Лес не спешил выпускать путников из своих объятий. Тропинка продолжала виться между стволов, которые в этой части леса становились все толще, чернее, замшелее. Если бы Алида была одна, она давно бы повернула обратно в деревню и потопала бы в город привычной дорогой, той, что ездит почтальон. Но с ней сейчас было двое мужчин: Мурмяуз и Ричмольд. Они защитят ее в случае чего. По крайней мере, ей хотелось в это верить. А еще ей отчаянно не хотелось показаться трусихой в глазах нового знакомого.
– Ты уверена, что город находится там? – осторожно поинтересовался Ричмольд.
– Если есть тропинка, значит, она куда-то ведет, – бодро отозвалась Алида. – Верно? Все тропы должны куда-то вести. А куда еще можно прийти из нашего леса? Только в город.
– Сверху астрономической башни открывался обзор на весь лес. А вдалеке виднелись горы. Полагаю, можно было бы заметить, в какой стороне лес заканчивается, если залезть на высокое дерево…
– Я никуда не полезу! – ужаснулась Алида.
Ричмольд промолчал: видимо, его тоже не прельщала подобная перспектива.
Рыжий мех промелькнул между деревьев – лиса шмыгнула в кусты и с любопытством вытаращила зеленые глаза на двоих путников и кота.
– Симониса! Выведи нас из леса, пожалуйста! – обратилась Алида к лисице. Но зверь лишь взмахнул пушистым хвостом и скрылся в зарослях бересклета.
– Ты сумасшедшая? – поинтересовался Ричмольд.
– Ничего я не сумасшедшая. Просто я верю в волшебство, – надулась Алида.
Они шли уже довольно долго, и Алида начала горько сожалеть, что не успела захватить из дома что-нибудь съестное. Например, вязанку маковых сушек. Ей до смерти хотелось отведать именно сушек, и непременно густо усыпанных маком.
– Ты умеешь охотиться? – вдруг спросил Ричмольд.
– Девушки не охотятся, – ответила Алида. – И вообще, я этого не одобряю. Можно найти дикие яблони или орешник, если ты голоден.
– Ну, так найди, – буркнул Рич.
Алида возмущенно фыркнула. Хорош попутчик! Заставляет ее то лезть на дерево, то охотиться, а сам ничего делать не собирается. «Не стоило нам его с собой брать, сидел бы у своей башни до ночи», – шепнула Алида Мурмяузу нарочно громко, чтобы Ричмольд тоже услышал.
Внезапно в вышине испуганно загалдели вороны, поднялся ветер, пригибая макушки деревьев, а в следующий миг кругом стало так темно, будто на глаза Алиде набросили плотную повязку.
– Что это? Ты что-нибудь видишь? – закричала она, вертясь как волчок, пытаясь заметить хоть малейший лучик света.
– Ничего я не вижу, – отозвался Ричмольд совсем рядом, и в его голосе послышались испуганные нотки.
– Рич, мне страшно, – всхлипнула Алида и нащупала в темноте теплую руку своего нового знакомого.
Внезапно снова стало светло, ветер успокоился, вороны замолчали. Будто и не было этого минутного триумфа темноты и им все показалось.
– Здесь точно замешана темная магия! А ты мне не верил! – воскликнула Алида, когда они немного оправились от потрясения.
– Снова ты клонишь к сказкам, – вздохнул Ричмольд. – А я полагаю, что это всего лишь особенно плотная туча закрыла солнце. Магия ушла из нашего мира пятьсот лет назад, и это знает каждый младенец. Только ты никак не свыкнешься. Витаешь в облаках. И угораздило же меня связаться с маленькой девочкой!
– Я не маленькая! Мне уже шестнадцать! – запротестовала Алида. – Тогда объясни, почему это вдруг стало так темно, будто наступила ночь!
– Я же говорю, туча. Или какое-то особенно короткое непрогнозируемое солнечное затмение… Жаль, что нашей башни больше нет. Возможно, я пропустил знаменательное астрономическое событие.
Ричмольд ссутулился еще сильнее и с несчастным видом зашагал дальше по лесной тропе. Алида схватила Мурмяуза под мышку и поспешила за ним.
– Но ветер… крики птиц… как ты это объяснишь? – не унималась она.
– Может быть, у нас галлюцинация на почве голода. Ты когда в последний раз ела?
– Вчера… Неужели бывают одинаковые галлюцинации у двух разных людей?
Ричмольд ничего не ответил, просто молча мерил длинными ногами тропу. А лес тем временем становился еще дремучей, и никаких просветов, говоривших о том, что скоро чаща оборвется, видно не было. Наоборот, еловые лапы будто обнимали тропу с боков и сверху, и даже солнечный свет теперь с трудом пробивался сквозь лесной полог.
Тоненький лесной ручеек пересек тропинку, робкой змейкой взвившись по покрову изо мха и опавшей хвои. Алида с радостью бросилась к воде, наполнила пустую фляжку и освежила лицо. Мурмяуз тоже подошел к ручью и принялся лакать ледяную воду розовым языком.
– Тут гнездо, – подал голос Ричмольд, разглядывая нижние ветки деревьев. – А в гнезде пять яиц. Если удастся развести костер, можно их запечь и пообедать.
– Не смей трогать! – Алида яростной фурией вцепилась в руку парня, который уже потянулся к гнезду. – Птицы – наши друзья! Их нельзя обижать!
Ричмольд округлил глаза.
– Что же, ты и яичницу по утрам не ешь?
– Ем, – стушевалась Алида. – Но только из куриных яиц, а из этих вот-вот вылупятся маленькие сойки!
– Твоя доброта заставит тебя умереть с голоду, – проворчал Ричмольд, но послушался и не тронул гнездо.
– Лучше все-таки залезь на дерево и посмотри, правильно ли мы идем, – попросила Алида извиняющимся тоном. – Пожалуйста.
Ричмольд что-то проворчал и, поплевав на ладони, не без труда вскарабкался на нижнюю ветку вяза. Алида, затаив дыхание, смотрела, как он поднимается все выше и выше, как вдруг снова налетел чудовищный ветер, и уже знакомая непроглядная темнота окутала все вокруг. Алида закричала от страха и обхватила голову руками, когда услышала устрашающий треск. Спустя несколько долгих секунд рядом с ней с грохотом рухнуло что-то очень большое, сотрясая землю под ногами.
Тьма резко рассеялась, будто кто-то включил фонарь, и Алида вновь издала вопль ужаса: дерево лежало на земле со сломанными ветвями. Рядом, у ручья, в странной позе лежал и Ричмольд, а на его виске алела кровь.
– Рич! – всхлипнула Алида и бросилась к пострадавшему. – Рич, ты меня слышишь?! Ответь, пожалуйста! – Она затрясла юношу за плечи, но его глаза оставались плотно закрытыми.
Сзади послышался ехидный смешок.
– Мурмяуз, не до тебя сейчас! – крикнула Алида, но в следующий момент до нее дошло, что кот не мог так смеяться.
Она обернулась и едва не потеряла сознание от ужаса.
– Нет-нет, мне кажется, это сон, ты не можешь быть правдой! – воскликнула Алида, крепко зажимая ладонями глаза.
– Почему это не могу? – с обидой в голосе произнесло странное существо. Его можно было бы принять за человека, если бы не изогнутые, как у козла, рога, длинные заостренные уши, огромные черные глаза без зрачков, растянутый в ухмылке рот со множеством мелких острых зубов и два белоснежных крыла за спиной. – Я что, настолько безобразный?
