— Ты, — прохрипел он, — ты меня...
— Раньше бы, — просипел Мрак разбитым ртом.
Вытер дрожащей рукой кровь с лица, и сквозь красную пелену
увидел как в углу двора сгорбилась подле костра женщина в бедной одежде
простолюдинки. Ее плечи вздрагивали.
За спиной Волка поверх дотлевающих углей полыхала головня.
Язычки огня медленно истончались, а головня рассыпалась на ярко-красные уголья.
Волк вскрикнул страшно, его шатнуло, артанцы поспешно
отступили, и Волк с грохотом повалился на землю вниз лицом. Кровь хлестала,
заливала каменные плиты. Он бился, корчился, стонал, кричал от боли и ужаса.
Женщина повернулась от очага, лицо было бледное, в морщинах, а глаза
страдальческие. С жалобным криком, что как ножом ударил по сердцам, она
бросилась к поверженному.
— Бедная мать, — прошептал Мрак.
Колени его подломились, он рухнул на каменный пол. Он не
чувствовал как на его тело посыпался снег. Снеговая туча наконец-то не удержала
свой груз!
Глава 51
Перед взором проплывали причудливые видения. Волхву, а то и
певцу бы их, подумал он вяло. Один бы толковал так и эдак, другой бы просто
надумал новую песнь. А он прост как эти стены: понимает, что это кровь течет по
глазам, потому все розовое и смутное.
Когда скрипнула дверь, ему на миг почудилось, что он у
Медеи, а Гонта сейчас потащит за обильно уставленный стол. Но когда взор чуть
прочистился, проступили каменные стены, залитый кровью подвал. Он ощутил запах
горелой плоти. Руки невыносимо ныли. С трудом повернул голову, увидел свои
голые ноги, затем истерзанное тело. Он висел, распятый на стене, руки прикованы
к толстым кольцам. Ноги не касаются пола.
Когда скрип повторился, он решил, что явился Додон. Но в
дверь проскользнула Кузя, бледная и очень серьезная. В руках держала свернутую
волчью безрукавку в засохших пятнах крови. Ее детское платьице было опоясано
золотым пояском, на котором висел игрушечный кинжал с изукрашенной рукоятью. Ее
детские глаза с ужасом смотрели на толстые цепи:
— Об этом я и не подумала!
— О чем? — прохрипел Мрак.
— Цепи, — объяснила она жалобно. — Я украла ключ от двери.
Но я не смогу снять цепи!
— Ключ? — переспросил Мрак. Сознание чуть очистилось. —
Оставь его здесь. А сама быстро беги обратно.
— Мрак...
— Что тебе, малышка?
— Я люблю тебя, Мрак.
— Хоть кто-то любит, — прошептал он измучено, — беги... А то
сейчас прийдут.
Она послушно положила ключ на пол, сняла и оставила рядом с
ним крохотный кинжальчик. Рукоять была усыпана мелкими рубинами. Ее глаза
умоляюще смотрели на Мрака. Тот непреклонно показал ей глазами на дверь.
— Я принесу тебе Хрюндю, — предложила Кузя.
— Не надо!
— А я все равно принесу. Я люблю тебя, Мрак!
Она взбежала по ступенькам обратно, но у самой двери
обернулась и сердито топнула маленькой ножкой:
— Я не кто-то!!!
Мрак слышал ее удаляющиеся легкие шаги, а тело уже
напряглось, внутри нарастало горячее, хлестнула боль. Если бы ударился оземь,
тут же поднялся бы волком, а так пришлось дергаться несколько дорогих
мгновений, пока истончившиеся руки... уже лапы, выскользнули из оков.
Он упал на залитый его кровью пол, попытался сразу вскочить
и встряхнуться. Упал снова, в голове был звон, а перед глазами замелькал черный
снег. Крупные хлопья падали, разрастались, становились крупнее и падали чаще.
Недоставало околеть вот так, мелькнула мысль. А бахвалился:
на бегу, в полете, на скаку... Стиснул челюсти, пошире расставил лапы. Постоял,
борясь с головокружением и слабостью. Дверь то исчезала в красном тумане, то
угрожающе приближалась. Он заставил лапы переступать одна за другой, взбираться
по таким высоким ступенькам.
Он услышал далекий крик. Звякнул металл, крик оборвался.
Вдалеке простучал топот ног. Что-то в нем было тревожное, воровское, и Мрак
поспешно выдвинулся в щель, огляделся.
Коридор пуст, страж явно стоит у входной двери. Когда людей
мало, лучше держать их в узловых местах. А развилка подземных ходов еще за
сотню шагов за поворотом. Только бы не свалиться, а там он помнит тот камень,
от которого веет холодом...
Задевая одеждой в зубах стену, он добрел до нужного места.
Стиснул зубы, ибо волчьими лапами камень не сдвинуть, подпрыгнул с усилием и
грянулся всем телом о каменный пол. Перед глазами поплыли красные пятна. В
голове раздался звон. Он кое-как подцепил камень негнущимися пальцами,
выдвинул. Из тайного хода пахнуло холодом. Он сунулся в щель, но плечи не
позволили пролезть.
Застонал, снова обратился в волка. Красные пятна слились, а
звон стал оглушающим, будто его накрыли огромным колоколом и били со всех
сторон огромными молотами. Наощупь отыскал дыру, и тут звон оборвался. Он
ощутил, что падает в бездну.
Лапы дергались от холода. Перед глазами были скрюченные
пальцы, что упирались в серую глыбу стены. От чувствовал себя так, словно по
нему проскакала тяжелая конница Боевых Топоров. По стене перестали порхать
красные мухи, и он понял, что уже в безсознательности задвинул камень.
Во рту ныли зубы. Он в изумлении понял, что все это время не
выпускал из пасти, будь волчьей или человечьей, крохотный кинжальчик Кузи! Не
настоящий, потому лезвие из старого таинственно мерцающего серебра, а рукоять
вовсе из золота, самого мягкого и никчемного металла...
Снизу тянуло холодом, слабо журчало. Ручеек трудился во тьме
на глубине одной-двух саженей, не будь плит, выбрался бы наружу прямо во
дворце. Самому бы выбраться, подумал тоскливо, а он о ручейке! Хотя, странный
зверь человек: знает же, что ему не осталось жизни, так нет же, ползет,
обламывая ногти, карабкается, будто не все одно где помереть.
Кое-как оделся, постоял у одной потайной двери, у другой. По
спине побежал холодок. Везде пахнет кровью, смертью. А ведь в этой части
детинца, как он помнит, они пятеро не дрались!
В покоях царя Додона лежали трое убитых. Мрак скользнул в
комнату, перевернул их на спину. Двое телохранителей, один из воевод... Где
Додон? Что происходит?
Он услышал быстрый частый перестук детских сандалий. Через
щель в приоткрытой двери мелькнуло платьице Кузи. Она бежала по коридору,
обеими руками прижимала к груди растолстевшую сонную Хрюндю.
— Я здесь, — сказал тихонько Мрак.
Кузя в испуге повернула голову, на бегу сменила направление,
с разбегу кинулась ему в объятия:
— Я принесла Хрюндечку!
Жаба радостно скакнула на Мрака, едва не опрокинув Кузю
толчком мощных задних лап. Мрак пошатнулся, Хрюндя набирет вес, обрастает
мышцами, сказал раздраженно:
