— Знаю, что она с Украины. Пожалуй всё.
— Плохо, что мало ты о ней знаешь.
— Почему это?
— А потому что она на тебя работает.
— Ну и что?
— А то, что надо знать людей, которые работают на тебя, если ты не хочешь оказаться организатором банды.
— Что вы мне шьёте?
— Вспоминай, быстро!
— Что вспоминать?
— Абсолютно всё, что знал, видел, слышал, о чём догадывался! Чем больше ты вспомнишь, тем больше у тебя шансов выйти из отделения без наручников.
— Вы не хотите ведь, чтоб я врал?
— Почему? Мне по барабану. Не я за это буду сидеть, а ты.
— Да за что, за это?
— Да в лучшем случае — за пособничество.
— А что она натворила?
— Ещё один дурацкий вопрос — и я тебя вот по этой стене размажу.
Боря внимательно поглядел на Мельникова, на стену, и, чуть не плача, проныл:
— Не могу я ничего вспомнить! Ну не могу!
— А где её паспорт? Не у тебя, случайно?
— Нет!
— Где она живёт? — вторично вступил в разговор Агеев. Я никогда не поверю, что
вы этого не знаете.
— Слушайте, у меня — сорок восемь девок! На хрен мне знать, где они живут? Они что, материально ответственные? Приехали — ждут клиентов. Клиенты их забирают, дают мне деньги. Хотите, дам телефон?
Агеев вздохнул.
— Да, очень хотим. Давайте.
— Боря достал электронную записную книжку, и, понажимав кнопки, назвал семь цифр.
— Ярославка — по первым трём определил Мельников, записав.
— Да, точно! Она там с подругой снимает комнату! — вспомнил Боря.
— Что за подруга?
— Кристина её зовут. Тоже дылда, тоже блондинка. Из Владимира, кажется. Я вчера отдал её постоянному клиенту. Он обещал утром домой её привезти. А Ольгу я выставил помаячить — у неё месячные заканчивались. В три её уже не было. Я понятия не имею, куда она подевалась.
— Она после этого не давала о себе знать?
— Нет.
— На случай, если объявится, — протянул Агеев Боре свою визитную карточку. Если она позвонит, попытайтесь назначить встречу.
— Если придёт — задержите её под любым предлогом и любым способом. И, естественно — звонок мне.
— Обязательно. Непременно, — бормотал Боря, разглядывая визитку.
— И упаси вас Бог дать ей понять, что…
— Что её работа на израильскую разведку прекращена, — провозгласил Мельников, соскочив со стола. — Если она вдруг догадается, что ты в теме, получишь пулю в лобешник. Теперь ты понял, почему надо интересоваться людьми, которые работают на тебя? К примеру, Раскатов работает на страну, а страна о нём знает мало. Результат — ты. И прочие мерзости. Он забыл о том, что звёздочки на его погонах — это не более чем показатель уровня ответственности, и думает, что его зарплата — это лишь компенсация за протёртые здесь штаны!
— Ишь ты, блеснул прохоровской фразой, — проскрежетал Раскатов, выплескивая остатки водки в стакан. Про себя рассказал бы сволочь!
— Про меня расскажут историки, — сказал Мельников, взяв ещё один пирожок, и вышел из кабинета. Агеев уже спускался по лестнице.
В «Вольво» Мельников позвонил секретарше Прохорова и после похабного разговора продиктовал ей номер, взятый у Бори. Ждать пришлось столько времени, сколько требуется опытной секретарше для того, чтоб нажать два десятка клавиш.
— Федоскинская, дом 9, квартира 73, — повторил её ответ Мельников и рассыпался в благодарностях. Из мобильника доносился смех.
Агеев гнал машину стремительно. Он хотел убедиться в том, что серебристая «Хонда Легенд» с тонированными стеклами, близко следовавшая за «Вольво» — хвост. Движение было не слишком плотным. Перед светофором на Сухаревской Агеев включил проблесковый маячок и двинул на красный свет, едва не создав аварию. «Хонда» не отстала ни на микрон. Ею управлял профессионал высокого класса. Мельников улыбался, перебирая в памяти разговор с секретаршей.
Глава седьмая
Решая, до каких синяков измордовать Ольгу, если она объявится, Боря завёл свой «Фольксваген Гольф» и выехал на Садовое. Он не обратил внимание на зелёный «Ленд Ровер», двинувшийся за ним. Солнце иногда проглядывало сквозь тучи. Дождь моросил с перерывами. В крайнем правом ряду было тесновато, однако, Боря не перестраивался с него. Он хотел курить, как никогда в жизни, а сигареты у него кончились. Увидав ларёк, он въехал на тротуар, заглушил мотор, выпрыгнул и полез в карман за деньгами.
«Ленд Ровер» встал за его машиной. Из него вышел сидевший рядом с водителем невысокий и не особенно атлетичный молодой человек, по виду — хипарь. Приблизившись к Боре, который ругался на продавца по поводу цен, он резким движением заломил ему руку за спину. Боря, вскрикнув, согнулся. Он не успел даже попытаться что-то понять до того, как был с чудовищной силой брошен в Ленд Ровер, за рулём коего восседал громила в кожаной куртке. Усевшись рядом с Борисом, хипарь захлопнул за собой дверь и тихо спросил:
— Ты зачем приезжал к ментам?
— Да кто вы такие? Что вам от меня надо?
Ответом был удар в печень. Борю перекосило. Он пропищал:
— Раскатов меня позвал! У него был опер с Петровки и ФСБшник! Они интересовались одной девчонкой, которая работает у меня…
— И что это за девчонка? — спросил водитель, вклинивая «Ленд Ровер» в поток машин.
— Обычная, с Украины! Ольга её зовут. Я мало про неё знаю.
— А для чего она им?
— Не знаю, не доложились! Я им её телефон оставил, домашний. Она с подругой снимает комнату.
— Продиктуй этот телефон.
У Бори была хорошая память. Ему не пришлось опять доставать записную книжку. Затормозив перед светофором, громила вынул из-под солнцезащитного козырька блокнот с авторучкой и записал. А когда «Ленд Ровер» вновь набрал скорость, хипарь, бросив взгляд в окно, около которого сидел Боря, крикнул:
— Ого!
Боря повернул голову. В тот же миг вокруг его шеи обвился шнур. Петля затянулась плавно. Боря отчаянно дёргался и хрипел. Его маленькие глазки стали большими. По подбородку струилась розовая слюна. Через полминуты он был готов.
Глава восьмая
Широкие тротуары Проспекта Мира блестели лужами, жадно впитывающими лучи, замутнённого гарью солнца. Прохожие радовались ему — какое-никакое, а солнышко после стольких дней непогоды! Водители по вине гаишников, создавших пробку, ручными переключениями светофоров, смотрели на пешеходов с завистью. Агеев надел тёмные очки. Сирена и маячок позволяли ему двигаться чуть быстрее, чем двигались остальные. Лишь серебристая «Хонда Легенд» с тонированными стёклами шла за ним, как привязанная.
