Решение Кромвеля о Ямайке и другие поступки дали евреям косвенное доказательство его готовности выступить защитником еврейского народа. Кромвель действительно считал, что Большой западный проект вряд ли увенчается успехом без евреев. Он видел, какой импульс они придали голландской экономике. Амстердам стал самым богатым торговым портом Европы во многом благодаря евреям. Кромвель считал, что евреи, которые помогли Голландии, могут превратить Лондон в «главный торговый склад Европы».
Кромвель обычно оказывал какие-то знаки внимания, желая продемонстрировать свои намерения. Английские колонии были открыты для евреев, но пока еще не сама Англия. Однако, наделив гражданством Карвахаля и его сыновей, Кромвель показал, что склонен отменить запрет на проживание евреев в Англии. Помимо их навыков в торговле и экономике, лорд-протектор нуждался в еврейских шпионах, поставлявших важные сведения. Он писал епископу Барнетту: «Они полезные и хорошие шпионы… опытные поставщики сведений из-за границы»
[344]. Так как принц-изгнанник собирался нападать, а Испания готовила войну за Ямайку, Кромвель нуждался в сотрудничестве с лондонскими евреями и их агентами. Те, в свою очередь, были рады доказать свою лояльность и экономическую силу.
В середине XVII века правили «истинно верующие», и потому каждое действие должно было подкрепляться Святым Писанием. Кромвель старался придавать своей политике облик «святой неизбежности». Помимо экономических соображений и вопросов разведки, лорд-протектор считал необходимым пустить евреев в Англию по религиозным причинам. Он верил, что пришествие Мессии связано с возвращением евреев и поэтому активно поддерживал филосемитов Англии, считавших, что возвращение евреев необходимо в рамках покаяния всего человечества.
С 1607 года, когда король Яков издал перевод Библии на английский язык, знание Ветхого Завета стало для пуританина обязательным. Влияние Писания на них было очевидным во время гражданской войны: на знамени пуритан был изображен лев Иуды, короля Карла они прозвали фараоном, а его правление — египетским пленением. После победы над роялистами появилась мессианская группа, называвшая себя «Пятыми монархистами». Они считали пуританскую Англию Пятой империей, упомянутой в пророчестве Даниила (первые четыре — это Вавилон, Персия, Греция и Рим). Пятая империя предваряла тысячелетнее царство Иисуса Христа. Они также цитировали Второзаконие (28:64), утверждая, что Бог не появится, пока Его избранный народ не получит возможность жить в Англии. Дословно в Библии говорится, что евреи рассеются по краям света, но пуритане говорили, что французы называют Англию «Англетэр» — а именно так средневековые евреи называли край света. Отсюда следует желание Бога, чтобы англичане приняли израильтян и те могли «узреть истину». Трудно сказать, насколько справедливым было такое прочтение Писания, но Кромвель придерживался четких взглядов: «Позвольте евреям вернуться в Англию, и придет Мессия… а также разовьется торговля»
[345].
Сами же евреи были рады использовать любой аргумент. Их мир стремительно уменьшался: Новой Голландии больше не было, в Испании и Португалии костры инквизиции пылали все ярче, массовое аутодафе в Перу и Мексике вынудило евреев, еще остававшихся в пределах испанских владений, искать новое место для жизни. В Новом Амстердаме они боролись за разрешение остаться. В Восточной Европе орды казаков убивали польских евреев десятками тысяч.
В октябре из Амстердама в Лондон по приглашению Кромвеля прибыл некий раввин-каббалист. Кромвель желал обсудить одно положение из книги последнего «Надежда Израиля». Приглашенным мудрецом был Менаше бен Исраэль, бывший вундеркинд, который, как уже говорилось, прилежно изучал мистическое учение в синагоге, пока братья Коэн Энрикес и их приятели бегали в доки, чтобы послушать рассказы моряков о дальних странах. Менаше пришел к выводу, что в Торе скрыто предсказание о приходе Мессии, и, по его мнению, Англия была той самой Землей обетованной, в которую должны переселиться евреи перед его пришествием (в этом они с Кромвелем были согласны, их мнения не сошлись лишь в вопросе о прошлом пришествии Мессии в Англию). Менаше, ученый-прагматик, приправил книгу рассуждениями о пользе евреев для экономики Англии
[346].
В декабре 1655 года Кромвель созвал конференцию с участием наиболее влиятельных в стране людей, чтобы обсудить вопрос о возвращении евреев. Конференция завершилась без вынесения рекомендаций, но все участники согласились с тем, что для запрета на возвращение евреев в Англию нет законных оснований. Оставалось лишь заручиться поддержкой парламента. Кромвель попытался принять меры и в этом направлении, но не смог побудить парламент к действию. Впрочем, лорд-протектор не отступился. Шпион-роялист писал принцу Карлу: «Хотя в парламенте есть возражения, евреев примут с молчаливого согласия»
[347]. Вскоре представился подходящий случай. После того как Испания объявила войну, парламент постановил конфисковать всю испанскую собственность. Евреи Лондона, хоть и называли себя португальцами, считались испанскими подданными, а, следовательно, их добро подлежало конфискации. Кризис разразился во время так называемого «процесса Роблеса».
В феврале 1656 года таможенники арестовали два судна, прибывшие с Канарских островов с грузом вина и 40 тысячами дукатов золотом. Евреи забеспокоились, так как суда принадлежали члену общины Антонио Роблесу. Если его имущество может быть изъято на законных основаниях, то и их собственности угрожает конфискация. Что же делать? Карвахаль и де Касерес, а также другие руководители общины приняли судьбоносное для конверсос решение: открыто объявить себя последователями иудаизма. Двенадцатого марта 1656 года они подали Кромвелю петицию. В петиции говорилось: «Вы сами признали, что нет оснований не принимать нас, так что вопрос должен быть решен между нами и Вами. Вы знаете, что мы не португальские католики, а евреи. Мы хотим отправлять свои службы и хоронить мертвых по нашим обычаям». Не прозвучала, но подразумевалась угроза: «В случае отказа мы отправимся в Голландию»
[348].
