После тренировки монахи ужинали и затем, наконец, получали глоток свободы. Но многие использовали это время для дополнительных тренировок. Потом монахи снова медитировали, после чего отходили ко сну. Ночью монастырь охраняла стража. В ее обязанности входило не только следить за тем, чтобы никто посторонний не проник в монастырь, но и приглядывать за самими монахами. Некоторые из них норовили ночью пробраться в поселок слуг, где жили не только мужчины, но и женщины. Конечно, пойманного монаха наказывали. Были и такие, кто продолжал тренировки ночью — ведь они пришли в Шаолинь для того, чтобы научиться мастерству.
По преданию, монах овладевал искусством Шаолиня только через 10–15 лет. Чтобы доказать свое мастерство, он должен был сдать экзамен. Причем проверяли не только знание ушу. Монах должен был продемонстрировать знания по истории монастыря, каноническим книгам, по истории шаолиньского воинского искусства. Затем ему полагалось провести бой с одним противником, потом — с несколькими. Монах должен был уметь биться не только с оружием, но и голыми руками. Иногда экзамен заканчивался травмой, тогда испытуемый попадал в монастырскую больницу, где опытные лекари ставили его на ноги.
Наконец, самым серьезным испытанием считалось прохождение легендарного «коридора смерти». По некоторым сведениям, монах брал с собой оружие. По другим — он не был вооружен. Коридор смерти был специально затемнен, чтобы сложнее было преодолевать все препятствия. В этой страшной галерее были установлены 108 манекенов. Манекены приводились в движение тайными механизмами, которые соединялись с половицами в коридоре. Как только монах наступал на такую половицу, скрытый в темноте манекен тут же наносил удар. Чтобы пройти по галерее, испытуемый должен был отразить направленные в голову и в грудь острия мечей или увернуться от них, что было еще опасней, поскольку неверный шаг приводил в действие новый манекен, а иногда сразу два или три. Каждый пропущенный удар грозил смертью или увечьем. Конечно, далеко не всем удавалось пройти этот путь. Кроме того, двигаться по коридору надо было очень быстро: согласно правилам, испытуемый должен был достичь конца коридора раньше, чем догорит свеча. Миновав манекены, монах приближался к овальной двери в конце коридора. Здесь выход во двор преграждало последнее препятствие — огромный треножник весом около 200 килограммов с раскаленными углями внутри. Чтобы покинуть эту «пещеру неожиданностей», надо было поднять и переставить его (по другим источникам — отодвинуть, нажав предплечьями, после чего на руках оставались выжженные изображения дракона и тигра — своеобразное клеймо. В китайской классической литературе «битва дракона с тигром» — это метафора смертельной схватки. Клеймо Шаолиня было доказательством мастерства монаха.
О шаолиньских монахах слагали легенды. Как же еще можно воспринять рассказ автора еще одного предисловия к «Ицзинь-цзин» — путешественника Чжан Юэфэня, который повествует о встрече с удивительным человеком, познакомившим его с «Ицзинь-цзин»:
«Я спросил: „Куда идете?“ Он сказал: „Цзяо Лао собирается проведать учителя своего учителя“. Я опять задал вопрос: „Что он умеет делать?“ Он ответил: „Духовная смелость“. Я спросил: „Что такое духовная смелость?“ Он сказал: „Сложенные пальцы могут проникнуть в желудок коровы, ребро ладони может отсечь корове голову, кулак способен разрубить грудь тигра. Если вы не верите, попробуйте, пожалуйста, на моем животе“. Тогда я предложил одному более сильному человеку нанести чужестранцу удары деревянным, каменным и металлическим стержнями. Казалось, ничего не произошло. Тогда я воспользовался длинной веревкой, чтобы связать его яички и привязать их к колесу телеги. Он потащил телегу и пошел, будто побежал. Тогда я связал его ноги и попросил, чтобы пять или шесть сильных человек потащили его, но они не смогли сдвинуть его. Все были потрясены и сказали: „Вот это да! Вы получили это от Неба или научились у человека?“ Он сказал: „От человека, не от Неба“.
Я спросил, какая от этого (т. е. от духовной силы) польза? Он сказал: „Способность отгонять болезни — раз. Никогда не болеть — два. Всю жизнь быть сильным — три. Не бояться голода и холода — четыре. Больше мужских качеств, ума и красоты — пять. Сотни побед в постельных боях — шесть. Умение достать жемчужину из мутной воды — семь. Умение без страха встречать любое нападение — восемь. Успех в работе без задержки — это девять. Но это все малые выгоды. Использовать это как основание для вхождения в Дао буддовости — вот конечная цель“. Я спросил, кто его учитель. Он сказал: „Мой учитель — монах, а его учитель — бессмертный. Они передали науку со всеми ее правилами“. После этого он достал книгу и дал нам ее прочесть».
Здравомыслящему современному человеку трудно поверить в подобные сказки. И тем не менее отрицать, что монахи Шаолиня многое умеют, не может никто. Но всё же, зачем монахам — представителям мирной, казалось бы «профессии», владеть боевыми искусствами?
В отличие от других монастырей, Шаолинь принимал самых разных людей, например, монахов, не прижившихся в других местах. В его стенах находили приют даже разбойники и бандиты. И Шаолинь не прогадал — многие из них овладевали боевыми искусствами на высочайшем уровне.
Даже императоры были кое-чем обязаны шаолиньским монахам. Так в 620 г. Ли Шиминь, второй император династии Тан, спасаясь от мятежника Ван Шичуня, упал в реку, протекавшую неподалеку от монастыря. Монахи не просто спасли его. Отряд, состоящий из тринадцати монахов, разгромил мятежников, а самого Ван Шичуня взял в плен. Император не забыл монахов. Монастырю были подарены земли и дано позволение содержать собственные войска. Также Ли Шиминь разрешил монахам отныне пить вино и есть мясо. (Именно эта история легла в основу знаменитого китайского фильма «Шаолиньский монастырь».) Шаолиньские монахи участвовали во множестве войн на территории Китая, и всегда тот, кому они помогали, становился победителем.
Традиционно с монастырем Шаолинь связывают так называемые Звериные стили, в частности, стили Тигра, Дракона, Леопарда (Барса), Змеи и Журавля.
В основе Звериных стилей лежали движения животных. Каждое из пяти животных обладало какими-то полезными качествами, которые монахи использовали. Четыре из этих животных были абсолютно реальными. Но как же копировать движения дракона, которого никто никогда не видел? Чтобы ответить на этот вопрос, обратимся к притче.
Настоятель одного буддийского монастыря велел монаху нарисовать дракона для украшения храма. «Но как же я смогу сделать это, если я никогда не видел драконов?» — спросил монах. Однако делать нечего — сам настоятель приказал. Но монах никак не мог взяться за кисть. Он все время удивленно повторял: «Ну как же мне нарисовать дракона, если я не видел его?» Так он ничего и не изобразил, пока на окно его комнаты не сел дракон. Дракон сказал: «Вот я, рисуй». Но бедняга монах настолько испугался, что упал в обморок. А когда он пришел в себя, дракон уже улетел. А как он выглядел, монах от страха не запомнил. Так и не смог монах нарисовать дракона, ведь он не видел дракона сердцем. А то, чего мы не видим сердцем, мы, даже встретив, не сумеем разглядеть. Доверять надо не своим глазам, а авторитету наставника, который от своего наставника точно знает, как ведет себя дракон.
