Но бывший чиновник тибетского правительства Тенпа Сопа, находившийся в те дни в Норбулингке, говорил мне, что люди считали приглашение скоропалительным: ведь такие приглашения обычно посылали заранее, где-то за месяц. Отсюда подозрения: были случаи, когда китайские командующие вот так же приглашали религиозных лидеров на торжества, а потом они исчезали. Так были убиты высшие ламы Амдо — Шаркелден Гьяцо и Кончок Лхондуп; в Каме один знаменитый лама — Пандита Ши Чен убит, другой — Каток Ситу арестован.
По словам Тенпы Сопы, подозрения усиливали два инцидента, произошедшие ранее. В 1958 г. задержали китайца с бомбой, который пытался посетить Далай-ламу. В январе 1959 г. поймали другого китайца, который прятал пистолет.
Толпа тибетцев у Норбулингки 10 марта 1959 г. (DIIR Archive, Central Tibetan Administration)
Чтобы воспрепятствовать захвату Далай-ламы, 9 марта толпы тибетцев стали собираться у дворца Норбулингка. Собралось, по одним данным, около 10 тыс. чел.,
по другим — 30 тыс.
Люди были вооружены в основном палками, ножами, у некоторых было огнестрельное оружие.
Некоторые партизаны-кампа принесли даже пулеметы и минометы. Полк тибетских солдат сменил китайскую форму на тибетскую. Солдаты заявили, что они на стороне Далай-ламы и своей родины. Собравшиеся держали плакаты за независимость Тибета и уход китайцев.
Представители трех «великих монастырей» призвали Далай-ламу не покидать дворец, не участвовать в собраниях с ханьцами и, по провозглашении независимости Тибета, избрать духовных и гражданских административных лиц, представителей «великих монастырей», армии и народа для обсуждения проблем.
Повстанцы отправили две телеграммы соотечественникам в Индию — в Калимпонг. В них сообщалось о восстании против «красной Коммунистической партии ханьцев», восстановлении независимости Тибета. Восставшие просили о содействии Индии и о присылке наблюдателей ООН. Тибетцы, жившие в Индии, пытались уговорить власти этой страны вмешаться. Единственным быстрым результатом стала широкая огласка тибетского восстания через индийские газеты.
Утром 10 марта некоторые члены семьи Далай-ламы, оба его наставника, министры, некоторые религиозные лидеры, аристократы приехали по приглашению в штаб.
Они пытались мирно уладить конфликт и объяснить, что Далай-лама не смог прийти из-за демонстрации «необразованных масс». Оказалось, что китайцы не готовы к восстанию в Лхасе, как и тибетские аристократы.
Для последних в штабе организовали пышный прием. В это время толпа вокруг Норбулингки выбрала народных представителей и создала Комитет свободы из 70 чел. Их поддержали лидеры трех «великих монастырей», десятки чиновников нижнего звена, офицеры охраны Далай-ламы, часть тибетских солдат. Комитет объявил Соглашение из 17 пунктов недействительным, поскольку оно подписано «предателем Нгапо Нгавангом Джигме» и нарушается китайцами.
Комитет составил декларацию с требованием к китайцам немедленно уйти из Тибета. 10 марта один из министров был избит толпой у Норбулингки, все остальные дни провел в госпитале.
12 марта министры, уехав из штаба в Норбулингку, приняли участие в совещании с восставшими. Они стали уговаривать их руководителей прекратить демонстрации. В результате министры попали под домашний арест.
Китайский гарнизон Лхасы был гораздо меньше, чем силы восставших, около 1 тыс. чел. Но за этим гарнизоном стояла НОАК, он был лучше вооружен. Поэтому обе стороны заняли выжидательную позицию. Исполняющий обязанности представителя китайского правительства генерал Тань Гуаньсэнь и Далай-лама с 10 по 16 марта обменивались письмами. Судя по их содержанию, генерал старался нейтрализовать тибетское руководство, не допустить поддержку повстанцев, а Далай-лама старался уладить дело миром.
Из страха перед восставшими 600–700 тибетцев укрылись в Подготовительном комитете ТАР и в расположении НОАК в Лхасе.
Они помогали китайцам защищать эти учреждения. По тому же источнику, китайцев поддержал ряд тибетцев из высших слоев. Значит, нельзя сказать, что восстали все «эксплуататоры». Общество не разделилось по классовому признаку.
В это время Мао Цзэдуна не было в Пекине. Он был с инспекционной поездкой в Ухани. Главную ответственность за разрешение кризиса принял на себя Лю Шаоци. Вечером 11 марта он возглавил собрание руководителей КПК: Чжоу Эньлая, Дэн Сяопина, Пэн Жэна, Пэн Дэхуэя, Чэнь И, Ян Шанькуня и Сю Биня.
Они сочли кризис не столько опасностью, сколько возможностью выявить реакционные элементы и создать условия для столь задержавшейся реформы. По китайским данным, они надеялись на то, что НОАК займется не столько карательными акциями, сколько повысит контроль и боеготовность.
Миротворческие усилия Далай-ламы не увенчались успехом. Тибетское правительство не контролировало ситуацию. В городе отмечались случаи грабежей магазинов. Повстанцы пытались организовать митинги и демонстрации в других районах Тибета, получить оттуда помощь, создали укрепления на дороге между Лхасой и аэродромом. Они обратились в миссии Индии и Непала с просьбой сообщать на весь мир о событиях в Тибете.
12 марта в Лхасе прошли многотысячные демонстрации женщин. Впоследствии две возглавлявшие их женщины были казнены в тюрьме китайцами.
12 марта 1959 г. в Пекине состоялось второе собрание руководителей КПК.
Они снова декларировали, что НОАК должна держать оборону и не открывать огонь первой. Решили ввести подкрепления. Мао одобрил эти решения. Он указал, что не следует задерживать Далай-ламу в Лхасе, надо позволить ему уйти в Индию. Китайцы за короткое время смогли сконцентрировать вокруг Лхасы значительные силы, в том числе танки и артиллерию. Тенпа Сопа утром 14 марта видел конвой из военных грузовиков с пулеметами, за ними следовали танки.
Колонна проследовала в китайский военный лагерь к востоку от Норбулингки. В монастыри, где монахи создавали отряды ополченцев, были подосланы китайские агенты. Они говорили, что жители Лхасы захватили китайский лагерь, а монахам надо оставаться в монастырях.
Государственный оракул Тибета посоветовал Далай-ламе бежать из страны. Далай-лама, его мать, брат, сестра, учителя, четыре министра, чиновники и телохранители в ночь на 17 марта 1959 г. тайно покинули Лхасу и небольшими группами направились в сторону Индии. Достигнув южного берега Цангпо, Далай-лама и его спутники перешли под защиту партизан.
Бегство Далай-ламы породило нелепые истории. Смысл одной из них в том, что ЦРУ экстрасенсорным путем передало оракулу инструкции с указанием точного пути бегства. Действительность, однако, была прозаической: двое тибетцев, обученных в лагере ЦРУ, имели радиопередатчик. Однако, как говорил сам Далай-лама, ЦРУ не участвовало напрямую в его бегстве, а оракул не имел связи с этой организацией. ЦРУ через свою резидентуру в Калькутте узнало о бегстве Далай-ламы лишь 19 марта. В течение пары дней те двое тибетцев нагнали беглецов и с тех пор отправляли ежедневные послания для ЦРУ.
17 марта в Пекине прошло заседание политбюро КПК. Лю Шаоци и Дэн Сяопин подчеркнули, что, поскольку верхи тибетского общества приняли участие в восстании, не остается другого выбора, как начать реформу, надо быть готовыми усмирить восстание.
В тот же день китайцы обстреляли Норбулингку в нарушение официальных указаний политбюро: сдали нервы у одного нижнего офицерского чина НОАК с транспортной станции севернее Норбулингки. Он приказал стрелять в повстанцев, атаковавших станцию.
