— Чем могу помочь?
К счастью для Фэйт, эти слова были произнесены довольно уверенным тоном. Может быть, девчонка все-таки хорошо знает свое дело, а на чудовищный макияж просто не стоит обращать внимания?
— У вас есть карты города и округа?
— Конечно. — Она провела Фэйт к столику, на котором стоял большой глобус. — Здесь все, что у нас есть. Карты, атласы. Они совсем новые, так что если вы вдруг не найдете здесь то, что вам нужно, можно будет посмотреть в архивном фонде.
— Нет, спасибо, мне как раз нужна новая карта.
— В таком случае вот, смотрите. — Девушка с удивительной для нее легкостью сняла с полки огромный фолиант, два на три фута, и положила на стол. — Мы заключили карты в полиэтилен и сделали подшивку, — объяснила она. — Иначе уже все давно бы украли.
Фэйт улыбнулась. Эта мера предосторожности показалась ей вполне разумной. Одно дело просто взять карту со стола, сложить ее вчетверо и сунуть в карман и совсем другое — попытаться утащить из библиотеки здоровенную подшивку. Тут потребуется поистине дьявольская изобретательность.
Она не знала, живут ли Фостеры в городе или за его чертой, но сначала обратилась к городской карте, на обратной стороне которой в столбик были указаны все улицы в алфавитном порядке. Отыскав Мидоуларк-драйв и запомнив координаты, Фэйт перевернула карту и быстро отыскала месторасположение улицы. Она находилась в микрорайоне, который стал застраиваться уже после того, как она уехала из Прескота. Запомнив, как туда проехать, она положила подшивку на место и покинула библиотеку. Библиотекарша сидела, уткнувшись в свой журнал, и даже не заметила ее ухода.
Мидоуларк-драйв Фэйт нашла уже минут через пять. Перед каждым домом был свой земельный участок, поэму домов в этом микрорайоне было меньше, чем в других, и они дальше отстояли один от другого. Не каждый житель Прескота мог позволить себе строиться здесь, заплатив тысяч двести. А на северо-востоке и вдоль западного побережья, как знала Фэйт, подобные дома тянули и на миллион.
Дом Фостеров был выстроен в стиле средиземноморской виллы. Вокруг него, давая уютную тень, росли огромные дубы, покрытые мхом. Фэйт остановилась на подъездной аллее и, выйдя из машины, направилась по бурой кирпичной тропинке к парадному крыльцу. Большие двустворчатые двери были украшены богатой резьбой. В лабиринте красивых завитушек скрывалась кнопка звонка. Хорошо, что она была с подсветкой, ее сразу можно было найти. Фэйт нажала на нее и по дому прокатился звон. За дверью по плиточному полу послышался торопливый стук каблуков, и правая створка двери открылась. Фэйт увидела перед собой очень привлекательную женщину средних лет. На ней были модные узкие серые брюки и белая блузка с поясом. Вьющиеся русые волосы спадали на одну сторону, в ушах красовались золотые сережки. В глазах ее на мгновение мелькнул испуг и растерянность.
— Здравствуйте, меня зовут Фэйт Харди, — поспешно представилась Фэйт, чувствуя, что ее вновь приняли за Рини. — А вы миссис Фостер?
Иоланда молча кивнула. Казалось, у нее пропал дар речи. Она продолжала пораженно смотреть на Фэйт.
— Я хотела бы поговорить с вами, если это удобно, — произнесла Фэйт и, не оставляя хозяйке дома выбора, решительно сделала шаг вперед. Иоланда машинально попятилась и жестом пригласила Фэйт войти.
— Собственно, я спешу, — проговорила она наконец. Фэйт отметила в ее тоне скорее извиняющиеся нотки, чем раздраженное нетерпение. — Мы с подругой договорились вместе пообедать.
В это легко верилось, ибо наряд Иоланды никак нельзя было назвать домашней одеждой.
— Я прошу у вас всего десять минут, — пообещала Фэйт.
Недоуменно оглядываясь на гостью, Иоланда провела ее в просторную гостиную. Они сели.
— Вы извините, что я столь неприлично на вас уставилась. Но вы ведь… дочь Рини Девлин? Я слышала о том, что вы вернулись в город. А сходство… Вам, наверное, уже говорили? Просто поразительное!
Фэйт не уловила в ее тоне насмешки, и это сразу расположило ее к женщине.
( Говорили и не раз, — суховато ответила она. Иоланда понимающе хохотнула, чем снискала к себе еще большую симпатию со стороны Фэйт, которая, однако, не забыла, ради чего сюда пришла.
( Я хотела бы поговорить с вами о Ги Руярде. Нарумяненные щечки заметно побледнели.
— О Ги?..
Казалось, она не знала, куда деть свои руки. Наконец просто сцепила их и положила на колени.
— А почему вы обратились ко мне? — Помолчав, Фэйт ответила вопросом на вопрос:
— Вы сейчас одна?
— Да, Лауэлл эту неделю в Нью-Йорке.
С одной стороны, это было хорошо, но с другой — плохо. Фэйт понимала, что после разговора с Иоландой, возможно, возникнет необходимость поговорить и с ее мужем.
Глубоко вздохнув, она сразу приступила к делу:
( Скажите, у вас были близкие отношения с Ги в то лето, когда он исчез?
В голубых глазах Иоланды отразилась тревога, она побледнела еще больше, потрясенно и молча глядя на Фэйт. Пауза затягивалась. Фэйт была готова к тому, что Иоланда станет все отрицать, но та наконец со вздохом произнесла:
( Откуда вам это известно?
( Я наводила справки. — Фэйт не стала говорить, что весь город знал об этом, а ей самой рассказал первый сплетник во всей округе Эд Морган. Если Иоланда полагала, что это оставалось тайной, Фэйт не хотелось ее разочаровывать.
( Тогда я в первый и последний раз изменила мужу, — проговорила Иоланда и, отвернувшись, стала нервно ломать пальцы.
— Я в этом не сомневаюсь, — сказала Фэйт. Ей показалось, что Иоланда сейчас нуждается в том, чтобы ей поверили. — И потом, судя по тому, что я слышала о Ги Руярде, он был большим мастером соблазнять женщин.
Легкая печальная улыбка тронула губы Иоланды.
— Воистину так, но я его в этом не упрекаю. Ведь понимаете… Дело в том, что я решила переспать с ним еще до того, как мы первый раз встретились. — Она сняла руки с колен и обхватила ими мягкие подлокотники кресла: пальцы не переставали судорожно сжиматься и разжиматься. — Видите ли, я узнала о том, что у Лауэлла роман с его секретаршей. Когда мне стало об этом известно, они встречались уже несколько лет. Ну и… представляете, наверное, что со мной было. Я устроила ему скандал и пригрозила разводом — это была еще не самая сильная из тех угроз, что я на него обрушила. Он умолял меня не бросать его, клялся, что секретарша для него ничего не значит, что это просто секс и что он никогда больше не будет с ней встречаться. Ну и все такое. Я поверила, но не прошло и трех недель, как я снова поймала его. Господи, как легко мужчины попадаются! Когда однажды вечером он ложился в постель и стал раздеваться, я заметила, что трусы на нем надеты наизнанку.
Она покачала головой, как будто поражаясь про себя рассеянности своего супруга. Она говорила легко и свободно, словно с наслаждением выпускала на свободу то, что копилось в ней долгие годы.
