ЛУЦИЛЛА, КРИСПИНА, МАРЦИЯ
Поначалу дела вроде бы шли неплохо. Император царствовал, государством управляли опытные советники и военачальники. Царствовал в данном случае значит — время от времени участвовал в необходимых церемониях, если они не очень мешали ему развлекаться и предаваться излюбленным занятиям. А занятия эти были самого низкого пошиба: оргии, азартные игры, уличные потасовки и бесчинства, состязания на колесницах и, разумеется, бои гладиаторов. Если выразиться на принятом сейчас языке, этого императора интересовали лишь секс и спорт, если к последнему можно причислить драки и присутствие на спортивных соревнованиях. Фаворит цезаря, прислужник Саотерос, стал пользоваться неограниченной властью. Чтобы никто не сомневался в том, как он дорог императору, во время триумфального въезда в Рим император велел своему любимцу сесть рядом с ним на раззолоченную колесницу, и на глазах всего народа император и его раб взахлеб целовались.
Политики, которые в то время стояли у кормила власти, ничуть не смущались таким положением, оно их даже устраивало. Недальновидные люди, видимо, считали, пусть уж лучше этот глупый юнец предается разврату и забавам и не вмешивается в государственные дела, иначе по молодости и глупости наломает дров. Он и без того уже немало их наломал, добровольно отказавшись от земель за Дунаем, отвоеванных у варваров его отцом. Таким образом, молодой цезарь, не зная препятствий, предавался своим утехам, — а окружающие повторяли ту же ошибку, которую в свое время допустили воспитатели и опекуны молодого Нерона. Как здесь не повторить в который раз: если история и учит чему-нибудь, так только тому, что люди ничему не научатся.
Больше всего упреков в попустительстве и даже намеренном отстранении цезаря от государственных дел делалось в адрес Перенниса, префекта преторианцев. Это он фактически правил империей. Назначением на высокий пост он был обязан императору Марку Аврелию, а значит, выбор не был случайным. Покойный император ценил его и за человеческие качества, и за большой жизненный опыт, и за успехи в выполнении сложных поручений государя. Вот и теперь никто не мог его упрекнуть за злоупотребление властью, Переннис полностью оправдал доверие Марка Аврелия. Умный, рассудительный и неподкупный, он отлично справлялся с обязанностями правителя, хотя и нелегко было вести правильную государственную политику, во всем подчиняясь безответственному юнцу. Нашлись люди, упрекавшие его за излишнюю заботу о собственном кармане, но это, скорее всего, объяснялось обычной людской завистью. Серьезнее были претензии к Переннису насчет того, что именно его попустительство в отношении Коммода привело к дальнейшим тяжким последствиям. И пожалуй, его еще можно было бы упрекнуть в излишней амбиции, заставившей устранить Патерна, своего коллегу, второго префекта преторианцев, правившего наряду с ним. Патерн был снят с должности в 182 году, но непосредственно этому предшествовали не зависящие от правителя обстоятельства.
Речь идет о банальном соперничестве двух женщин — сестры цезаря Луциллы и его жены Криспины. Первая, жена Помпеяна, вдова бывшего цезаря Вера, имела право носить звание Августы и пользовалась еще кое-какими привилегиями. Но такие же привилегии полагались и Криспине как супруге правящего императора. Поэтому то и дело возникали сложные ситуации, когда неизвестно было, которой из женщин полагалось занять, скажем, самое почетное место в театре или на каком-нибудь торжестве. Коммод своей властью часто разрешал спор в пользу жены, что очень обижало честолюбивую Луциллу, в конце концов она возненавидела брата и организовала против него заговор, пытаясь вовлечь как можно больше влиятельных лиц. В числе заговорщиков оказался и внук Марка Аврелия, Уммидий Квадрат, и его зять Квинтиан, оба сенаторы. Поскольку Квинтиан пользовался полным доверием цезаря как его ближайший приятель и участник оргий, именно ему поручили убить императора, пронзив его кинжалом, когда тот войдет в темный, узкий проход, ведущий к амфитеатру. Возможно, все бы свершилось, как было задумано, но молодой заговорщик, прежде чем нанести смертельный удар, позволил себе театральный жест — высоко подняв кинжал, он патетически воскликнул: «Вот тебе от сената!» Этих нескольких секунд хватило: вбежала стража и набросилась на Квинтиана. Коммод избежал смерти, а Луцилла не помнила себя от ярости.
Есть основания полагать, что эта женщина мечтала не только о гибели императора, но и об избавлении он нелюбимого мужа Помпеяна, которого наверняка сенат приговорил бы к смертной казни за то, что тот не уберег императора. И тогда Луцилла могла бы сочетаться браком с Квинтианом, который был не только ее зятем, но и любовником. Вот она и задумала одним ударом избавиться от мужа и стать женой Квинтиана, а цезарем можно было бы провозгласить Уммидия Квадрата, который по своему происхождению и социальному статусу вполне мог претендовать на наивысшую должность в империи. Тогда он наверняка адоптировал бы своего сообщника Квинтиана, назначив его наследником престола, Луцилла опять бы стала единственной императрицей, и таким образом удалось бы сохранить непрерывность династии. Заговорщики могли рассчитывать на поддержку сенаторов, ведь безобразным поведением Коммод восстановил против себя многих влиятельных сановников Рима. А Уммидий Квадрат, наоборот, пользовался уважением как серьезный политик и образованный человек.
Заговор был раскрыт, и с его участниками жестоко расправились. Луциллу отправили на остров Капри, где и казнили. Казнили также Уммидия Квадрата и многих других, причем некоторых лишь за то, что не донесли о заговоре властям. А вот старик Помпеян не пострадал, всем было понятно, что супруга метила именно в него. Он сам сложил с себя все полномочия и удалился в деревенское поместье, заявив, что уже стар и слаб глазами.
Судьба, однако, не пощадила и Криспину. За прелюбодеяния и склонность к заговорам ее тоже сослали на Капри, где она вскоре и скончалась. Точнее о причинах ее ссылки мы ничего не знаем, известно лишь, что в заговоре Луциллы она, конечно же, участия не принимала. Может быть, жена просто надоела императору?
Последствия этих интриг оказались гибельными для страны. И без того неуравновешенная психика Коммода не вынесла тяжких испытаний. После того как он увидел занесенный над своей головой кинжал и услышал страшные слова «Вот тебе от сената», в его психике что-то окончательно сдвинулось. С этого момента он жил в постоянном страхе, решив, что все сенаторы — его смертельные враги и вечно плетут против него всяческие козни. Коммод стал предпринимать меры, решив ударить первым. Один за другим последовали политические процессы, обвинения в государственной измене, конфискации имущества, ссылки, приговоры покончить самоубийством. И все это стало обыденным явлением, как во времена Нерона, Калигулы, Домициана. Первым помощником цезаря стал верный Переннис, который заодно расправлялся и со своими врагами, и в первую очередь с Паттерном, обвинив его в том, что он мешает раскрывать и обезвреживать врагов.
Со временем Переннис стал действовать смелее, не советуясь с императором. Тот совсем перестал заниматься государственными делами, почти не покидал своих дворцов и загородных резиденций, предаваясь самому извращенному разврату. Он так и не женился больше, но имел неисчислимых наложниц. Среди последних особым влиянием пользовалась вольноотпущенница Марция, доставшаяся цезарю от Уммидия Квадрата. Император так возлюбил ее, что своей властью присвоил ей все титулы, полагающиеся лишь законной супруге правящего монарха. Создалось мнение, что Марция сочувствовала христианам и заступалась за них перед цезарем: если даже это и было правдой, то происходило уже позже, ведь вначале всеми делами в империи ведал Переннис. До нас дошел даже протокол одного судебного процесса над христианской сектой, как тогда называли новую религию, причем судьей был префект.
