В августе 1919 г. в Лхасу прибыла китайская миссия, посланная губернатором провинции Таньсу по поручению центрального правительства Китая. Тибетцам предложили послать миссию в Пекин для переговоров. Но они предложили переговоры в Лхасе или Чамдо с участием Тибета, Китая и Великобритании. В апреле 1920 г. китайская делегация покинула Лхасу, не добившись успеха.
Вероятно, активизация переговоров была связана с монгольскими делами. Летом 1919 г. во Внешнюю Монголию вторглись китайские войска генерала Сюй Шучжэна, нарушив монголо-русско-китайское Кяхтинское соглашение 1915 г. В ноябре того же года китайцы упразднили автономию Монголии. Они это объясняли внешней угрозой (со стороны панмонголистов и белогвардейцев) и «просьбой» монгольских князей, полученной в оккупированной Урге. Вероятно, они надеялись на нечто подобное и в Тибете. Тем более что в тот период китайцы прекратили консультации по Тибету с англичанами в Пекине.
В 1920 г. во Внешнюю Монголию вошел белогвардейский отряд барона Р.Ф. фон Унгерн-Штернберга. Не считаясь с дипломатическими коллизиями, Унгерн разгромил китайцев и восстановил независимость Монголии, абсолютную монархию и теократическую власть Богдо-гэгэна VIII. Барон планировал создать сильную федерацию из Монголии, Тибета и Синьцзяна в составе Маньчжурской империи, в которой он также собирался восстановить монархию. Смысл такой федерации был в том, что она служила бы противовесом ханьскому Китаю и гарантией реальной самостоятельности стран, объединяемых ею. Унгерн и монгольское правительство переписывались с Далай-ламой; в Тибете активизировалась борьба против Китая. После поражения от большевиков Унгерн хотел уйти в Тибет, но не успел. Красные заняли Монголию.
В 1920 г. Коминтерн, финансировавшийся российскими большевиками, послал в Китай группу представителей для организации коммунистического движения.
Коммунистические группы и кружки были созданы в Пекине, Шанхае и других городах. В феврале 1921 г. во Франции возник Социалистический союз молодежи Китая. Из него вышли такие выдающиеся коммунисты, как Чжоу Эньлай, Дэн Сяопин и др. На базе созданных в Китае кружков и групп в июне — июле 1921 г. был созван 1-й съезд коммунистической партии. В манифесте, принятом на 2-м съезде этой партии в 1922 г., в числе других главных задач было «достижение подлинной республики путем освобождения Монголии, Тибета и Синьцзяна».
Из Москвы в Китай рекой потекли деньги. КПК почти полностью поступила на содержание Москвы.
Бывало, запросы китайских товарищей смущали большевистских покровителей. Но, несмотря на безденежье и разруху в России, Москва не скупилась. Иностранная помощь была важнейшим фактором становления КПК. Советская разведка, опиравшаяся на китайских коммунистов, развернула активную деятельность в их стране.
Тибетское руководство не могло похвастаться таким покровительством. Опираясь почти исключительно на внутренние ресурсы, Далай-лама XIII продолжал укреплять независимость и модернизировать свою страну. Важнейшей задачей было укрепление армии и центральной власти. Это встречало сопротивление части тибетцев (см. главу 6). Были конфликты между разными группировками, между правительством и местными властями, ресурсов не хватало. Некоторые территории были полунезависимыми, например Сакья (западный Цанг), Лха Тьяри (Центральный Тибет), владение Панчен-ламы (район Ташилунпо) и др. Кочевые племена Кама и Амдо были сами по себе, хотя и признавали авторитет Далай-ламы. В этом смысле примечателен рассказ одного старого кочевника из Амдо.
Для него было его племя, были соседние племена, и был монастырь Лабранг, куда можно отправить детей в монахи. Лхаса далеко, это скорее духовный центр…
Предполагают, что налоговые разногласия стали причиной отъезда из Тибета Панчен-ламы IX в 1923 г. По другим сведениям, он хотел заручиться поддержкой Китая, чтобы вернуть старое положение вещей, но китайцы не выпустили его и стали использовать как козырную карту в переговорах с Лхасой.
Панчен-лама пытался урегулировать разногласия с помощью англичан. Когда те отказались от посредничества, — уехал во Внутреннюю Монголию, а в 1925 г. прибыл в Пекин. Он хотел вернуться в Тибет с китайским военным эскортом. Тибетцы не разрешили.
Китайцы много раз пытались направить своего представителя в Тибет, но им отказывали в пропусках.
Формально лхасскому правительству подчинялись не только У и Цанг, но и территории на севере, освобожденные тибетской армией. Находившиеся там тибетские генералы сумели предотвратить новое китайское вторжение. Главной задачей армии был контроль границ. Так, осенью 1927 г. тибетцы в Нагчу задержали экспедицию Н.К. Рериха, направлявшуюся в Лхасу. Этого добился английский резидент в Сиккиме Ф.М. Бейли, сообщивший тибетцам о том, что Рерих — агент «красных русских». Сам Н.К. Рерих считал себя перерождением Далай-ламы V и будущим «царем Шамбалы», собирался провозгласить себя Далай-ламой Запада, хотел объединить буддистов Азии при покровительстве СССР, ратовал за союз буддизма и коммунизма, обсуждал свои планы с советскими официальными лицами.
Долго просидев в палатках в холодных зимних горах, экспедиция ушла ни с чем. Неудивительно, что ее члены оставили нелестные отзывы о Тибете.
В 1920-х гг. Тибет расширял свои международные связи. В 1921 г. британцы предъявили Китаю ультиматум с требованием признания автономии Тибета, угрожая началом двусторонних переговоров с Тибетом.
Пекинское руководство не отреагировало, и британцы вошли в контакт с Лхасой. Но вскоре Ч. Белл перестал быть правительственным чиновником, а в Тибете скончался калон Шэтра. Отношения стали более формальными. В 1924 г. майор Ф.М. Бейли, прибывший в Тибет, убедился в независимости страны. Состоялось также несколько секретных миссий из Москвы в Лхасу и из Лхасы в Москву. В РСФСР этим занимался Наркомат иностранных дел во главе с Т.В. Чичериным. Благодаря хлопотам А. Доржиева была организована отправка 10—20 тибетцев в Россию на обучение. Для них был создан даже специальный класс для изучения «порохового дела». В 1925 г. Чичерин попытался организовать в Тибете постоянную дипломатическую миссию России, а в 1926 г. — дипломатическую миссию Монгольской Народной Республики. Однако Далай-лама XIII эти предложения отклонил. Он опасался осложнений с Великобританией. Кроме того, он знал о преследованиях буддизма красными в России и Монголии. Об этом он имел информацию от Доржиева и Богдо-гэгэна VIII. Возможно, кое-кто в Москве хотел использовать опыт советизации Монголии, которую Коминтерн рассматривал как плацдарм для экспорта революции в Китай и далее по всей Азии. К 1930-м гг. советско-тибетский диалог был свернут — скорее всего, из-за массовых репрессий против буддизма в СССР.
Далай-лама контактировал не только с британцами и россиянами. В Тибет приезжали японцы, один из них даже служил инструктором в тибетской армии. Но самыми важными были, конечно, отношения с Китаем. В 1928 г. при гоминьдановском правительстве Южного Китая в г. Нанкин был создан Комитет по делам Монголии и Тибета во главе с генералом Янь Сишанем. Этот Комитет образовался на основе существовавшей с 1914 г. Палаты по делам Монголии и Тибета (образована из Управления по делам Тибета и Монголии, созданного в 1912 г.). В состав Комитета вошли проживавшие на занятых Китаем территориях тибетцы, в том числе те, которые были в оппозиции Далай-ламе XIII. Нанкинское правительство хотело использовать его как орудие для введения в Монголии и Тибете провинциального управления.
Кроме того, через Комитет предполагалось вести переговоры с Далай-ламой. В 1928 и 1930 гг. Чан Кайши отправил два письма Далай-ламе, а в 1933 г. — телеграмму
. Однако официальные переговоры не состоялись: первоиерарх отверг возможность присоединения Тибета к Китаю и возвращения в Тибет Панчен-ламы IX в сопровождении китайских солдат. Самому Панчен-ламе республиканское правительство даровало титулы «Великий мудрый Священник, охраняющей нацию и распространяющий культуру» и «Специальный комиссар по западным районам по вопросам культуры».
