Итак, получается, что исходный смысл борейского слова, которому посвящено это конспективное исследование — локальный участок пространства, обнесенный сплетенной из прутьев изгородью. Но ведь плетеная хижина или священная ограда — это и есть (согласно общему мнению большинства этнографов и археологов) одна из форм изначального храма в древнейших культурах Евразии! Такие ограды (без кровли) еще сравнительно недавно (по гиперборейским меркам) венчали святые горы древних славян, а в русской поэзии этот поистине архетипический сакральный образ дожил до XX века — вспомним известный сборник «Ограда» символиста В. Пяста.
Похоже, что и столь знакомое религиозной культуре последних тысячелетий сближение образов храма и священного сосуда (тема Грааля) в той или иной форме имело место уже в гиперборейской протоцивилизации, отстоящей от нас на 20–30 тысячелетий и простиравшейся по всему околополярному региону Северного полушария. А богословский смысл святилища, обозначавшегося словом «кут» («кот», «кат» и т. д., — в различных родственных диалектах той далекой эпохи), можно, по-видимому, определить как «врата перехода» из профанного мира в мир сакральный. Вестниками этого перехода, возможно, считались лебеди (как известно, упоминаемые и в античных легендах о Гиперборее), — доныне священные и для русских поморов, и для многих других народов Севера. Возможно, в борейскую древность уходит и связанный с лебединой мифологией общеевразийский мотив трансмиграции душ усопших вместе с лебедями (или гусями) к Полюсу Мира.
Гиперборейским наследием Палеоиндейского Севера наиболее адекватно можно объяснить и семантику лабиринта у коренных народов Нового Света. Этот священный символ мегалитической Европы, вроде бы не встречающийся на Евразийском Севере восточнее Новой Земли
, неожиданно обнаруживается значительно дальше, в наскальных изображениях у индейцев Северо-Запада Америки, а также в Калифорнии и к востоку от нее — среди петроглифов, оставленных предками нынешних индейцев уто-ацтекской языковой семьи в североамериканском штате Аризона и в Мексике. (В целом границы этих регионов близки к рубежам Русской Америки, и, наверное, тут можно было бы поговорить о России, в широком метафизическом смысле, — как о преемнице гиперборейских традиций; однако такого рода построения не входят в число задач данной книги.)
Известные науке американские лабиринты сравнительно немногочисленны. Как правило, это петроглифы, которые затруднительно датировать. Впрочем, в Мексике выявлен и лабиринт североевропейского типа, выложенный из камней
. Важна тут не техника изображения или сооружения, а тот факт, что в Северной Америке сохранились, — прежде всего у аризонского народа хопи, — исключительно четкие мифологические коннотации самого символа лабиринта.
Лабиринтный миф у индейцев Аризоны и Мексики бытует именно как миф — в гораздо более полной форме, чем в Северной Европе, где осколками этого мифа выступают, как правило, лишь названия лабиринтов и иногда имена их строителей. Особенно значительной представляется соотнесенность североамериканского лабиринтного мифа, у индейцев хопи, с космогоническим учением. Ведь символическое воспроизведение космогонической парадигмы всегда составляет сокровенную основу истинной инициации; мистериальная составляющая, как свидетельствуют этнографические данные, действительно присутствует в индейских легендах, связанных с лабиринтами. Вероятно, индейский материал может быть продуктивно использован и при реконструкции гипотетического исходного варианта лабиринтного мифа, восходящего к палеоарктической протоцивилизации.
Миф этот, очевидно, имеет полярно ориентированный характер. Его полярность обусловливается не только соотнесенностью с лабиринтом, который, так сказать, по определению ведет к мистическому Центру Мира, но и одной необычной особенностью легенд народа хопи об антропогенезе (эти легенды, также связанные с символикой лабиринта, развивают космогоническую тему происхождения Вселенной и ее обитателей и входят в число инициатических преданий). В этих легендах фигурирует исхождение хопи из Подземного Мира, где они первоначально жили; исхождение (или восхождение) совершается, согласно общим законам мифологического пространства, вдоль полярной Оси Мира.
«Осецентричность» индейского лабиринтного мифа непосредственно подтверждается мифоритуальной практикой и самой конструкцией церемониального — причем именно инициатического! — сооружения кива (kiva) у народа хопи. Кива представляет собой «прямоугольное или квадратное строение, полуподземное; в полу имеется небольшое отверстие, которое обозначает пуповину, идущую из земли, а также путь исхождения людей из Подземного Мира»
. Эту незримую ось продолжает лестница, проходящая сквозь кровлю. Символика предельно ясная: Полюс, Ось Мира и гиперборейский квадрат сторон света вокруг Полюса. Справедливости ради отметим, что вышеприведенное определение кива в исторической ретроспективе не совсем точно: наиболее древние, сооруженные до европейского завоевания кива по преимуществу круглые в плане, — хотя есть среди них и квадратные (либо же квадрат присутствует в оформлении центрального отверстия, или входа в подземное помещение).
Какое же место здесь занимает лабиринт? Как установил этнолог Фрэнк Уотерс, несколько лет живший среди хопи и изложивший современным религиозно-философским языком учение индейских знатоков традиции, лабиринт, важнейший символ в религии народа хопи, обозначает творящее лоно Матери-Земли — прародительницы хопи. Собственно говоря, символ Матери-Земли включает в себя как лабиринт, так и исходящую из его центра прямую линию.
Фрэнку Уотерсу были известны среди аризонских петроглифов один круглый и пять квадратных лабиринтов (диаметром от десяти до пятнадцати сантиметров) на скалах к югу от деревни Орайби, а также один круглый лабиринт (22,5 см в диаметре) на скале к югу от Шипаулофи. «Комбинация этих двух форм вырезана на деревянном жезле, который устанавливается перед (…) алтарем в кива Квани, в Валпи, во время церемонии Вувучим.
Этот символ обычно известен под названием Тапуат, Мать и Дитя. Квадратная форма означает духовное перерождение из предшествующего мира в последующий, как это выражено в символике самого Исхождения /из Подземного Мира/. В этой конфигурации прямая линия, исходящая из входа в лабиринт, не связана с ним непосредственно. Два ее конца символизируют две стадии жизни — стадию нерожденного ребенка в лоне Матери-Земли и стадию ребенка после того, как он рожден, причем прямая линия символизирует пуповину и путь Исхождения.
Если повернуть лабиринт так, чтобы эта прямая линия заняла вертикальное положение, вы увидите, что нижний ее конец находится в U-образных объятиях «рук» лабиринта. Внутренние изгибы лабиринта изображают плодные оболочки, охватывающие ребенка в лоне, а внешние изгибы — материнские руки, которые впоследствии держат его.
Круглый лабиринт слегка отличается по своей структуре и значению (это классический лабиринт из семи колец). Осевая прямая линия входа непосредственно соединяется с изгибами лабиринта, и центр креста, который она образует, символизирует Отца-Солнце, дарителя жизни. Внутри колец лабиринта изогнутые линии оканчиваются в четырех точках. Все линии и проходы лабиринта отображают вселенский план Творца, которому человек должен следовать на своем жизненном пути…
