Был причислен к сонму богов
Дошло до нас, что незадолго до смерти Домициану привиделся сон, будто у него на спине растет золотой горб. По его мнению, такой сон сулил в будущем процветание империи. Так оно и случилось. Со времени правления его преемника в Римской империи начинается период, прозванный историками «золотым веком». Он длился почти столетие и включает в себя времена правления императоров Нервы, Траяна, Адриана, Антонина Пия, Марка Аврелия, а возможно, и Коммода.
Почему же именно этот век, а не предыдущий получил столь лестную оценку? Ведь они во многом похожи. Не произошло никаких изменений в политическом строе. В золотом веке Рим стал, выражаясь нашим языком, сверхдержавой, но таковым он был и в прошедшем столетии. Правда, в этом новом к нему прибавили несколько вновь завоеванных территорий, но не очень больших. Разрастались и расцветали города, по всей империи распространялись завоевания цивилизации, но разве не то же происходило и в правление представителей династий Юлиев, Клавдиев и Флавиев? И все же золотым век назван неслучайно — от предшественника он отличался одним существенным качеством: на протяжении всего этого периода империей правили люди ответственные, честно исполнявшие свои обязанности, уважавшие закон и порядок, сотрудничавшие с сенатом, умело подбиравшие себе помощников. Ни один из них не запятнал себя преступлениями, злодейством, безумными выходками и сумасбродствами, подобно Тиберию, Калигуле, Нерону и Домициану. Разумеется, у каждого из правителей были свои странности, ни один из них не был гением, но в психическом, нравственном и интеллектуальном отношениях все они оказались на высоте, и потомки с полным правом столь высоко оценивают их роль в создании золотого века империи. А отсюда вывод: обычные, рядовые граждане непременно должны быть убеждены в том, что ими правят люди честные, ответственные, разумные, не обязательно гениальные, но такие, которые заслуживают уважения. Увы, в истории нашей цивилизации очень редки эпохи, когда люди поколение за поколением могут жить под опекой такой власти.
Портретную галерею «хороших цезарей» открывает пожилой и не очень здоровый человек, который на троне оказался волей случая, вовсе к этому не стремился, а царствовал недолго и ничем особенным ни в какой области себя не проявил. Однако именно с него начинается золотой век, ибо этот правитель обладал очень ценными качествами, которые у него переняли его преемники. Вот эти качества: скромность и умеренность, тактичность душевная и политическая, юридическая культура, умение подбирать помощников.
Марк Кокцей Нерва происходил из старинного аристократического рода. И дед его, и отец, да и он сам прославились как знатоки всех тонкостей юриспруденции и законности. Все они в свое время побывали консулами, то есть достигали высшей государственной должности, и пользовались уважением очередных правителей. Сам Нерва в молодости даже числился в друзьях Нерона, вероятно за хорошие стихи. Как юрист, он оказал Нерону неоценимую услугу в раскрытии заговора Пизона, — причем это был настоящий, а не вымышленный заговор, — за что был щедро награжден, получив так называемые знаки триумфатора. Затем Нерва приобрел благосклонность Веспасиана, в 71 году стал консулом, а при Домициане во второй раз получил это звание и должность. Вряд ли Нерва обладал каким-то особенным государственным мужеством, но умел найти подход к людям с самыми разными характерами и взглядами. И все равно, если верить некоторым историческим источникам, под конец правления Домициана опасность грозила и этому спокойному и ловкому человеку. Речь о гороскопе. Мы уже не раз замечали, что римляне во все времена очень верили предсказателям и звездочетам, а те вдруг открыли, что звезды сулят Нерве в будущем правление империей. Астрологи сообщили Домициану о таких перспективах скромного юриста; у Домициана же давно был разработан план — уничтожать или высылать из страны как можно дальше всех, у кого в гороскопе просматривается такая возможность. Не избежать бы и Нерве подобной участи, да спас его солидный возраст — ему уже было далеко за шестьдесят, к тому же Нерва страдал гастритом, и его изводили частые рвоты. На эти обстоятельства и сослался один из дружески настроенных к Нерве астрологов, убедив императора, что такой болезненный старец ему не страшен и не стоит увеличивать число недругов цезаря. Нерва узнал, какая опасность нависла над ним, узнали и другие, и вероятно, именно поэтому заговорщики, готовившие убийство Домициана, обратились к Нерве с просьбой в случае успеха занять освободившуюся должность.
Дело в том, что вопрос о наследнике Домициана оставался открытым. У него не было детей, да и вообще никого не осталось из рода Флавиев, имеющих определенный вес, жизненный опыт и опыт политической деятельности, авторитет, наконец, подходящий возраст для того, чтобы занять трон. Впрочем, годы правления Домициана так запятнали память о заслугах Флавиев — Веспасиана и Тита, что людям поневоле хотелось совсем порвать с традициями этого рода. О восстановлении республики никто всерьез не помышлял — народы империи привыкли за прошедшие десятилетия к монархическому типу правления. К тому же влиятельные слои римского общества отдавали себе отчет в том, что преторианская гвардия, тесно связанная с особой императора, не согласится на восстановление прежнего государственного строя.
Сенат собрался на чрезвычайное заседание уже в день гибели Домициана, то есть вечером 18 сентября 96 года. Спешить заставляла необходимость — нужно было поставить преторианцев перед свершившимся фактом.
Почему избрали именно Нерву? Принималось во внимание несколько соображений: древность и аристократичность его рода, почтенный возраст, опыт работы на высоких государственных должностях, авторитет серьезного юриста и черты характера, среди которых не последнее место занимали благожелательный, спокойный нрав и умение ладить с людьми. Разумеется, выбирая кандидата на столь высокую должность, сенат не забыл позаботиться и о себе — потребовал клятвы от будущего императора, что тот не станет приговаривать к смертной казни никого из своих прежних коллег. Нерва дал такую клятву и сдержал ее.
Свержение и смерть Домициана, свободный выбор нового цезаря признали поворотным моментом в жизни страны, возвращением свободы ее гражданам. Уничтожили памятники «тирана», а те из них, что были из золота и серебра, отправили в переплавку, выбили монеты с изображением богини свободы и надписью Libertas publica — Свободу всем! Имя Домициана предали забвению, уничтожая отовсюду и даже соскребывая со служебных табличек или свитков папируса, а все выданные Домицианом распоряжения признали недействительными, чего, впрочем, никак нельзя было соблюсти полностью.
Приговор о предании забвению кого-либо по латыни звучит как damnatio memoriae. Эта интересная идея неожиданно возродилась в наши времена, причем осуществить ее попытались люди, которых трудно заподозрить в знании древней истории. Но как в древности, так и в наше время подобная идея оказалась неосуществимой. Никто не забыт и ничто не забыто, невозможно стереть из памяти людской никаких деяний — ни добрых, ни злых, никаких преступлений, никаких несправедливостей, равно как и имен тиранов или просто неудобных героев.
Нерва вернул приговоренных к изгнанию людей, приостановил процессы по статье «оскорбление величества», зато жестоко обошелся с профессиональными доносчиками, казнив многих из них. Это были легкие, ничего не стоившие, но зато популярные решения, вызвавшие всеобщее одобрение. Труднее было привести в порядок бюджет, пошатнувшийся от многочисленных войн, щедрости и великих строек Домициана. Необходимо было на какое-то время прервать политику хлеба и зрелищ, прекратив раздачу зерна римской черни и беднякам огромной империи и устройства им на потребу дорогостоящих представлений. Нерва даже решился продать золотые и серебряные изделия из обстановки императорских дворцов, а к тому же и некоторые дворцы вместе с императорскими угодьями. Для собственных потребностей он оставил только самое необходимое. Население Италии Нерва избавил от обязанности содержать государственную почту, то есть поставлять для ее перевозки лошадей и возы. Эта подать была особенно тяжела для деревенских жителей империи. Отменил он и налог, который обязаны были платить евреи. И все-таки зрелища пришлось спешно восстановить и, конечно же, снова ввести бесплатную раздачу зерна беднякам и римскому плебсу. Кстати, все эти постановления императора были запечатлены на выбитых в его правление монетах.
