Иоанн Грозный… Царь Федор Иоаннович… Борис Годунов… самозванец Лжедмитрий… Василий Шуйский… Михаил Романов… Алексей Михайлович… Федор Алексеевич… Царица Софья… Петр I… Екатерина I… Петр II…
Впереди – Анна Иоанновна, Анна Леопольдовна, Елизавета Петровна, Петр III, Екатерина II, Павел, Александр I, Николай I, Александр II, Александр III, Николай II – еще одиннадцать правлений. Двенадцатым должно было стать правление Михаила, в пользу которого отрекся от трона Николай II.
С царя Михаила начиналось правление династии Романовых, Михаилом и заканчивалось. Вместо последнего Михаила стало править Временное правительство…
В Ипатьевском монастыре совершился ритуал приглашения на царство первого Романова, в Ипатьевском доме совершено ритуальное убийство последнего царя династии…
А еще, как темные ангелы, обрамляя царствование династии, возвышаются по ее краям фигуры двух Григориев – Отрепьева и Распутина…
Больше всего поражает в династии Романовых эта выстроенность ее по законам кристаллической симметрии. Это как бы некий кристалл, в котором заключена судьба России…
Ось его проходит через незначительное, совершенно незаметное в истории правление Петра II.
И не только потому, что Петр II – последний прямой наследник русского престола по мужской линии. Позади Петра II – правления, в которых Романовы, независимо от того, прорывались они к верховной власти или осуществляли эту власть, отличались удивительной энергетикой или, как принято говорить сейчас, пассионарностью.
Впереди – правления еще одиннадцати Романовых, не совсем Романовых и совсем не Романовых, правивших под фамилией Романовых… Жестокость и деспотизм можно обнаружить и в этих самодержцах, но присущей первым Романовым пассионарности в них уже нет.
Так и возникает кристаллическая симметрия…
Вблизи оси этого магического кристалла русской истории выделяются правления двух романовских пар.
С одной стороны – правления Петра I и Екатерины I. С другой – Петра III и Екатерины II.
Как будто для увеличения наглядности все меняется, как в зеркальном отражении. Сильный и энергичный Петр I и абсолютно безвольный Петр III. Достаточно слабая и бесцветная как правительница Екатерина I и волевая, решительная Екатерина II. Даже титул Великий, по законам зеркального отражения, переходит от Петра I к Екатерине II.
Подобные зеркальные отражения можно обнаружить и удаляясь от оси, но существенно даже не это.
Лжесвидетельства, предательства, святотатство – все эти деяния, столь характерные для первых Романовых, отражаясь в последних царствованиях, меняют свой знак, приобретают противоположные качества.
Происходит нравственное преображение Романовых.
Если свойственные первым Романовым негативные качества и проявляются, то все более и более вяло, пока не исчезают совершенно. Последним Романовым —
Александру III, Николаю II удается преодолеть все своеволия, заменив их необходимостью исполнения своего долга.
И, разумеется, это не может быть случайным совпадением…
7
Такие пассионарные Романовы, как Филарет, дерзко переступали через нравственные нормы и Божий заповеди, а Петр I и вообще, сменив облачение русского царя на иноземный камзол, окончательно разорвал тот договор, что должен существовать между царем, как помазанником Божиим, и народом…
Одиннадцать правлений Романовых, не совсем Романовых и совсем не Романовых, следующих за Петром II, при всем различии их, отмечены тем не менее стремлением восстановить разорванный Петром I договор…
Если рассуждать формально, Александр III по составу своей крови был менее русским, нежели все остальные русские императоры. И вместе с тем едва ли мы найдем среди его предшественников более русского царя…
Александр III даже в манерах, даже в привычках своих был более русским, чем все остальные русские императоры.
Исключение составляет только его сын – император Николай II.
Но он – явление совсем уже необычное.
Это первый и единственный русский император, ставший Святым…
И он, и его семья тоже заключены в тот магический кристалл русской истории, который называется правлением династии Романовых…
Смута
(1598–1613)
Вот и отгорело, отбушевало яростным огнем Иоанново царствие, дотлев угольками Федорова правления, Калитино племя. В 1598 году умер последний отпрыск великой династии, умер, не оставив наследника.
Началась на Руси смута.
Правление династии Годуновых было омрачено трехлетним голодом. Хронические неурожаи – явление на Руси обычное. Случались они и раньше, бывал и голод, но и этого – не слишком-то значительного испытания – новая династия не выдержала.
Только-только вспыхнуло восстание Хлопко, и вот уже незаметно соединилось оно с выступлением Лжедмитрия I, под власть которого один за другим отдаются города. И опять-таки никакой реальной опасности не представляло это движение, регулярные войска легко рассеяли «рати» самозванца, но роковым образом сходились воедино события… Внезапная смерть Бориса Годунова и измена Федора Басманова возвели Григория Отрепьева на русский престол.
Можно анализировать мотивы, которыми руководствовались те или иные персонажи нашей истории в своем поведении, можно рассуждать, хорошим или плохим царем был Борис Годунов; можно гадать, каким государем оказался бы его сын… Но совершенно ясно, что страна не приняла новую династию, что возведение на престол Григория Отрепьева – ностальгия по прежней династии, правившей Россией 700 лет.
Безусловно, в народных массах верили, что Отрепьев и есть сын Ивана Грозного. Да и как не верить, когда сама мать «признала» его, когда признание это освятила Церковь в лице нового патриарха Игнатия.
Другое дело – бояре. Они-то не могли не знать, кто такой Отрепьев…
Тем не менее не сановники разоблачили Лжедмитрия. Разоблачил себя сам самозванец, и судьба его оказалась еще более трагичной, чем судьба свергнутых им Годуновых.
Трагедия совпала со свадьбой самозванца и Марины Мнишек. Кровь счастливого жениха залила медовый месяц.
Русским царем стал Василий Шуйский, но и эту династию не приняла страна. Крестьянская война Ивана Болотникова, новый Лжедмитрий, польская интервенция смели ее.
Число три – мистическое.
Только третьей династии – династии Романовых удалось укрепиться на русском престоле. Волею обстоятельств родоначальниками ее стали патриарх Филарет и его родной сын царь Михаил Романов.
Обозревая пятнадцатилетний период русской смуты, надо обратить внимание и на то, насколько все-таки крепкой оказалась собранная воедино предыдущими государями страна.
В те страшные годы, когда записал Соликамский летописец недобрую, дошедшую сюда весть: «Москва и прочие города взяты, Святейший патриарх Гермоген преставился», поднялись в Сибири Пелым и Березов, Сургут и Тара, Обдорск и Нарым. Именно в смутное время, нимало не сомневаясь в крепости фактически, казалось бы, поверженного государства, раздвинули замечательнейшие русские люди границы державы, продвигаясь все дальше на восток, к ее естественным рубежам.
