В отличие от древних цивилизаций Ближнего Востока, в Китае практически не сохранились архитектурные памятники далекого прошлого. Древние китайцы строили из дерева и глиняных кирпичей, а эти материалы недолговечны. Города, состоявшие из легких деревянных построек, сгорали и разрушались, пришедшие к власти правители уничтожали старые дворцы и возводили на их месте новые.
От феодальной эпохи и даже от Хань не дошло до нас никаких сооружений, за исключением скрытых под могильными курганами гробниц. Великая Китайская стена, построенная Цинь Ши-Хуанди, так часто ремонтировалась, что весь ее верхний слой создан намного позднее. На месте танских дворцов Чанъани и Лояна остались лишь бесформенные холмы. Первые буддийские постройки, такие как монастыри Баймасы в Лояне и Даяньсы, недалеко от Чанъани, находятся и теперь на прежнем месте, однако и они часто перестраивались. В целом, за исключением некоторых танских пагод, существующие сооружения являются минскими творениями.
Отчасти этот пробел восполняют письменные источники и археологические находки (особенно открытие ханьских глиняных жилищ и барельефов, изображающих здания). Эти находки показывают характер и стиль ханьской архитектуры, ведь создаваемые «модели» должны были обеспечить душе усопшего существование в загробном мире, ничем не отличающееся от земного. На барельефах изображены классические дома той эпохи, кухня, женская половина и зал для приема гостей.
Глиняные образцы доказывают, что, за небольшими исключениями, и по планировке, и по стилю ханьская домашняя архитектура похожа на современную. Ханьский дом, как и его нынешний потомок, состоял из нескольких дворов, по бокам которых находились залы, поделенные, в свою очередь, на меньшие комнаты. Высокая и крутая крыша покоилась на колоннах и покрывалась черепицей, хотя характерные загнутые концы крыш ранее были менее изогнутыми. Это существенное изменение, хотя полностью опираться на «глиняные свидетельства» тоже не стоит.
В мелких чертах и деталях орнаментации глиняные дома из ханьских захоронений тоже весьма похожи на современные образцы. Главный вход защищен «ширмой от духов» (ин би) — стеной, построенной прямо напротив главного входа, чтобы внутренний двор не был виден снаружи. Она должна была преграждать вход в дом злым духам. По китайской демонологии, духи могут двигаться только по прямой, поэтому подобная уловка представлялась весьма надежной. Как свидетельствуют ханьские находки, подобные верования и обычаи строительства стены, защищающей от духов, были распространены уже как минимум в I в.
Тип дома не претерпел серьезных изменений, в первую очередь, потому, что он идеально соответствовал социальным условиям китайской жизни. Китайский дом предназначался для большой семьи, каждое поколение которой жило в отдельном дворе, что обеспечивало как необходимую разделенность во избежание возможных раздоров, так и достижение идеала единства под покровительством главы семьи. Поэтому все дома, и большие, и маленькие, спланированы именно так. От крестьянских жилищ с одним двором до огромных и просторных дворцов, называемых «дворцовыми городами», везде сохранялась одна и та же планировка.
Глиняные «образцы» и барельефы дают некоторое представление и о более богатых ханьских домах, но о великолепии императорских дворцов мы можем узнать только из письменных источников. Обнаружено место, на котором находился дворец Цинь Ши-Хуанди в Сяньяне (Шэньси), однако раскопки там еще не проводились. Сыма Цянь дает описание этого дворца в своем труде. Несомненно, что оно, хотя и написанное сто лет спустя после падения династии Цинь и разрушения Сяньяна, достаточно достоверно изображает его: «Ши-Хуан, полагая, что население Сяньяна велико, а дворец его предшественников мал, начал строить новый дворец для приемов в парке Шанлинь к югу от реки Вэй. Первым делом он построил главный зал. С востока на запад он был 500 шагов, с севера на юг 100 шагов. В нем могли уместиться 10 тыс. человек и быть подняты штандарты 50 футов в высоту. Вокруг по возвышенности была проложена дорога. От входа в зал прямая дорога шла к горе Наньшань, на гребне которой была сооружена в виде ворот церемониальная арка. От дворца в Сяньян через реку Вэйхэ была проложена мощеная дорога. Она символизировала мост Тяньцзи, который идет через Млечный Путь к созвездию Инчжэ».
Сыма Цянь также говорит, что по берегам реки Вэйхэ Ши-Хуанди построил копии дворцов всех завоеванных и поверженных им владык. В этих дворцах находились наложницы и богатства завоеванных правителей, все было подготовлено к приезду императора. Не довольствуясь этими роскошными апартаментами, Ши-Хуанди построил в окрестностях Сяньяна еще несколько летних дворцов и охотничьих поместий и соединил их тайными дорогами и ходами, так, чтобы он мог незамеченным оказаться в любом из них.
А вот история, рассказанная Чжуан-цзы за два столетия до Ши-Хуанди, свидетельствует, что дворцы правителей того времени были достаточно незатейливыми. Это история о поваре князя Вэньхуэй-вана, который применил даосские принципы в домашнем хозяйстве, когда разрезал тушу вола. Князь, восхищенный его искусством, наблюдал за ним из залы своего дворца. Раз так, то повар готовил мясо на главном дворе перед залом для аудиенций. Дворец князя очень напоминает, таким образом, дом зажиточного крестьянина. Даже если Чжуан-цзы придумал рассказ ради морали, очевидно, что для людей той эпохи не казалось таким уж невозможным, чтобы князь наблюдал за домашним хозяйством прямо из зала для приемов.
Быть может, описание дворцов Ши-Хуанди и не лишено преувеличений, но несомненно, что при империи архитектура получила новый импульс к развитию, и здания строились в неведомых прежде масштабах. Ши-Хуанди нашел дворец своих предков слишком маленьким и построил еще один, соответствующий его власти и честолюбию. Копии дворцов покоренных им правителей были, конечно, более скромными.
КИТАЙСКИЙ ГОРОД: ВЕЛИКОЛЕПИЕ, ПОЛНОЕ СМЫСЛА
Логическая ясность ощущается и в архитектуре китайских городов, и в планировке городских ансамблей. Традиционный китайский город в точности повторяет космогоническую структуру мироздания.
Космогоническую (и мифологическую) карту Китая символизируют «Пять Дворцов» в которых правят Пять Драконов (иногда Пять Тигров). Четыре из них символизируют стороны света: Красный Дракон (Красный Тигр) правит на юге (который помещается в верхней части карты), в его ведении лето и стихия огня. Черный Дракон (Черный Тигр) управляет севером, повелевая зимой и стихией воды. Синий Дракон (Синий Тигр) — востоком, весной и растительным миром. Белый Дракон (Белый Тигр) — западом, осенью и стихией металлов.
Пятый, самый главный, Желтый Дракон (Желтый Тигр) — Император, он находится в середине мира и повелевает четырьмя другими. Дворец Желтого Дракона — Божественного Императора Хуанди — божество центра, фактически верховное небесное божество и первый император Поднебесной. Также Четыре Дракона символизируют природные стихии, а Срединный Император является их повелителем и координатором. Как мы помним, именно Хуанди изобрел и подарил людям многие инструменты и технологии, одежду и письмо. Эта концепция пяти стихий собственно и легла в основу того, что мы называем фэн-шуй.
Дракон — вообще знаковое для Китая животное. Он является символом власти и ее атрибутом. Так, мифические цари Китая, по преданию, держали в прудах своих парков двух драконов. Реальные же правители древнекитайских царств населяли дворцовые парки жертвенными животными и редкими зверями.
