Рогдай кивнул:
— Мы поедем большим отрядом. И в тайне! Но их пошлем в
стороны, чтобы обезопасить от внезапного нападения... Хотя не думаю, что оно
возможно. Такое готовится задолго, тщательно. О царской охоте знали, знали
даже, кто где будет стоять... Словом, в чащу пойдем вдвоем.
— Вдвоем?
— Одной слишком опасно.
— Он может напасть на тебя!
— Если я увижу, что не разъярен, не готовится напасть... а в
повадках зверей разбираюсь, то я отступлю.
Она спросила с оттенком подозрительности в голосе:
— А почему так хочешь его увидеть?
Он усмехнулся, выставил вперед открытые ладони:
— Царевна, я на твоей стороне. Но этот волк, так неожиданно
пришедший на помощь, спутал чьи-то планы... Я буду не прочь, если спутает еще.
В молчании выехали во главе двух десятков воинов, отобранных
самим Рогдаем, так же в молчании свернули с дороги и углубились в лес. Пока
деревья стояли редко, ехали свободно, лишь пригибались под низкими ветками, но
за лесным ручейком потянулся опасный кустарник, когда конь не видит куда ставит
копыто, да и в зеленой чаще можно спрятать целый отряд лучников.
Рогдай беспокоился, порывался послать людей прочесать кусты
хотя бы на полет стрелы вокруг, но сам же сдерживал себя, объяснял царевне
виновато, что тогда волка спугнут уж точно.
Светлана с сильно бьющимся сердцем осматривалась по
сторонам. Теперь, после внезапного нападения, лес казался чужим и страшным.
— Вон там это было, — сказала она наконец.
— Да помню... Только где он? Даже следов не видать.
— Что тут увидишь? — удивилась она.
— Я увижу, — пообещал он. — Я не родился воеводой.
Глава 7
Рогдай слез, долго бродил, разглядывая землю, срывал листья
с кустов, нюхал, нагибался и щупал траву. Другие следопыты тоже искали, но
Рогдай доказал даже им, что в самом деле не родился воеводой, а успел кое-чему
научиться. Когда к нему подбежал обрадованный следопыт, Рогдай указал на едва
заметный отпечаток лапы:
— Матерый, крупный, шерсть черная, ранен в правую лапу...
все верно?
— Верно, — вздохнул следопыт. — И еще голодный.
— Или что-то беспокоит, — поправил Рогдай строго. — Так
много бегают не только от голода. Ну, а теперь собери всех и прочь за дорогу.
Чтоб ни один не перешел на эту сторону!
— Как скажешь, — поклонился следопыт.
Рогдай кивнул на своего коня и кобылу Светланы, следопыт
утащил их под уздцы. Вскоре за деревьями прогремел удаляющийся конский топот.
Светлана тревожно оглядывалась по сторонам. Деревья стояли толстые, уходящие в
небо. В дуплах поблескивали злые глаза, под ногами были темные перепрелые
листья.
— В прошлый раз я не так боялась, — призналась она.
— В прошлый, — хмыкнул Рогдай, — в прошлый у тебя был такой
защитник!
Он бродил по поляне, наконец кивнул:
— Пойдем по этой тропке.
— Где ты видишь тропку?
— Он ушел туда.
Без колебаний он раздвигал кусты, переступал валежины,
обходил широкие ямы, всматривался в траву. Светлана тащилась следом,
вздрагивала от любого шелеста. Над головой прыгали звери, ветви трещали под их
тяжестью. Вниз сыпались чешуйки коры. Однажды вниз медленно опустилось широкое
радужное перо, дивное и сверкающее, но Светлана со страхом заметила на нем
капельку крови.
Они прошли версты три, прежде чем Светлана поняла, что
двигаются зигзагами, снова и снова возвращаются на свои же следы. Рогдай
мрачнел, нагибался все ниже, ворчал под нос.
— Нам не найти? — спросила Светлана тихо.
— Ну, не знаю, — отозвался Рогдай раздосадовано. — То ли
видит нас... и не подходит, то ли что-то еще, не знаю. Что делать будем?
Светлана обвела взглядом мрачный мир дремучего леса. Как в
подвале, когда воздух влажный, а стены будто сдвигаются. Деревья высятся
темные, недобрые, потихоньку подвигаются поближе, норовят толкнуть или хотя бы
подставить под ногу выпяченный из-под мха корень.
— Возвращаемся? — спросила она.
— Да, — согласился Рогдай с досадой. — Авось, в другой раз
повезет больше.
Но по голосу старого воеводы Светлана поняла, что больше
сюда не явится, как и ее не отпустит. Она повернулась в сторону дороги, охнула:
— Да вот же он!
В сотне шагов на возвышении стоял тот самый огромный волк.
Его силуэт четко вырисовывался на фоне голубого неба. Он стоял недвижимо,
смотрел на них сверху.
— Ящер его задери, — сказал Рогдай с восхищением. — Я же
послал людей прочесать лес!
Она остро взглянула, голос был как острый нож:
— Разве мы не договорились?
— Да, но... твоя жизнь сейчас стала еще дороже... Хотя это
сейчас неважно. Волк нарочно стал так, чтобы увидели издали!
Она прошептала, словно волк мог слышать:
— Ты оставайся здесь. Я пойду одна.
Его брови сомкнулись над переносицей:
— Ты уверена?
— Теперь да.
Он порывался что-то сказать, но она жестом заставила
замолчать. Ноги сами понесли к могучему зверю. Она не видела каким внимательным
и оценивающим взглядом провожал ее старый воевода. Теперь ласковое тепло
Волк стоял все так же неподвижно, боком, только голову
повернул и следил за нею хищными желтыми глазами.
Избегая кустов, она медленно приблизилась к возвышению. Волк
помахал хвостом, но с места не сдвигался.
— Иди ко мне, — сказала она негромко. — Я не боюсь.
Хотя внутри все замирало от страха, но заставила стоять
неподвижно, когда он опустил голову и медленно пошел к ней, часто махая хвостом
из стороны в сторону. Так делали собаки, она видела, но что означает это у
волков, не знала. Правда, если Рогдай говорит, что волки и собаки пошли от
одного отца...
Он приблизился к ней и лизнул руку. Язык был все такой же
горячий, влажный и нежный, без той шершавости, которая у всех кошек,
наполняющих покои царственных особ.
— Ты мой хороший, — сказала она, и голос ее на этот раз не
дрожал. — Я хочу, чтобы ты стал моим другом.
Волк посмотрел ей в глаза жутко понимающим взором, помахал
хвостом. Ободренная, она продолжала:
— Мы сейчас вернемся... Там ждет мой двоюродный дядя. Он
тоже друг. Его есть нельзя! Понимаешь?
