— Ещё пара-тройка взрывов.
Солнце нагрело машину так, что Халдей счёл нужным включить кондиционер. Погасив окурок, он произнёс:
— Вот в эту пургу я просто не верю. Свобода — слишком сладкая штука.
— Только не для баранов, — сказал Вадим, — а их — большинство.
Глава шестая
«Я не люблю тебя, ты мне не нужен, мы не враги с тобой и не друзья…» — звенел над площадью из колонок аудио киоска девичий голосочек. Огибая метро, чтоб подойти к джипу, Ольга с Серёгой спорили, любит Ольга такие песни или не любит.
— Да, раньше нравились, — признавала Ольга, — теперь другие люблю.
— Типа, поумнела?
— Типа того.
На душе у Ольги было светло и весело. Веселее во много раз, чем тогда, когда она понимала, что навсегда уходит с панели. Теперь она знать не знала, что её ждёт. Вполне допускала, что нечто гораздо более страшное, чем панель. Но было так весело!
Сев в машину рядом с Серёгой, Ольга взяла его сигареты и закурила, глядя на солнце, уже клонившееся к закату.
— Серёжка!
— А!
— Как дела?
— Не знаю.
— А у меня — хорошо. Знаешь, почему?
— Знаю. Хороший герыч попался.
— Это само собой! Но самое главное — мне теперь на всё наплевать. Вообще на всё! Веришь, нет?
Серёга охотно верил. Выехав на дорогу, он включил радио.
— Я задыхаюсь от нежности, — заорала Ольга вместе с Земфирой.
Заскрежетав зубами, Серёга вставил в магнитофон одну из кассет, валявшихся у Кирилла по всей машине, и нажал «пуск». Взревел Мерлин Менсон.
— Ну нафига? — возмутилась Ольга.
— Чтоб ты не обоссалась от счастья. Мало что накачалась, ещё сидит от музыки тащится.
— Быстро выключи эту мразь!
— На тебе нет кнопки.
Ольга вздохнула — дескать, не спорить же с идиотом, и, достав из кармана деньги, стала их пересчитывать. Миновали «Макдональдс». На светофоре перед МАМИ горел красный свет. Серёга затормозил. Он сразу узнал стоящий на тротуаре чёрный «Мерседес» с номером А-007-НТ.
— А ты говорила, что они умные.
Ольга вздрогнула, чуть не выронив деньги, и поглядела на «Мерседес». Потом на Серёгу.
— Ой! Я боюсь.
— И правильно делаешь. Если эти ребята начнут стрелять, Кирилл разориться на ремонт джипа.
— Слушай, Серёга! Не надо меня пугать. Это просто свинство.
— Ладно, не буду. Сколько там насчитала?
— Десять семьсот, — ответила Ольга, пихая деньги в карман, — А что?
— Как раз на бензин.
— Десять косарей на бензин? Ты что на край света собрался ехать?
У Серёги вертелась шутка на языке, но он не решился её озвучить, а вместо этого произнёс:
— Прокатимся за город. У меня дружок на шоссе торгует авто-маслами.
— Чем? Какими маслами?
— Автомобильными.
Ольга глянула на приборы.
— Серёга, слушай, бензина — больше сорока литров. Ты его ещё хочешь на десять тысяч? И плюс — масла какие-то? Ты Москву собрался спалить?
— А разве я хуже Наполеона?
Тут загорелся зелёный свет, и путь был продолжен.
— Хватит с тебя и денег Кирилла, — предупредила Ольга, — ты их взял до хрена.
Съехав с тротуара, «Мерседес» двинулся вслед за джипом. Халдей особо не шифровался. И ему, и Вадиму было понятно, что маски сорваны окончательно. Соблюдая все правила, оба автомобиля достигли пересечения Большой Семёновской улицы с улицей Семёновский вал и затем свернули, дождавшись стрелки, налево. На Щербаковской Серёга выполнил разворот и двинул к Преображенке. Участок между Щербаковской и Ткацкой был, как обычно, плотно забит, пришлось там потратить минут пятнадцать. Дальше дорога пошла свободнее, и Серёга, опять начав уделять повышенное внимание зеркалам, немедленно заподозрил, что «Ауди», мчавшееся теперь бок о бок с «трёхсотдвадцатым» имеет к нему какое-то отношение. Такой поворот событий не удивил его, так как, он, не совсем шутя считая себя фигурой, равной Наполеону, предполагал, что Вадим с Халдеем возьмут его на двойной крючок. Но предположение требовало проверки. Свернув на Щёлковское шоссе, он добавил скорости и опять поглядел назад. «Мерседес» и «Ауди» продолжали мчаться бок о бок. Хоть ничего неожиданного в том не было, взгляд Серёги стал беспокойным. Это не ускользнуло от Ольги. От неё мало что ускользало.
— Ты что задёргался? — поинтересовалась она.
— Охрана удвоилась.
— Что, что, что? — пропищала Ольга и обернулась, щуря глаза. Её настроение так же резко переменилось. «Ауди», как ядро ударило в стену химической безмятежности, и она дала трещину.
— Кретин! Тварь! Придурок! О чём ты думал? Ты что, не знал, что этим всё кончится? Ты не знал?
— Откуда мне было знать, что они всю банду в штыки поднимут?
— Кретин! За миллион долларов можно двадцать дивизий в штыки поднять! Тормози, я выйду!
— Куда пойдёшь?
— На Тверскую. Я жить хочу.
— Ты знаешь, я тоже. Поэтому тормозить не буду. Какая, на …, Тверская? Ты не дойдёшь и до тротуара!
— Урод! Урод! — простонала Ольга. Потом она закрыла лицо ладонями и притихла. На относительно свободном отрезке шоссе Серёга разогнал джип до ста двадцати. Мотор имел ещё большой запас мощности, но в условиях городского трафика, он не мог быть задействован. Плюс к тому, джип по быстроходности уступал и «Ауди», и, тем более, «Мерседесу». Так что давить на газ было бесполезно. Серёга и не рассчитывал оторваться. Проскочив один перекрёсток на жёлтый свет, что вынудило преследователей проехать его на красный, он, игнорируя вопли Ольги, вытащил «Парабеллум». Лишь после этого удостоил Ольгу усталым взглядом.
— Что ты орёшь? Это пистолет, а не положительный результат теста на беременность.
Перед светофорами собиралось много машин. Иногда, прежде чем Серёга успевал продолжить движение, красный свет загорался снова. Это произошло и около станции метро «Щёлковская». Зато теперь уж Серёга имел возможность стартовать первым. За ним стояло белое «Ауди». «Мерседес» Халдея стоял в соседнем, левом ряду, и чуть позади. Ещё раз поглядев в зеркало и налево, Серёга очень внушительно сказал:
— На пол!
Ольга молниеносно бросилась под приборы. Серёга снял «Парабеллум» с предохранителя. Дождавшись разрешающего сигнала, он опустил стекло и, взяв на прицел переднее колесо «Мерседеса» нажал спусковой крючок. Толпа у автовокзала повернулась на выстрел, однако в панику не ударилась, вероятно, приняв его за хлопок глушителя. «Мерседес» мгновенно осел. Вадим с гневным криком выхватил пистолет. Халдей сделал то же, давя на кнопку стекло— подъемника. Но, пока стекло опускалось, джип ушёл далеко. Машины, стоявшие рядом с ним, мгновенно отстали. Все, кроме «Ауди». Это было «Ауди А-8» — с таким же мощным, но более оборотистым, чем у джипа двигателем.
