стене, прижимая к груди сумку, в которой теперь покоился странный деревянный футляр. Белый кот на ходу запрыгнул ей на плечо и больно вцепился когтями, не желая оставаться в разрушенном доме. Почти ничего не видя из-за ночной темноты и слез, застилающих глаза, Алида побежала к лесу, борясь с хрипящим ураганом, который грозил подхватить ее, как пушинку, закружить, поднять до уровня клокочущих туч и сбросить со страшной высоты. В лесу, под деревьями, нет такого сильного ветра. Там можно переждать бурю.
Судя по испуганным крикам и треску, раздававшимся за ее спиной, остальные дома в деревне тоже рушились, не выдерживая натиска бури. Едва поравнявшись с первыми лесными деревьями, Алида споткнулась о сосновый корень, узловатый, словно палец старика. Падая, она неуклюже ударилась виском о ствол осины и, сдавленно охнув от боли, потеряла сознание.
Глава 2,
в которой Алида находит товарища по несчастью
Давно ей не снились такие страшные сны. Этой ночью Алида видела настоящий кошмар о страшной буре, разрушившей их избушку, а ее старая и ворчливая, но добрая бабушка превратилась в сову и улетела в неизвестном направлении.
Почему-то бок неприятно ныл, будто в него упиралось что-то твердое вместо привычного пухового матраса. Да и под головой было что-то явно жестче подушки. Алида открыла глаза и с ужасом поняла: ей ничего не приснилось. Все эти безумные вещи произошли на самом деле.
Застонав, она села на земле, ощупывая свое тело. Синяки в боку отозвались болью, а голова гудела, словно кастрюля, по которой ударили металлическим черпаком. Но кости были целы, и она осторожно поднялась на ноги. Мурмяуз мяукнул и принялся тереться о щиколотки хозяйки, радуясь, что она проснулась. Алида с тоской посмотрела в сторону сада: на месте их домика бесформенной кучей лежали бревна и доски – все, что осталось от уютного жилища травниц. Со стороны деревни раздавался шум людских голосов, должно быть, ветер порушил и другие дома, оставив местных без крова.
Алида вдруг вспомнила, что во время бури бабушка отдала ей какой-то футляр и велела беречь его… Пошарив в сумке, она нашла странный предмет и поднесла его ближе к глазам.
Темное дерево с красивым природным рисунком явно стоило дорого. Футляр украшали неизвестные руны, похожие на следы птиц на снегу. С одного бока футляр закрывался крышкой из перламутра, и, подцепив ногтями, Алида не без труда ее открыла. Сначала ей показалось, что внутри ничего нет. Но спустя мгновение на ее ладонь выпала свернутая в трубочку страница, будто вырванная из книги.
Пергамент пожелтел от времени, края рассыпались в пыль. Страница сплошь была исписана теми же непонятными рунами, что и футляр. Единственное, что смогла различить Алида, – это число 17 на боковом поле, должно быть, номер страницы.
– Мяу, – сказал Мурмяуз и снова потерся о ногу хозяйки широким пушистым лбом. Явно выпрашивал завтрак.
– Прости, мой хороший, – вздохнула Алида. – Твой корм остался в доме, а дома больше нет. Постарайся поймать себе мышку, ты же умеешь.
Кот облизнулся и нырнул в ближайшие кусты, а Алида пожалела, что не питается мышами. В желудке уже начало посасывать от голода.
«Что же говорила ба про эту страницу? Отнести в город, к какому-то дядьке… Министру? Библиотекарю? Казначею? – сосредоточенно думала она. – Наверное, сначала лучше отыскать в городе папу и все у него спросить, наверняка он лучше знает, что делать. А вообще, хорошо бы найти саму бабушку. Вдруг она в беде? В сов ведь просто так не превращаются».
В голове тут же закружился рой сказок, в которых злые колдуньи превращали несчастных женщин в птиц или еще чего-нибудь похуже. Если бабушку настигло проклятие, то непременно должен быть способ его снять. «А еще в сказки не верила», – проворчала Алида про себя и, бросив последний взгляд на деревню, двинулась прямо в лес.
