«Пока еще есть», – грустно подумала Алида и отсела от непрошеного собеседника. Ей не хотелось, чтобы кто-то читал ее мысли.
Разговоры за столом стали громче, альюды уже переговаривались, не стесняясь, заливисто хохотали, вспоминая дела давно минувших лет, и отчаянно радовались встрече со старыми приятелями. Лисса ворковала с Мелдианом, который, устало расправив крылья, отдыхал в стороне, и Алида с любопытством разглядывала гостей бала. Всего лишь несколько недель назад она и мечтать не могла о том, что будет вот так запросто сидеть среди ночи, окруженная волшебными существами, а сейчас у нее даже не получалось радоваться своей удаче: так тревожно и тяжело было на душе.
Ожидание явно затягивалось. Алида беспокойно поерзала на стуле, волнуясь, не сорвется ли бал, а заодно и все ее грандиозные планы? Но тут откуда-то сверху послышалось лошадиное ржание, и все гости, как по команде, замолчали и задрали головы к небу.
Алиде всегда казалось, что подобное происшествие непременно должно сопровождаться какими-то эффектными магическими атрибутами: громом и молнией, волшебным пламенем, торжественной музыкой, на худой конец. Но Вольфзунд явился абсолютно буднично, если не считать летающего экипажа, конечно. Едва копыта лошадей коснулись земли, он вышел из кареты, высокий и властный, в остроносых ботинках, черных кожаных штанах, дорогом камзоле фиолетового бархата и с неизменным черным плащом на плечах. Он немного постоял, окидывая собравшихся довольным взглядом. Так вожак волчьей стаи смотрит на своих подопечных, когда они отдыхают после удачной охоты и шумного пиршества. Так гордый полководец смотрит на армию, поклявшуюся ему служить до последней капли крови.
Гости бала благоговейно замерли, глядя на своего предводителя снизу вверх. Смех и разговоры затихли, сменившись осторожным шепотом, который сливался с шелестом ветра в листве. Алида сглотнула, как ей показалось, слишком шумно. Лоб покрылся испариной. Она судорожно думала: подойти ей к Вольфзунду прямо сейчас или подождать, когда он, довольный собственным праздником и охмеленный вином, станет мягче и сговорчивее?
Черепа на кольях принялись исполнять какой-то мрачный гимн, а Мелдиан уселся на нижнюю ветку дерева и стал подыгрывать им на свирели. Перинера, блистающая в роскошном бордовом платье, заняла место во главе стола, равнодушно принимая комплименты от альюдов и древунов.
Яств на столах стало еще больше, и Алида, не в силах сдерживаться, схватила кусок ягодного пирога. Альюды встали со своих мест и выстроились в длинную очередь, чтобы лично поприветствовать своего Владыку и поведать о своих делах. Алида поняла, что ей придется подождать, когда все присутствующие отметятся перед верховным, и только тогда подходить со своими проблемами.
Мурмяуз прыгнул ей на колени и принялся деловито обнюхивать тарелку, ища, чем бы поживиться. Алида протянула ему кусочек окорока:
– Кушай, малыш, все равно нам с тобой уже нечего терять.
А потом задумалась: а относятся ли к котам предостережения из книжки?
Луна висела прямо над головами, такая огромная и ярко-желтая, что казалось, будто ее вырезали из цветного картона и подвесили на небесном полотне. Музыка звучала громче, некоторые из гостей, закончив аудиенцию, принялись отплясывать в такт черепам и мелодии Мелдиана. Свирель уже выводила трели сама, а ее хозяин как раз приблизился к Лиссе, чтобы пригласить на танец. Алида ободряюще улыбнулась подруге, но в душе у нее будто застыла холодная, тяжелая глыба льда, которая мешала наслаждаться блюдами и музыкой. Ей здесь было не место. Это не ее мир и не ее праздник. Здесь жутко, а от блеска глаз альюдов неприятные мурашки то и дело пробегали по рукам, заставляя волоски вставать дыбом. В сказках все выглядело куда милее.
Сирины, поблескивая камнями в ожерельях, бесшумно опустились на деревья, приветствуя хозяина бала поклонами. Алида испугалась, что полуженщины-полуптицы затянут свои колдовские колыбельные, но те молчали, видимо, не желая усыплять гостей и портить праздник.
Алида почесала Мурмяуза за ухом и вновь подняла глаза на празднующих. С другого края стола на нее смотрела Симониса. Она сегодня была в струящемся изумрудном платье, которое ей очень шло. Симониса улыбнулась Алиде и едва заметно кивнула головой, будто подталкивая к действиям. Травница улыбнулась в ответ, искренне надеясь, что от волнения ее улыбка не получилась похожей на оскал.
– Пойдем, хороший, – шепнула она Мурмяузу и, опустошив для храбрости бокал вина, решительно поднялась из-за стола и направилась к трону, на котором вальяжно развалился Вольфзунд.
Эти несколько десятков шагов, которые она делала на ватных ногах, стараясь не столкнуться с танцующими парами, показались ей самыми долгими в жизни. Сумка, в которой так и лежал футляр со страницей, привычно била Алиду по бедру, и это земное, не слишком приятное ощущение придавало ей немного уверенности, отрезвляло, напоминало о том, для чего она здесь.
Алиду бросило в жар, когда она поняла, что благополучно миновала поляну с танцующими и теперь стоит прямо напротив Вольфзунда, а он в упор смотрит на нее, насмешливо ухмыляясь. Ладони девушки вспотели, и она вытерла их о бархат платья.
– Я знал, что ты придешь, – осклабился Владыка, и Алиде понадобилось все мужество, чтобы не броситься наутек от пронизывающего взгляда этих черных, похожих на холодные омуты глаз. Он чуть подался вперед и поманил девушку пальцем, на котором красовался сверкающий перстень с фигуркой летучей мыши. – Подойди поближе, я на тебя посмотрю.
Алида сглотнула и сделала еще один шаг. От волнения ноги почти не слушались ее, будто она стала одной из тех кукол, что видела в лавке Кемары.
Вольфзунд с довольным видом щелкнул языком.
– Ты сейчас очень похожа на настоящую ведьму, – сказал он, растягивая слова. Алида не могла понять, насмехается он над ней или говорит правду. – За исключением одной маленькой детали. Но сейчас мы постараемся это исправить.
– Простите… Что вы имеете в виду? – выдохнула Алида, стараясь, чтобы голос не дрожал.
– Будто сама не знаешь, – оскалился Альюд. – Ты ведь об этом мечтала.
Если бы он продолжал сверлить ее страшным, нечеловеческим взглядом, сверкающим особенно жутко в свете желтой луны, Алида не выдержала бы и бросилась прочь отсюда, из этого леса, из Птичьих Земель. Она бы с радостью спряталась на «Волчьей пасти», не особо заботясь о том, что с ней будет на судне. Там люди. Они не так страшны, как этот демон, властный, насмешливый, пахнущий можжевельником и вином. Но Вольфзунд встал с трона, выпрямившись во весь свой немалый рост, и неожиданно ободряюще улыбнулся Алиде, без привычного холода и насмешек.
– Позвольте пригласить вас на танец, милая леди, – произнес он и протянул ей длинную ладонь, на каждом пальце которой сверкали перстни с самоцветами.
Алида поколебалась несколько мгновений, таких долгих и томительных, прислушиваясь к ударам сердца. Оно колотилось как сумасшедшее, словно птица, чувствующая скорую погибель. Судорожно втянув в себя ночной воздух, она расправила плечи и вложила свою маленькую ладошку в руку Альюда.
