Далее следует «Бюллетень № 1», написанный в октябре 1892 года.
Если учесть, что в одиночную камеру № 4 Шлиссельбургской крепости Н.А. Морозов был помещен 2 августа 1884 года, то получается, что он провел здесь уже восемь лет.
Еще ему оставалось провести здесь тринадцать лет…
«Если мой читатель, смотря на небо в обычное для нас время от 9 до 10 часов вечера, уже заметил какие-нибудь особо блестящие звезды или их характерные группы, то он, наверное, обратил внимание на то обстоятельство, что по прошествии нескольких дней эти звезды и группы в тот же самый час наблюдения находятся уже не на прежнем своем месте, а подвинулись ближе к правой стороне окна. При этом если наблюдатель живет на восточной стороне тюрьмы, они поднялись несколько выше, а если на западной — то опустились ниже.
Все это происходит от того, что в ежесуточном обращении всего небесного свода от востока к западу, солнце движется медленнее, чем звезды, или как будто идет потихоньку к ним навстречу (почти по одному градусу в сутки), так что звезды кажутся перегоняющими солнце. А так как мы считаем время по оборотам солнца, то понятно, что через несколько дней в один и тот же солнечный час звезды оказываются ушедшими далее в своем суточном вращении.
В настоящий месяц солнце, как известно, находится в созвездии Весов, которое поэтому восходит и заходит вместе с солнцем, так что его не видно. Но к югу от точки заката очень низко над горизонтом, почти над самой крышей дома, где живут унтер-офицеры, заметны прилегающие к Весам созвездия Скорпиона, Стрельца, Козерога и Водолеев, по которым солнце будет проходить зимою. Все эти созвездия настолько тусклы (за исключением Козерога, в котором теперь блестит Марс), что не привлекают к себе внимания.
Но совсем другое представляют области неба, находящиеся выше.
Если вы прислонитесь головой к подоконнику, то высоко почти под самым карнизом окна (ближе к правой стороне) увидите чрезвычайно блестящую звезду, на которую нельзя не обратить внимания. Это Вега в созвездии Лиры, самая яркая из звезд северной половины неба. Спектральный анализ показывает, что она принадлежит к так называемому 1-му типу звезд. Это белые или несколько голубоватые светила, находящиеся в более сильной степени каления, чем солнце, с атмосферами, чрезвычайно богатыми водородом.
Под Вегой несколько левее находятся две маленькие звездочки Бета и Гамма Лиры, замечательные тем, что между ними есть туманность эллиптической формы, похожая на венок, повешенный на небо и видимый только в телескоп. Эта туманность лежит невообразимо далеко, за пределами не только этих двух звездочек, но и всех других из видимых звезд. Она представляет новообразующий звездный мир, подобный тому, среди которого мы живем. Спектроскоп показывает, что все это кольцо состоит из газов, еще не успевших сгуститься в отдельные звезды.
Значительно ниже Веги и несколько влево от нее мы сейчас же замечаем другую очень блестящую звезду — Атаир в созвездии Орла. Узнать ее легко по двум небольшим звездочкам Бете и Гамме Орла и в особенности по характеристическому созвездию Дельфина, состоящему из пяти близко друг от друга лежащих звезд средней величины. Через Атаир и несколько правее его идут две почти параллельные в этом месте ветви Млечного Пути. Если б мы могли различить их сквозь наши стекла (чего, к сожалению, почти невозможно достигнуть), то они представились бы нам двумя бледными полосами, проходящими перед нашими окнами почти в вертикальном направлении и скрывающимися за крышей»…
[63]
Далее идет описание планет, но текст этот почему-то перечеркнут.
Приведем только несколько строк из него…
«Венера восходит в первом часу ночи и заходит около четырех часов дня, то есть когда солнце еще не зашло.
То есть на западной стороне тюрьмы она абсолютно не может быть видима… На восточной же стороне тюрьмы ее стоит посмотреть около 4–5 часов утра. Она будет правее окна и сама бросится в глаза своим необыкновенно ярким блеском.
Марс восходит около пяти часов вечера и заходит около 12 ночи… Во время наших вечерних наблюдений он находится как раз над крышей дома, где живут унтер-офицеры. (Белый домик, прислоненный к бастиону на юг от тюрьмы.) Взглянув на это место, мы действительно сейчас же замечаем там необыкновенно яркую звезду, которой нет на картах. Это и есть Марс. Красноватый цвет, которым отличается эта планета, бросается в глаза даже сквозь стекла и свет лампы…
Юпитер. Рассматривая у Суворина таблицы этой планеты, видим, что она восходит в 5 часов вечера и заходит сейчас же после этого около шести часов вечера. При таких условиях Юпитер должен находится почти под Марсом, но до того низко над горизонтом, что дом унтер-офицеров будет все время заслонять его от нас.
А между тем около часа ночи, когда перед окнами нашей тюрьмы проходит созвездие Рыб, состоящее из очень мелких звезд, Антонов
[64] открыл в этой области неба необыкновенно яркое светило, которое не может быть ничем иным, как Юпитером или внезапно вспыхнувшей звездой… Вопрос вскоре был разрешен самим Антоновым, догадавшимся, что в календаре опечатка, ибо, если вместо «заходит в 6 часов вечера» читать: «заходит в 6 часов утра», то положение Юпитера по календарю будет тоже самое, как и положение открытой им необыкновенной звезды»…
[65]
Несколько раз перечитывал я морозовские прогнозы звездного неба на октябрь 1892 года, и каждый раз восхищали они неизъяснимой поэзией.
Поэзия эта рождалась не в образах, не в словах, она исходила от самого автора, в котором уже замена матовых окон светлыми вызывает ощущение, будто рухнула одна из самых могучих преград, отделяющих его от остального мира.
Снова и снова перечитывал я эти схожие то с астрологическим прогнозом, то с навигационными наблюдениями описания звездных маневров, и, прислоняясь головой к подоконнику, чтобы увидеть высоко почти под самым карнизом окна звезду Вега в созвездии Лиры, понимал, что вот так и уходил на свою Луну «вечник» Морозов, вглядываясь, чтобы не сбиться с пути, в созвездия, сияющие над самой крышей дома, где живут унтер-офицеры…
7
В 1892 году Николаю Александровичу Морозову было тридцать восемь лет, позади осталась огромная жизнь…
А до конца жизни оставалось еще 54 года. Большую часть жизненного пути Н.А. Морозову еще предстояло пройти.
Когда он вышел из заключения, он вступил в масонскую ложу «Полярная звезда» и даже написал стихи об этом:
Я шел дорогой новой
На жизненном пути,
И мне стези суровой,
Казалось, не пройти.
Печальный и усталый
Я встретился с тобой,
И ты моею стала
Полярного звездой!
Одновременно с этим Н.А. Морозов сделался профессором аналитической химии Высшей вольной школы П.Ф. Лесгафта, читал лекции по химии, астрономии и воздухоплаванию, состоял в Русском, Французском и Британском астрономических обществах, был председателем Русского общества любителей мироведения…
