— Я ж неграмотный.
Олег всплеснул руками, земля послушно вздрогнула. На дальней
горе раскололась вершина, повалил дым. Чуть погодя потекла красная кровь земли,
горящая и всесжигающая. В воздухе появились запахи гари, пепла. Загремело
громче. Среди распростертых людей послышались крики ужаса. Жаба на плече Мрака
грозно смотрела на чародея и ворчала.
— Мрак... — сказал зеленоглазый с укором, в голосе звучал
страх. — Грамотный исправил бы дату! Ну, добавил бы лет тридцать-сорок жизни.
Пусть, пятьдесят. А что натворил ты?
Мрак переспросил шепотом:
— А что натворил я?
В глазах Олега были ужас и жалость:
— Ты соскоблил все. Все, что тебе суждено. И удачи, и
поражения, и любовь, и счастье, и болезни... Теперь все зависит только от тебя.
Но это еще не все!
— А что... еще? — прохрипел Мрак перехваченным горлом.
— Каждому на роду какая-то смерть да писана. Каждому, но...
ты соскоблил и ее!
По спине Мрака словно скользнул ледник. Плечи напряглись до
судорог. Разверзлась не пропасть у ног, а ужаснее: бездна веков.
— Тебе даже стареть не удастся, — добавил Олег упавшим
голосом.
Среди распростертых в пыли послышалось завывание ужаса.
Кто-то всхлипывал, других трясло. Иные отползали, страшась были вблизи такого
человека... или уже нечеловека. Мрак ощутил, как кровь отхлынула от лица. Он
сцепил зубы, сдерживал дрожь. Жаба на плече шумно вздохнула, ее горячий язык
нежно лизнул в ухо.
И вдруг все увидели как уши Мрака вздрогнули. Хищные ноздри
затрепетали, ловя запахи. Разбитые губы медленно поползли в стороны. Он
зачем-то присел, вытянул вперед руки с растопыренными пальцами, будто лягушка
перед прыжком, чьи лапы наконец-то нащупали твердый ком.
Расталкивая народ, к нему со счастливым визгом неслась,
раскинув ручонки, чистая непорочная душа по имени Кузя.
