Книга Столпы земли, страница 146. Автор книги Кен Фоллетт

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Столпы земли»

Cтраница 146

— А как насчет мальчишек? Мне снова придется смотреть, как Альфред пускает Джеку кровь каждый раз, когда у него плохое настроение?

— Думаю, я знаю выход, — заверил Том. — Альфред уже стал каменщиком. Джека я возьму к себе подмастерьем, и тогда Альфред не сможет больше сказать, что он дармоед. А ты могла бы обучить Альфреда читать и писать, и оба парня станут равны — оба работящие и оба грамотные.

— Долго же ты об этом думал, а? — усмехнулась Эллен.

— Долго, — признался Том.

Он ждал, как она отнесется к его предложению. Не мастер он был до уговоров. Вот если бы он мог нарисовать ей! Однако ему казалось, что он предусмотрел все возможные возражения с ее стороны. Она должна согласиться! Но Эллен все медлила.

— Не уверена я… — проговорила она.

— О, Эллен! — потеряв голову, воскликнул Том. — Не говори так. — Он боялся расплакаться на глазах у посторонних людей. Его начал душить кашель. — Я ведь тебя так люблю. Пожалуйста, не уходи! — взмолился он. — Единственное, что держало меня здесь, — это надежда, что ты вернешься. Я просто не могу жить без тебя! Не закрывай же ворота рая. Разве ты не видишь, как я люблю тебя?

Ее тон мгновенно изменился.

— Что же ты раньше не говорил этого? — прильнув к Тому, прошептала Эллен. — Я ведь тоже тебя люблю, дурачок.

От радости у него задрожали ноги. «Она любит меня! Любит!» — стучало у него в висках. Он крепко обнял ее и посмотрел в глаза.

— Эллен, ты пойдешь за меня замуж?

В ее глазах стояли слезы, но губы улыбались.

— Да, Том, пойду, — сказала она.

Он прижал ее к себе и поцеловал. Целый год Том мечтал об этом. Он закрыл глаза и позабыл обо всем, чувствуя лишь восторг от прикосновения ее пухлых, чуть влажных губ.

— Эй, мастер, не проглоти ее! — крикнул проходивший неподалеку работник.

Том смущенно отпрянул.

— Да мы ведь в церкви! — воскликнул он.

— Ну и пусть, — весело сказала Эллен и вновь поцеловала его.

* * *

Филип снова обвел их вокруг пальца, с горечью думал Уильям, сидя в доме приора и потягивая жиденькое монастырское вино, которое закусывал принесенными из кухни цукатами. Потребовалось некоторое время, чтобы Уильям смог по-настоящему понять, сколь блестяща была победа Филипа. А ведь епископ Уолеран абсолютно верно оценил ситуацию: у Филипа действительно не было денег и построить собор в Кингсбридже ему будет невероятно трудно. Но, несмотря на это, хитрому монаху удалось-таки чертовски много сделать: он взял к себе на работу старшего строителя, начал стройку, а затем устроил здесь картину такой кипучей деятельности, что одурачил епископа Генри. И Генри был просто потрясен, тем более что Уолеран заранее описал все такими мрачными красками.

Этот проклятый монах знал, что победил. Он даже не в состоянии скрыть своей торжествующей улыбки. И сейчас он с головой погрузился в беседу с епископом Генри об овцеводстве и ценах на шерсть, а Генри слушает раскрыв рот и даже не обращает внимания на родителей Уильяма, которые уж куда как более важные особы, чем какой-то простой приор.

Но Филип еще пожалеет об этом дне. Никто не смеет безнаказанно ставить себя выше Хамлеев, которые никогда не достигли бы таких высот, если бы позволяли всяким монахам оскорблять себя. Бартоломео из Ширинга осмелился унизить их — да помер в темнице. Вот и Филип кончит не лучше.

Том Строитель был еще одним человеком, кто пожалеет, что встал у Хамлеев на пути. Уильям не забыл, как он вызывающе вел себя, заставляя его расплатиться с работниками. А сегодня этот самый Том пренебрежительно назвал его «молодым лордом Уильямом». Совершенно очевидно, что он стал закадычным дружком Филипа. Но он еще узнает, что лучше бы ему было держаться Хамлеев, а не прибиваться к стану их врагов.

Уильям сидел и кипел от злости, пока епископ Генри не встал и не заявил, что готов к мессе. Приор Филип сделал знак послушнику, и тот стремглав выбежал из комнаты, а через минуту зазвонил колокол.

Все вышли из дома: первым епископ Генри, вторым епископ Уолеран, за ними приор Филип, а следом — все остальные. Ждавшие на улице монахи пристроились за Филипом, образовав процессию. Хамлеям пришлось замыкать шествие.

Работники-добровольцы, усевшись на крышах и стенах, заполонили всю западную половину монастыря. Генри забрался на стоявший посередине строительной площадки помост. За ним в ряд встали монахи. Хамлеи и вся свита епископа прошли в то место, которое в будущем должно было стать церковным нефом.

Едва расположившись, Уильям увидел Алину.

Она очень изменилась. На ней были грубая, дешевая одежда и деревянные башмаки; обрамлявшие ее лицо кудри слиплись от пота. Но определенно это была Алина, по-прежнему такая прекрасная, что у Уильяма пересохло в горле и он уставился на нее, не в силах оторвать глаз. Между тем служба началась, и стены монастыря заполнили тысячи голосов, распевающих «Отче наш».

Казалось, она почувствовала на себе его взгляд, стала беспокойно переминаться с ноги на ногу, а затем оглянулась, словно ища кого-то. Наконец их глаза встретились. Лицо Алины исказила гримаса ужаса и страха, и она отпрянула, хотя расстояние между ними было более десяти ярдов, и друг от друга их отделяла не одна дюжина богомольцев. Перепуганная, она показалась Уильяму еще более желанной, и впервые за последний год он почувствовал, как его тело наполняется истомой вожделения. Она вспыхнула и, словно устыдившись, отвела взор. Что-то быстро сказав стоящему рядом парнишке — без сомнения, это был ее брат, — Алина повернулась и растворилась в толпе.

Уильяма так и подмывало броситься за ней, но, конечно же, сейчас, в середине службы, на глазах у родителей, двух епископов, сорока монахов и тысячи молящихся он не мог этого сделать. Раздосадованный, он снова повернулся к алтарю. Он упустил шанс выяснить, где она живет.

Хотя Алина и ушла, она все еще занимала его мысли. «Не грех ли это, когда в церкви вздымается плоть?» — в волнении дум ал он.

Вдруг он заметил, что отец почему-то всполошился.

— Посмотри! — зашептал Перси жене. — Посмотри на ту женщину!

Сначала Уильям решил, что отец, должно быть, говорит про Алину. Но ее нигде не было видно, и, проследив за отцовским взглядом, он увидел женщину лет тридцати, может быть, не такую привлекательную, как Алина, но имевшую яркую внешность, которая делала ее весьма интересной. Она стояла неподалеку от Тома, и Уильям догадался, что, очевидно, она была его женой, которую с год назад он однажды пытался купить. Но откуда ее знает отец?

— Это она? — пробормотал Перси.

Женщина повернула голову, словно услышала их, и посмотрела прямо на Хамлеев. И вновь Уильям увидел ее светлые, заглядывающие в самую душу золотистые глаза.

— Клянусь Богом, это она! — прошипела мать.

Взгляд этой женщины потряс отца. Его красная физиономия побледнела, а руки затряслись.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация