В свою очередь в ходе Суэцкого кризиса 1956 г. Председатель Совета Министров СССР Н. Булганин 5 ноября направил телеграммы английскому, французскому и израильскому правительствам, в которых говорилось, что Советский Союз готов использовать силу для разгрома агрессора и восстановления мира. Телеграммы содержали слабо завуалированную угрозу использовать ядерные ракеты против Лондона и Парижа, если франко-английские войска не будут отведены из Суэца
. Несмотря на недостаточную достоверность подобной угрозы
, потенциальная возможность такого сценария, а также давление со стороны США привели к деэскалации кризисной ситуации.
Наглядным примером подразумеваемой, но от этого не менее значимой угрозы применения ядерного оружия стал Карибский кризис 1962 г. Реальная опасность глобального ядерного столкновения в случае эскалации кризисной ситуации побудила обе противостоявшие стороны к особой осторожности в выборе своей кризисной политики, и прежде всего в отношении тех или иных военных мер. Кризис завершился урегулированием проблемы.
Глава 11.
Перерастание кризиса в вооруженный конфликт
В том случае, если военно-политические кризисы развиваются по принципу «оправдания собственной враждебности» и используются в качестве повода для развязывания заранее подготовленных военных действий, они неизбежно перерастают в вооруженный конфликт.
Однако значительно чаше основные причины возможного перерастания военно-политического кризиса в вооруженный конфликт следующие: неправильная оценка одним или обоими оппонентами соотношения военных сил, а также подлинных намерений оппонента; характер отношения военно-политического руководства государств-участников кризиса к перспективе его перерастания в вооруженный конфликт; ограниченность политических средств для разрешения кризисной ситуации, а также ряд политико-психологических факторов, оказывающих непосредственное влияние на качество принимаемого решения.
В большинстве кризисов, которые завершились войной или вооруженным конфликтом, лидеры государства-инициатора в значительной степени неправильно оценивали соотношение военных сил между собой и оппонентами. Они были уверены в победе в случае перерастания кризиса в вооруженный конфликт, а в некоторых случаях, к примеру в корейском кризисе 1950 г., они предполагали, что поражение противника не потребует значительных затрат и не вызовет больших потерь.
Так, в ходе китайско-индийского кризиса (1962 г.) решающее влияние на выбор Д. Неру так называемой «передовой политики», то есть занятия спорной территории явочным порядком, через развертывание сети индийских военных постов, оказала его убежденность в боеготовности индийской армии. Она основывалась на соответствующих докладах министра обороны К. Менона, а затем сменившего его на этом посту М. Каула. Поэтому Неру, выступая в Народной палате, неоднократно говорил о том, что индийская армия готова к любым испытаниям, в том числе к отражению совместного военного выступления Китая и Пакистана
.
Однако полевые командиры индийской армии, знавшие о реальном положении дел, не сомневались в подавляющем военном превосходстве Китая на спорных территориях. На основе их информации генеральный штаб индийской армии в 1959–1961 гг. подсчитал, что в спорном Ладакхском районе, к примеру, китайцы обладали десятикратным преимуществом в военных силах, не говоря уже о более выгодном состоянии транспортных коммуникаций. В апреле 1961 г. генеральный штаб доложил министру обороны о том, что, «если китайцы захотят осуществить крупное вторжение на нашу территорию на избранных направлениях, мы не сможем помешать им осуществить это»
. В июне того же года они рекомендовали эвакуировать ряд недавно оборудованных военных постов до тех пор, пока авиация не будет в состоянии доставлять к ним необходимое количество снаряжения и продовольствия. В конце сентября 1962 г. генерал У. Сингх, командир XXIII армейского корпуса, безуспешно пытался убедить высшее командование в необходимости отвести свои силы к югу от линии Макмагона из-за невозможности их полнокровного снабжения
.
Индийские полевые командиры не сомневались, что Китай рано или поздно ответит силой на попытки размещения индийских военных постов на спорной территории. Однако их возражения учтены не были. Более того, офицеров, не согласных с избранным военно-политическим курсом, увольняли из армии. На их место ставились лица, не способные возразить против принятых руководством страны решений.
Подобная реакция на предупреждения полевых командиров была во многом обусловлена антагонизмом, существовавшим между министром обороны Индии К. Меноном и генеральным штабом. Генеральный штаб был раздражен постоянным и нередко некомпетентным вмешательством Менона во внутриармейские проблемы. Министр же подозревал высших военных, а также ряд полевых командиров в политических амбициях, в результате чего ставил под сомнение достоверность поступавшей от них информации. Он все активнее окружал себя людьми по принципу личной преданности: в их числе оказался и его будущий преемник М. Каул. В результате военные, недовольные положением дел в армии, были фактически лишены доступа к премьер-министру Д. Неру.
Став министром обороны, М. Каул показал себя еще более активным сторонником «передовой политики». Он неоднократно заверял Неру, что эта политика может быть реализована без особого риска, несмотря на запаздывание в развертывании основных сил индийской армии. Так, в июне 1961 г. он докладывал премьер-министру: «Для нас выгоднее развернуть как можно больше военных постов в Ладакхском районе… не ожидая их основного обустройства, поскольку я убежден, что китайцы не посмеют атаковать наши позиции, несмотря даже на то, что эти посты относительно слабее, чем китайские»
.
Каул, как и его предшественник, продолжал увольнять офицеров, не согласных с его позицией. К примеру, подобная участь постигла генерала С. Верма, командира корпуса в западном секторе, который, услышав в парламенте заверения Неру, о том, что военная ситуация в приграничных районах благоприятствует Индии, в начале 1961 г. написал письмо заместителю министра обороны генералу Тапару с просьбой довести до Д. Неру правдивую информацию о действительном состоянии дел или вынести, по крайней мере, этот вопрос на обсуждение армейского командования. Тапар не рискнул встать в оппозицию к Неру. Вскоре после этого генерал С. Верма был уволен из вооруженных сил
.
В дальнейшем события подтвердили правильность точки зрения офицеров, стоявших в оппозиции к военно-политическому курсу Индии в отношении спорных районов. К лету 1962 г. нескольким тысячам индийских солдат, разбросанных по многочисленным постам, вооруженных устаревшим оружием и испытывавших жесткую нехватку всех видов снабжения, противостояло значительно превосходившее их число китайских военнослужащих, вооруженных современным автоматическим оружием и артиллерией. Китайские посты на спорной территории опирались на мощные военные укрепления вдоль границы, индийские же были оторваны от своих баз и не могли рассчитывать на поддержку. В 1962 г. ближайшая индийская военная база располагалась в нескольких неделях пути от спорной территории Аксай Чин, до которой шла извилистая горная тропа. Индийские патрули, направленные в спорную территорию, могли снабжаться только по воздуху. В то же время китайцам спорные районы были доступны и представляли для них особую стратегическую важность.
