Проходя по лужайке, они снова встретили Альфреда.
Очевидно, он уже успел наполнить ведро, вернуться и вылить воду, и теперь его снова послали к каналу. В надежде, что Альфред не обратит на него внимания, Джек решил сделать безразличный вид. Но завернутый подол плаща явно указывал на то, что он что-то прячет, и Альфред опять повернул к ним.
Джек с радостью дал бы ему булку, но он точно знал, что при первой же возможности Альфред отберет их все. Джек бросился наутек.
Альфред рванулся за ним и очень скоро начал догонять. Выставив вперед свою длинную ногу, он подсек Джека, и тот растянулся на земле. Горячие булочки разлетелись в разные стороны.
Альфред подхватил одну из них, вытер с нее грязь и запихал в рот. От удивления у него округлились глаза.
— Свежий хлеб! — воскликнул он и начал собирать остальные.
С трудом поднявшись, Джек попытался схватить хоть одну из валявшихся булок, но Альфред влепил ему такую оплеуху, что тот снова кубарем полетел на землю. Тем временем Альфред сгреб все булки и, чавкая, пошел своей дорогой. Слезы брызнули из глаз Джека.
Марта сочувственно смотрела на него, но Джек не нуждался в ее сострадании: он был страшно унижен, и это мучило его. Он побежал прочь, но, когда увидел, что Марта последовала за ним, повернулся и закричал на нее: «Отстань!» Она остановилась. В глазах у нее была обида.
Утирая рукавом слезы, он побрел к руинам сгоревшей церкви. В его душу закралась страшная мысль. «Я разрушил собор, — говорил он себе, — могу, если надо, и Альфреда убить».
Этим утром все были заняты наведением порядка. Джек вспомнил, что сегодня ожидался приезд какого-то важного духовного сановника с инспекцией масштабов нанесенного пожаром ущерба.
Физическое превосходство Альфреда просто сводило Джека с ума: только потому, что он был таким большим, он мог вытворять все, что хотел. Джек бродил среди развалин, настроение у него было мерзкое, и он очень жалел, что, когда падали все эти камни, Альфреда в церкви не оказалось.
И тут он снова увидел его. Серый от пыли, Альфред насыпал лопатой в тележку осколки камней. Неподалеку лежала почти уцелевшая и лишь слегка обгоревшая и покрытая слоем сажи балка крыши. Джек провел по ней пальцем: на поверхности балки остался белый след. В голову пришла идея. Он вывел: «Альфред — свинья».
Кое-кто из работников заметил это. То, что Джек умел писать, удивило их.
— Что это значит? — поинтересовался один из них.
— Спроси Альфреда, — ответил Джек.
Альфред вгляделся в написанные буквы и недовольно нахмурился. Джеку было известно, что он мог прочесть только собственное имя. Альфред начал злиться, так как догадывался, что здесь было что-то оскорбительное для него, но что именно — он не знал, и это уже само по себе было унизительно. Выглядел он довольно глупо. Злость Джека немного успокоилась. Пусть Альфред был сильнее, зато Джек — умнее.
По-прежнему никто из работников не знал, что означают написанные на балке слова. Но тут проходивший мимо послушник остановился, прочитал их и улыбнулся.
— Кто же этот Альфред? — спросил он.
— Вон тот, — пальцем показал Джек. Альфред был взбешен, но все еще не зная, что делать, с дурацким видом склонился над своей лопатой.
Послушник захохотал.
— Свинья, а? Чего это он там копает? Желуди?
— Должно быть! — подхватил Джек, обрадованный тем, что у него появился союзник.
Альфред отшвырнул лопату и бросился на Джека. Но тот был готов к этому и помчался прочь, словно выпущенная из лука стрела. Послушник, делая вид, что не одобряет поведение обеих сторон, выставил ногу, пытаясь зацепить Джека, но тот ловко перескочил через нее и побежал вдоль того, что когда-то было алтарем, петляя среди наваленных камней и перепрыгивая через лежащие тут и там балки. За спиной — уже совсем рядом — он слышал тяжелые шаги и хриплое дыхание Альфреда, но страх придавал ему силы.
Мгновение спустя он понял, что бежит не в ту сторону: в этом углу собора не было выхода. Он совершил ошибку. Ему стало ясно, что сейчас он будет жестоко избит.
Верхняя половина восточной стены рухнула внутрь, и теперь вдоль остатков кладки лежала груда каменных обломков. Поскольку бежать больше было некуда, Джек стал карабкаться по камням вверх, но Альфред не отставал. Добравшись до верха, Джек увидел, что стоит на краю отвесной стены. До земли было футов пятнадцать — слишком высоко, чтобы прыгнуть и не покалечиться. В этот момент Альфред схватил его за лодыжку. Джек нагнулся вперед и какое-то время, стоя на одной ноге и отчаянно размахивая руками, пытался вновь обрести равновесие. Но Альфред продолжал удерживать его ногу. Джек почувствовал, что неумолимо теряет опору. Альфред еще немного подержал ногу Джека, подталкивая его, и, когда тот окончательно потерял равновесие, разжал пальцы. Джек закричал и, переворачиваясь в воздухе, полетел вниз. Он упал на левый бок, к несчастью, ударившись лицом о камень.
Все вокруг потемнело.
Когда он открыл глаза, над ним стоял Альфред — он уже как-то слез со стены, — а рядом с ним монах. Джек узнал его: это был помощник приора Ремигиус.
— Вставай-ка, парень, — сказал он.
Джек не был уверен, что это ему удастся, ибо не мог шевельнуть левой рукой, а левая сторона лица онемела. Он сел. Бедняга уже подумал, что ему суждено умереть, и теперь удивлялся, что вообще был в состоянии двигаться. Опершись на правую руку и превозмогая боль, он встал, перенеся свой вес на правую ногу. По мере того как проходила онемелость, щека начинала все сильнее болеть.
Ремигиус взял его за левую руку. Джек вскрикнул от боли, но Ремигиус не обратил на него внимания и схватил Альфреда за ухо.
— Ну, мой мальчик, — сказал он Альфреду, — почему ты хочешь убить своего брата?
— Он мне не брат, — буркнул Альфред.
Выражение лица Ремигиуса изменилось.
— Не брат? Разве у вас не общие матери и отцы?
— Она не моя мать, — ответил Альфред. — Моя мать умерла.
Глаза Ремигиуса лукаво прищурились.
— А когда умерла твоя мать?
— На Рождество.
— На прошлое Рождество?
— Да.
Несмотря на боль, Джек заметил, что по какой-то причине слова Альфреда крайне заинтересовали Ремигиуса. Когда монах снова заговорил, его голос дрожал от с трудом сдерживаемого волнения:
— Из этого следует, что твой отец встретил мать этого мальчика совсем недавно?
— Да.
— А с тех пор как они… вместе, ходили ли они к священнику, чтобы освятить свой союз?
— Э-э… Я не знаю. — Было видно, что Альфред не понимал, о чем говорит Ремигиус, равно как и Джек.
— Ну свадьба у них была? — раздраженно спросил монах.
