— Вот и все... — сказал он обреченно. — Недалеко же я ушел!
Волк посмотрел жутким взором, попятился, исчез за кустами.
Ветви сомкнулись. Иваш наконец нащупал обереги. Руки тряслись, зубы выбивали
дробь.
— Боги, — прошептал он. — Какие только страсти не водятся в
лесу! А чем дальше, тем страшнее...
Он прошел еще с сотню шагов, когда в сторонке услышал
тяжелые шаги. Вдали за деревьями мелькнула человеческая фигура. Высокий
лохматый мужчина с черными как воронье крыло волосами приближался в его
сторону. Иваш ощутил несказанное облегчение. Пусть даже разбойник, но все же не
волк!
— Эй, — закричал он. — Эй, добрый человек! Кто бы ты ни был,
раздели со мной хлеб-соль!
Мужчина неспешно приблизился, окинул его хмурым взором. Было
в его массивной фигуре нечто волчье, хотя близко посаженные глаза были не
желтыми, а темно-коричневыми, но в движениях оставалась настороженность и
недобрая хищность. Он вышел на свет, Иваш вздрогнул. Это и был Мрак, которому
предназначили в жены его Светлану!
Мрак смотрел исподлобья. На плече пыжилась крупная жаба и
тоже смотрела исподлобья и с отвращением, как на несьедобного жука. Ее лапы с
перепонками крепко вцепились в воловку, но вид у нее был такой, что вот-вот
кинется и разорвет на части.
Холод смерти сковал его тело. Он дрожал, смотрел обреченно в
страшное лицо, темное от ярости.
— Кто такой? — прорычал Мрак. — А, Иваш... Как забрел в
такой одежке в темный лес?
Иваш оглядел свой пышный наряд, теперь изорванный и
перепачканный:
— Это долго сказывать... Позволь угостить тебя, чем боги
послали.
Дивясь своей смелости, он развязал котомку, выложил на
чистую скатерку всю снедь, собранную в дорогу Светланой. Мрак смотрел
неодобрительно и насмешливо. На миг в его глазах злость вспыхнула ярче, а
ноздри дернулись, будто уловил не тот запах от снеди. Иваш разломил ковригу,
протянул большую половину человеку, так разительно смахивающему на волка:
— Отведай. Это с царского стола. Вот еще гуси, откормленные
орехами. Мед, пироги... А забрел я не по своей воле. Послан добыть для царя
Додона молодильные яблоки.
— Молодильные яблоки? — переспросил Мрак с недоумением, и
уже без прежнего сдавленного придыхания, — Гм... Почему все за яблоками, а не,
скажем, хоть один за грушами?.. Для меня так груши слаще... Горакл за теми же
молодильными яблоками, Панас, Роговой Медведко... Из-за яблока передрались три
богини... Из-за яблока одну бабу взашей поперли из вирия... И мужика с нею
заодно. Правда, волхвы говорят, что ежели жрякать хоть одно яблоко в день — то
лекарей знать не будешь. Все они — целебные.
Иваш ужаснулся:
— Откуда все это знаешь?
— Был у меня друг один... Все книги читал! На то и волхв.
Бывало, даже вслух, чтобы постращать, на ночь глядя... А совсем уж жалостливо о
том, как бог увидел, что двое жрут яблоки с его любимого дерева. Хоть оба по
его образу и подобию, значит — и повадки те же, а не внял, осерчал да как
заорет: а, чтоб вы, проглоты, подавились!.. Так яблоки и застряли у ворюг... У
мужика — одно маленькое прямо в глотке, ну а баба, знамо дело, хайло огромное,
два смолотила да покрупнее... Так с тех пор и зовутся: его — адамово яблоко, а
ее два — яблоки Евы...
Иваш невольно потрогал кадык, за которым живет душа, почему
в народе задушевных друзей зовут закадычными:
— Для простого человека ты слишком много знаешь. У нас и
волхвы о таком не ведают.
— Я ж говорил, — буркнул Мрак, — был у меня грамотный друг.
— Что с ним теперь? — рискнул полюбопытствовать Иваш.
Мрак с печалью и безнадежностью махнул рукой. Иваш не
рискнул больше спрашивать, в жизни не все идет гладко. Было бы гладко, он и сам
лежал бы на печи и дудел на дуде. А Светлана подносила бы ему калачи.
— Здесь мне и сгинуть, — сказал Иваш просто. — Я ведь
призванный богами певец, а не богатырь. Как я добуду те яблоки? Сгину на чужой
сторонке. А там Светлана без меня зачахнет и помрет. Ее только мои песни и
утешали...
Человек со злым лицом смотрел враждебно, но потом черты его
лица смягчились. Видно как в нем происходила непонятная Ивашу борьба. Затем он
сказал внезапно:
— Пойдем! Я помогу добыть эти яблоки.
Иваш вытаращил глаза:
— Ты?
— А почему нет? Аль тебе и без сопливых вроде меня скользко?
Иваш замялся:
— Да нет... Но странно как-то. А что ты хочешь взамен?
— Ничо.
Иваш ответил уже увереннее:
— Так не бывает. Все чего-то хотят. Никто никому ничего
задурно не делает. Разве не так?
— Ну, вообще-то верно, — усмехнулся Мрак. Ты меня зови Серым
Волком. А помогу потому, что... скажем, у меня обет такой. Воля богов. Плату за
помощь получу не от тебя. В другом месте и... другими монетами.
— А, — сказал Иваш понимающе, — тогда другое дело. Ежели это
воля богов, тогда мне все ясно. Наконец-то!
На этот раз удивился Мрак:
— Что ясно?
— Мои божественные песни наконец-то оценили! Сами боги их
слушают. И жаждут слушать еще. Потому и прислали тебя на помощь. А что ты
можешь?
— Перекидываться в волка, — ответил Мрак. Поглядел на
замершего в страхе певца, усмехнулся жутко, показал острые зубы. — Да ты не
трусь... А то портки придется менять часто. Чем смогу, тем помогу. Невелика
помощь, но все же лучше, чем ничего.
— Эт вер-р-но, — пролепетал Иваш. Перевел дыхание, со
страхом и надеждой оглядел стоящего перед ним посланца богов. Высок, крепок,
звероват в меру, чудовищно силен. Если может перекидываться в волка, то в лесу
его не догнать и на коне...
— Я поеду на тебе?
— Лучше на коне, — поморщился Мрак. — Ты мне всю шерсть
вытрешь своей пухлой задницей. Да и плох я буду как помощник.. если придется
драться, а за этим не заржавеет. Драться придется тебе, а я буду пока
набираться сил, высунув язык.
Иваш содрогнулся:
— И долго тебе набираться?
— А чо? Богатыри по трое суток бьются, по ноздри друг друга
в землю вбивают. А потом спят неделями, пока горячая слеза не долбанет как
дятел в темечко. Я отосплюсь денька два, а ты пока помахаешься с чудами-юдами.
Мономахом побудешь.
— Лучше полимахом, — сказал Иваш быстро. Он зябко передернул
плечами. — Согласен, я поеду на коне. Или пойду. Ты беги впереди, но утруждайся
не шибко. Чуть пристанешь, ляг отдохни.
— И еще, — предупредил Мрак строго, — следи, чтобы моя
Хрюндя не потерялась! Ежели с нею что случится, не быть тебе живу!
