Уильяма так и подмывало побыстрее удрать. Посмотрев направо, он увидел Ричарда — уже пешего, — который дрался как обезумевший, круша все на своем пути. Не мог Уильям бежать, когда его соперник продолжал сражаться.
Уильям был атакован каким-то коротышкой в легких латах. Нападавший был очень быстр; его меч сверкал в лучах солнца. Когда скрестились их клинки, Уильям понял, что перед ним грозный противник. Ему вновь пришлось защищаться, дрожа за свою шкуру, а уверенность в том, что битва проиграна, окончательно подрывала его боевой дух. Он парировал быстрые выпады, жалея, что не имеет возможности рубануть сплеча. Но вскоре такой шанс ему представился. Однако коротышка увернулся и сделал выпад. Левую руку Уильяма пронзила боль. Он был ранен. От страха его начало подташнивать. Под натиском противника он продолжал отступать, чувствуя, как кружится голова и земля уходит из-под ног. Его щит бесполезно болтался на надетом на шее ремне: левая рука повисла. Коротышка, почуяв победу, все наседал. Уильяма охватил смертельный ужас.
Неожиданно рядом с ним вырос Уолтер.
Уильям отступил назад, а Уолтер, держа меч двумя руками, что было сил рубанул им застигнутого врасплох коротышку и скосил его, словно молодое деревце. От пережитого страха у Уильяма все плыло перед глазами. Он схватился за плечо Уолтера.
— Мы разбиты! — крикнул ему слуга. — Бежим!
Уильям заставил себя собраться. Хоть битва и была проиграна, король продолжал драться. Если бы он сейчас попытался убежать, он мог бы вернуться на юг и набрать новое войско. Но чем дольше он продолжал бой, тем больше была вероятность, что его схватят или убьют, а это могло значить только одно: Мод станет королевой.
Уильям и Уолтер потихоньку стали выбираться из боя. Ну почему их король так глуп? Он хотел доказать свою храбрость. Доблесть обернется для него смертью. Уильям уже совсем был готов бросить короля, но здесь все еще оставался Ричард из Кингсбриджа, словно скала стоявший на правом фланге и будто косой косивший своим мечом неприятельских воинов.
— Еще не время! — прорычал Уолтеру Уильям. — Следи за королем!
Они медленно отступали. Когда исход битвы стал очевиден для всех, накал сражения сразу спал, ибо никто уже не хотел лишний раз рисковать. Уильям и Уолтер скрестили мечи с двумя рыцарями, но тех вполне удовлетворяло, что их противники отходили назад и оборонялись. Удары рыцарей были сильны, но опасности не представляли. Уильям, отступив на пару шагов, улучил мгновение, чтобы взглянуть на короля. В этот самый момент в шлем Стефана попал увесистый камень. Король зашатался и упал на колени. Противник Уильяма остановился и посмотрел в направлении его взгляда. Топор выпал из рук короля Стефана. К нему подбежал какой-то рыцарь и сдернул с него шлем.
— Король! — победно закричал он. — Я захватил короля!
Уильям, Уолтер и вся королевская армия обратились в бегство.
* * *
Филип был в восторге. Начавшееся в центре королевской армии отступление захлестнуло все войско и превратилось во всеобщее паническое бегство. Так судьба покарала короля Стефана за его несправедливость.
Мятежники бросились в погоню. В тылу королевской армии сквайры держали наготове сорок или пятьдесят коней, и удиравшие рыцари вскакивали на них и во весь опор мчались прочь, причем не в Линкольн, а в чисто поле, куда глаза глядят.
Филип недоумевал: что же случилось с королем?
Горожане в спешке слезали со своих крыш. Дети и домашний скот загонялись в дома. Некоторые семьи прятались в своих жилищах, наглухо закрывая ставни и запирая на массивные запоры двери. На озере вокруг суденышек началась жуткая неразбериха: многие пытались выбраться из города по реке. В надежде найти спасение люди стали набиваться в собор.
Жители Линкольна кинулись закрывать все массивные, обитые железом городские ворота. Внезапно из замка вырвались воины Ранульфа Честерского. Очевидно, в соответствии с заранее обдуманным планом они разделились на несколько групп, каждая из которых направилась к определенным воротам. Они пробились среди горожан, разя их направо и налево, и, открыв ворота, впустили победивших мятежников.
Филип решил спуститься с крыши собора. Бывшие с ним каноники последовали его примеру. Все они нырнули в низенькую дверь, что вела в башню. Там они встретили епископа и архидиакона, которые наблюдали за битвой из этой башни и теперь тоже спускались вниз. Епископ Александр показался Филипу испуганным. Это огорчило его, ибо в подобные дни священнослужителям необходимо иметь мужество, коим они могли бы поделиться со своей паствой.
Они осторожно спустились по узкой винтовой лестнице и очутились в нефе церкви. Здесь уже было не меньше сотни горожан, а через три огромные двери собора сплошным потоком прибывали все новые и новые люди. Филип увидел, как, отчаянно стегая лошадей, через кладбище проскакали два забрызганных кровью и грязью рыцаря, явно только что примчавшиеся с поля боя, и, даже не спешившись, въехали прямо в церковь. Увидев епископа, один из них крикнул:
— Король сдался!
У Филипа забилось сердце. Король Стефан был не просто разбит, он схвачен! Теперь падут и все его сторонники в королевстве. Но прежде чем приор успел об этом подумать, он услышал голос епископа Александра:
— Закройте двери!
Филип не верил своим ушам.
— Нет! — закричал он. — Ты не посмеешь сделать этого!
Бледный от панического страха епископ уставился на него. Филип был ему практически незнаком. Приехав в Линкольн, он лишь нанес ему визит вежливости, и с тех пор они даже не разговаривали. Теперь, не без труда правда, Александр вспомнил его.
— Сей собор мой, а не твой, приор Филип. Закрыть двери! — Несколько священников отправились выполнять его приказание.
Филип был потрясен такой демонстрацией неприкрытого эгоизма со стороны священнослужителя.
— Ты не смеешь оставлять людей на улице! — гневно вскричал он. — Их могут убить!
— Если мы не запрем двери, всех нас убьют! — в истерике завизжал Александр.
Филип схватил его за сутану и встряхнул.
— Опомнись! — прошипел он. — Подумай, кто ты есть. Ничто не должно страшить нас, слуг Божьих, а тем более смерть. Возьми же себя в руки!
— Уберите его! — завопил епископ.
Несколько каноников оттащили приора.
— Слепцы! — кричал им Филип. — Неужели вы не видите, что он творит?
— Коли ты столь храбр, — сказал ему один из каноников, — почему бы тебе не выйти и не защитить их?
Филип вырвался.
— Именно это я и собираюсь сделать, — проговорил он.
Единственная еще не запертая центральная дверь уже закрывалась. Приор побежал к ней. Трое священников, что было сил, налегали на нее, в то время как в сужающуюся щель протискивались все новые и новые люди. Но прежде чем она окончательно захлопнулась, Филип все же вырвался наружу.
