— Твои сарацины просто мошенники, и ты знаешь это.
— Но с ними мы получили гораздо больше денег, — сказал Джек.
Филип взглянул на высившуюся на полу кучу монет.
— Горожане, наверное, думают, что этого хватит на новый собор, — сказал он. — Здесь, похоже, около сотни фунтов. Ты же знаешь, что их хватит только на неделю работы.
— Деньги — это то же, что и сарацины: скорее, символ. Зато ты сможешь начать.
Да, пожалуй, подумал Филип. Ничто не мешало ему приступить к строительству. Мадонна была только средством вновь вернуть Кингсбридж к жизни. Она привлечет в город паломников, ученых да и просто любопытных. Сердца людей наконец оттают, они воспримут ее появление как хорошее предзнаменование. Филип очень ждал знака Господня, ему страстно хотелось бы поверить в то, что это он и был. Но на сердце было неспокойно: все это казалось ему проделками Джека.
Младший из священников сказал:
— Я Рейнольд, а это — Эдвард, мы оба служим у архиепископа Кентерберийского. Он послал нас сопровождать Плачущую Мадонну.
— Если вас благословил сам архиепископ, зачем вам понадобились эти балаганные сарацины?
Эдвард, похоже, немного смутился.
— Джек придумал это, — ответил Рейнольд. — Но я, признаюсь, не вижу в этом ничего страшного. Ты, конечно, не сомневаешься в подлинности Мадонны, Филип?
— Называйте меня «отец», — резко ответил приор. — То, что вы служите у архиепископа, не дает вам права говорить на равных со старшим. А на ваш вопрос я отвечаю: «Да, сомневаюсь». И не собираюсь устанавливать ее в пределах собора до тех пор, пока не буду убежден, что это святое создание.
— Но деревянная скульптура плачет, — сказал Рейнольд. — Какого еще чуда ты хочешь?
— То, что слезы ее ничем не объяснить, еще нельзя считать чудом. Превращение воды в лед тоже необъяснимо, но никто не считает это сверхъестественным.
— Архиепископ был бы очень разочарован, если бы ты отказался дать кров Мадонне. Ему пришлось выдержать целое сражение с аббатом Сюжером, чтобы тот не забрал ее себе, в Сен-Дени.
Филип почувствовал, что ему пытаются угрожать. Молодому Рейнольду придется потрудиться, чтобы запугать меня, подумал приор. И примирительным тоном сказал:
— Я уверен, что архиепископ согласится со мной, если я, прежде чем принять Мадонну, предприму кое-какие шаги, чтобы выяснять ее истинное происхождение.
Какое-то движение возле их ног привлекло внимание Филипа. Он посмотрел вниз и увидел знакомого калеку. Несчастный, волоча за собой ноги, полз по полу по направлению к статуе. Но как он ни старался, путь ему везде преграждали толпившиеся вокруг Мадонны прихожане. Филип сделал шаг в сторону, освобождая ему проход. Сарацины тем временем делали все, чтобы не дать людям прикоснуться к статуе, но калека не обращал внимания на их запреты. Его рука потянулась вперед. Обычно в таких случаях Филип не позволял кому бы то ни было дотрагиваться до святых реликвий, но, поскольку до сих пор сомневался в чудодейственности статуи, не стал ему препятствовать. Калека дотронулся до края деревянного платья… и издал восхищенный крик:
— Я чувствую! Чувствую! — Все взоры обратились на него. — Чувствую, как силы возвращаются ко мне! — голосил убогий.
Филип недоверчиво смотрел на него: он знал, что последует дальше. Человек согнул одну ногу, потом другую. Толпа дружно охнула. Калека протянул руку, кто-то дал ему свою, и он с усилием, встал на ноги.
Раздался всеобщий восхищенный стон.
— Попробуй, пройдись! — выкрикнули из толпы.
Все еще держась за руку своего помощника, человек сделал первый робкий шаг, за ним второй… Вокруг царила гробовая тишина. На третьем шаге он споткнулся, прихожане испуганно вскрикнули, но он удержался на ногах и пошел дальше под одобрительные выкрики, прошел через весь неф и, сделав еще несколько шагов, побежал. Когда он выбежал из ворот церкви, толпа взорвалась ликованием в рванулась за ним.
Филип посмотрел на обоих священников: Рейнольд, пораженный, застыл на месте, у Эдварда по щекам катились слезы. Конечно, они не могли участвовать в этом представлении, подумал приор. Он повернулся к Джеку и разгневанно произнес:
— Как ты посмел устраивать подобные фокусы?!
— Фокусы? Какие фокусы?
— Этот человек впервые появился в наших краях два дня назад. Раньше его никто здесь не видел. А еще через день-другой он исчезнет с полными карманами твоих денег, и ищи ветра в поле. Я знаю, как делаются подобные вещи, Джек. Ты, к сожалению, не первый, кто пытается придумать такие чудеса. Этот несчастный тоже ведь рыбак из Уорегама.
По виноватому виду Джека было понятно, что Филип попал в точку.
— Джек, я же говорила тебе: не надо этого делать, — сказала Алина.
Священников словно громом сразило: они все поняли. Рейнольд вышел из себя:
— Ты не имел права! — захлебываясь, кричал он Джеку.
Филип тоже разозлился. В глубине души он до последнего надеялся, что Мадонна окажется действительно чудотворной и он с ее помощью сможет возродить и собор, и город. Но его надеждам не суждено было сбыться. Он обвел взглядом маленькую приходскую церковь. Всего несколько прихожан остались стоять возле статуи.
— На этот раз ты зашел слишком далеко, — сказал приор, обращаясь к Джеку.
— Слезы настоящие, здесь нет никакого трюка, — ответил юноша. — А вот с калекой я ошибся, признаю.
— Это было больше чем ошибка. — Филип был зол. — Когда люди узнают правду, они потеряют всякую веру в любые чудеса.
— А зачем им знать правду?
— Потому что я должен буду объяснить свой отказ установить статую в соборе. А о другом решении не может быть и речи, я не принимаю эту Мадонну.
— Я думаю, твое решение поспешное, — сказал Рейнольд.
— Когда мне нужно будет узнать твое мнение, молодой человек, я непременно обращусь к тебе, — отрезал Филип.
Рейнольд замолк, а Джек не унимался:
— Ты уверен, что имеешь право лишать своих людей Мадонны? Посмотри на них. — Он показал на горстку прихожан возле статуи. Среди них была вдова Мег. Она стояла на коленях перед статуей, и по щекам у нее текли слезы. Джек, конечно, не знает, дошло до Филипа, что она потеряла всю семью во время трагедии в церкви, которую строил Альфред. Ее переживания тронули сердце Филипа, и он подумал о том, что Джек, может быть, и прав, в конце концов. Зачем отнимать у людей веру? Потому что это нечестно, твердо ответил он сам себе. Они поверили в эту статую только из-за того, что у них на глазах свершилось подстроенное чудо. Филип почувствовал, как сжалось сердце.
Джек опустился на колени подле Мег и спросил:
— Почему ты плачешь?
— Она немая, — ответил ему Филип.
И тут Мег заговорила:
