Филип узнал ответ на этот вопрос неделю спустя после появления Алины в Винчестере. Однажды днем он послал за ней и Ричардом своего послушника-посыльного. Все время, пока они шли по шумным улицам города к собору, Ричарда распирало от любопытства. Алина же испытывала неосознанное чувство тревоги.
Филип ждал их на церковном кладбище. Солнце уже начало клониться к закату, когда они повели свой разговор.
— Они договорились, — сказал Филип без всяких предисловий. — Но все очень запутано, сразу не разберешь.
Алина больше не могла терпеть.
— Ричард будет графом? — настойчиво спросила она.
Филип покачал головой из стороны в сторону, что означало: может быть — «да», а может быть — «нет».
— Это сложно. Они пошли друг другу на уступки. Земли, которые были захвачены, должны быть возвращены тем, кто владел ими при старом короле Генрихе.
— Так это же то, что и требовалось! — не выдержал Ричард. — Мой отец был графом во времена старого короля.
— Заткнись, Ричард, — оборвала его Алина и повернулась к Филипу: — Ну и в чем трудности?
— В соглашении нет ни слова о том, что Стефан должен обеспечить выполнение этого условия. Не исключено, что он до самой смерти будет тянуть с этим и придется ждать, пока Генрих не взойдет на престол.
Ричард был явно удручен:
— Но это же сводит на нет все соглашение!
— Не совсем так, — сказал Филип. — Это означает, что ты теперь законный граф.
— Но мне придется до самой смерти Стефана жить как преступнику, скитаться по лесам, пока эта тварь Уильям будет пировать в моем замке! — со злостью в голосе чуть не кричал Ричард.
— Ну же, не так громко. — Мимо них как раз проходил какой-то священник, и Филип сделал Ричарду замечание. — Но все это пока под большим секретом.
Алина вся кипела от негодования.
— Я никогда не соглашусь с этим, — сказала она. — У меня нет времени ждать, пока Стефан умрет. Я терпела семнадцать лет, с меня хватит!
— Но что ты можешь сделать? — сказал Филип.
Алина повернулась к брату:
— Почти по всей стране тебя называют законным графом. А теперь и Стефан с Генрихом подтвердили это. Так вот, тебе надо захватить замок и править, как положено законному графу.
— Но я не могу взять замок. Уильям наверняка оставил там охрану.
— У тебя же есть армия, забыл? — сказала Алина, все более подчиняясь охватившим ее чувствам. — Ты имеешь все права на замок и силу, чтобы взять его.
Ричард покачал головой:
— А знаешь ли ты, сколько раз на моих глазах за годы гражданской войны брали замки лобовой атакой? Ни разу. — Как всегда, едва Ричард начинал говорить о воине, во всем его облике появлялась какая-то уверенность и зрелость. — Такого почти никогда не бывало. Город — еще куда ни шло, но замок — никогда. Они могут сдаться, скажем, после долгой осады, их можно взять хитростью, или подкупив кого-то, или если среди них отыщется трус, предатель; но приступом — дело безнадежное.
И все же Алина никак не могла согласиться с братом. Она чувствовала себя на грани отчаяния. Смириться еще с несколькими годами ожиданий и надежд? Нет, этого она не может себе позволить.
— А что случится, если ты приведешь свою армию к замку Уильяма? — спросила она.
— Они поднимут мост и закроют ворота до того, как мы успеем ворваться в замок. Нам придется стать лагерем. А Уильям тем временем соберет свою армию и нападет на нас. Но даже если мы его и разобьем, нам все равно не взять замка. Замки тяжело брать, но легко защищать — вот в чем вся премудрость.
Пока он говорил, в голове у Алины зрела мысль, на которую ее натолкнули слова того же Ричарда.
— Трусость… хитрость… измена… — проговорила она.
— Что?
— Ты говорил, что видел, как замки брали хитростью или их сдавали трусы и предатели.
— Ну да.
— А как Уильяму удалось захватить наш замок, тогда, много лет назад?
Филип прервал ее:
— Тогда были совсем другие времена. В стране был мир, тридцать пять лет при старом короле Генрихе не было войн. Уильям застал вашего отца врасплох.
— Он взял хитростью, — сказал Ричард. — Тайно пробрался в замок с несколькими своими людьми. Тревогу подняли слишком поздно. Но приор Филип прав: сейчас такие уловки не пройдут. Люди теперь стали намного осторожнее.
— Я смогу пробраться в замок, — твердо сказала Алина, хотя сердце ее в этот момент билось так, что готово было выскочить из груди от страха.
— Пробраться туда ты сможешь, ты ведь женщина, — сказал Ричард. — Но тебе ничего больше не удастся сделать. Поэтому-то тебя легко пропустят за стены. Ты ведь безобидная.
— Не будь, черт возьми, таким высокомерным. — Алина вся вспыхнула. — Я убивала, чтобы защитить тебя, а это побольше того, что ты сделал для меня в этой жизни. Ты, свинья неблагодарная, не смей называть меня безобидной!
— Ну хорошо, хорошо. Ты не безобидная. — В голосе Ричарда тоже зазвучали сердитые нотки. — И что ты станешь делать, как только окажешься в замке?
Алина почувствовала, как ее раздражение постепенно улеглось. «Как же я поступлю? — размышляла она с тревогой. — А, к черту, что, у меня меньше сил и мужества, чем у этой свиньи Уильяма?»
— А что сделал Уильям?
— Не давал поднять мост и закрыть ворота, пока не подошли главные силы.
— Я тоже смогу сделать это, — сказала Алина, превозмогая боль в сердце.
— Но как? — Ричард недоверчиво смотрел на сестру.
Алина вспомнила, как в свое время помогла четырнадцатилетней девочке во время грозы.
— Графиня — моя должница, — сказала она. — И к тому же ненавидит своего мужа.
* * *
Они ехали всю ночь, Алина, Ричард и пятьдесят его лучших воинов, пока на рассвете не достигли окрестностей графского замка. В лесу напротив они остановились. Алина слезла с лошади, сняла свою накидку из фландрийской шерсти, туфли из мягкой кожи, накинула на себя грубую крестьянскую попону и надела башмаки на деревянной подошве. Один из воинов дал ей корзинку со свежими яйцами, проложенными соломой, которую она повесила себе на руку.
Ричард придирчиво оглядел ее с ног до головы и сказал:
— Отлично. Вылитая крестьянка, несущая продукты для графской кухни.
У Алины ком стоял в горле. Еще вчера она горела желанием поскорее исполнить задуманное, чувствовала в себе достаточно смелости; но вот сейчас, когда пора было сделать первый шаг навстречу опасности, ей стало страшно.
Ричард поцеловал ее в щеку.
— Как только я услышу звон колокола, я медленно прочту «Отче наш» и пущу к замку передовой отряд. Твоя задача — усыпить бдительность стражи, чтобы мои люди успели пересечь поле незамеченными и проникнуть в замок, не подняв переполоха.
