Алина облегченно вздохнула.
Остальные воины собрались вокруг запертой двери и топтались в нерешительности. До них вдруг, похоже, наконец дошло, где они находятся. Ремесленники бросали на них враждебные взгляды, поигрывая в руках своими кувалдами и топорами. А ведь их было не меньше сотни против пятерых.
— Какого черта? — крикнул Джек. — Кто это такие?
Чей-то голос у него за спиной ответил:
— Это люди шерифа.
Алина, ошеломленная, обернулась. Голос был ей до ужаса знаком. Там, у ворот, с оружием на поясе, закованный в кольчугу, на горячем вороном мерине сидел Уильям Хамлей.
— Убирайся отсюда, вонючая тварь! — крикнул ему Джек.
Лицо Уильяма вспыхнуло от такого оскорбления, но он не двинулся с места.
— Я должен арестовать этого человека, — ответил он.
— Только попробуй. Люди Ричарда разорвут тебя на мелкие кусочки.
— Когда я засажу нового графа в тюрьму, его уже некому будет спасать.
— Что ты себе вообразил?! Шериф не имеет права сажать в тюрьму графа.
— За убийство — имеет.
Алина испуганно охнула. Она догадалась, что было у проклятого Уильяма на уме.
— Никакого убийства не было! — крикнула она.
— Нет, было, — сказал шериф. — Граф Ричард убил Альфреда Строителя. А теперь я должен предупредить приора Филипа, что он укрывает убийцу.
Уильям тронул свою лошадь и проехал мимо них по западной площадке недостроенного нефа во дворик монастырской кухни, где принимали всех мирян. Алина следила за ним настороженным взглядом. Она ненавидела его в эту минуту, как никогда прежде. Бедный Альфред, которого они только что схоронили, сделал много дурного в своей жизни из-за своего слабоумия и слабости характера; но то, скорее, была трагедия человека. Уильям же был поистине дьяволом во плоти. «Когда же наступит избавление от этого чудовища?» — думала про себя Алина.
Воины Уильяма догнали его во дворике кухни, и один из них стал колошматить в дверь рукояткой своего меча. Строители покинули свои рабочие места, собрались толпой и грозно поглядывали на непрошеных гостей. В руках у всех были кувалды и острые стамески. Алина велела Марте отвести детей домой, а сама с Джеком присоединилась к ремесленникам.
Из двери вышел приор Филип. Он был меньше ростом, чем Уильям, и в своем летнем платье казался совсем маленьким рядом с восседавшим на лошади, закованным в кольчугу и оттого похожим на быка шерифом, но лицо Филипа горело праведным гневом, и поэтому он выглядел более грозно и внушительно.
— Ты прячешь у себя беглеца… — начал было Уильям.
Филип буквально взревел, оборвав того на полуслове:
— Вон отсюда!
Уильям попробовал объяснить еще раз:
— Произошло убийство…
— Вон из монастыря! — кричал Филип.
— Я шериф…
— Даже король не имеет права приводить вооруженных людей на территорию монастыря! Прочь отсюда! Прочь!
Ремесленники со злобными лицами начали о чем-то шептаться между собой. Воины шерифа стали поглядывать на них с испугом.
— Даже приор Кингсбриджа обязан отвечать шерифу, — сказал Уильям.
— В таком тоне я с тобой разговаривать не стану! Убери своих людей с территории монастыря. Оружие оставь на конюшне. Когда ты будешь готов вести себя в храме Господа как простой грешник, тогда можешь войти. И только тогда приор ответит на твои вопросы.
Филип сделал шаг назад, за порог, и закрыл дверь. Строителей охватило радостное воодушевление.
У Алины тоже в душе все пело. Столько лет Уильям был для нее воплощением жестокой власти и постоянного страха, и вот наконец он получил достойный отпор со стороны Филипа.
Но Уильям не был еще готов признать свое поражение. Он слез с лошади. Не спеша расстегнул оружейный пояс и передал его одному из своих воинов. Потом что-то шепотом сказал своим людям, и они ушли с монастырского двора, унося с собой его меч. Уильям проводил их взглядом, пока те не вышли за ворота, потом снова повернулся лицом к двери в кухню.
— Открывай шерифу! — заорал он.
Через некоторое время дверь отворилась, и Филип снова вышел во двор. Он смерил взглядом Уильяма, убедился, что тот остался без оружия, потом посмотрел в сторону ворот, где сбились в кучку его воины, и наконец снова взглянул на шерифа.
— Слушаю тебя, — спокойно сказал приор.
— Ты укрываешь в монастыре убийцу. Отдай его мне.
— В Кингсбридже не было никаких убийств.
— Четыре дня назад граф Ширинг убил Альфреда Строителя.
— Ты немного ошибаешься. Ричард действительно убил Альфреда. Но это не было убийством. Он застал его при попытке изнасилования.
Алина вздрогнула.
— Изнасилования? — удивился Уильям. — И кто же был жертвой?
— Алина.
— Но она ведь его жена, — ликующе произнес шериф. — Как может муж изнасиловать свою собственную жену?
Ярость вскипела в груди у Алины: в его словах звучала страшная, жестокая правда.
— Брак этот был несостоятельным, и она подавала прошение о разводе.
— Которое никогда не было удовлетворено. Их брак был освящен Церковью. Согласно закону, они до сих пор являются мужем и женой. Никакого изнасилования не было. Скорее, наоборот. — Уильям резко повернулся и показал пальцем на Алину: — Она давно мечтала избавиться от своего мужа и наконец уговорила своего брата помочь убрать его с дороги. И он сделал это — ее же кинжалом!
Холодный страх сковал сердце Алины. Все, что говорил сейчас Уильям, было бесчеловечной ложью, но для стороннего человека, кто не был свидетелем происшедшего, все это могло звучать вполне правдоподобно. Ричард был в большой беде.
— Шериф не имеет права арестовать графа, — сказал Филип.
Приор был прав. Алина совсем забыла об этом. Уильям достал свиток.
— У меня есть королевский рескрипт. Я арестовываю его от имени короля.
Алина чувствовала себя опустошенной и раздавленной. Уильям предусмотрел все до мелочей.
— Как же ему это удалось? — прошептала она.
— Да уж, везде поспел, — сказал Джек. — Наверняка, как только до него дошли слухи, сразу помчался в Винчестер и добился, чтобы его принял король.
Филип протянул руку к свитку.
— Покажи мне рескрипт, — сказал он.
Уильям тоже вытянул вперед руку. Между ними оставалось несколько ярдов, и какое-то время они так и стояли с вытянутыми руками, потом Уильям сдался, сделал несколько шагов навстречу Филипу и вручил ему свиток.
Приор прочитал его и вернул.
— Тем не менее это не дает тебе права нападать на монастырь.
