— Ой, мамочки! — Шурася громко вскрикнула и тут же закрыла рот рукой, оставив на ладони четкий красный след от помады. — Мы про Светика-то совсем забыли, — прошептала она, приложив руки к груди, и тут же принявшись яростно оттирать красный след от белой блузы. — Чертов буряк! Теперь ни за что не отмоется…
— Ну а сейчас-то вспомнили? — осторожно спросил Морской. — Про Светика, про документ и про макет столовой?
И тут выяснилось ужасное.
— Макет столовой вы, граждане, только что собственноручно погрузили в кузов. Я так расстроена была, что про просьбу Светика даже не подумала. Понимаете, тут разнарядка пришла. В срочном порядке выделить сотрудника с подарком для поздравления и чествования в ДК «Металлист» именитого юбиляра… Фамилию не помню, но он какой-то известный гигиенист, все бумаги для важных строек города подписывающий. Смотрительница наша как услышала — в слезы. Где мы, говорит, подарок срочно возьмем? Ну и придумали мы макет столовой подарить. Символично вроде и оригинально. Она его повезла вручать, а мы с Олечкой теперь всю ночь будем сидеть на работе новый макет делать, чтобы к завтрашнему открытию выставки никто отсутствие столовой не заметил. Я так от этого внезапного ночного дежурства расстроилась, что про Светика и не вспомнила. Ох, как стыдно…
— Что же это получается? — растерянно глядел вслед грузовику Коля. — Выходит, я только что своими собственными руками отправил нашу папку какому-то безымянному юбиляру-гигиенисту? Ни в жисть больше ни за одно доброе дело не возьмусь!
Морской в это время уже разговаривал с шофером дяди Ильи.
— Ну что, Палыч, догоним грузовичок? Он на Плехановскую едет. В Дом культуры паровозостроительного завода. В «Металлист». Знаешь, где это?
— Знать — знаю. Догнать — не догоню. Тут по пути брусчатка с такими выбоинами, что даже пешком быстрее пройти. Автомобиль не лошадь, его по такому участку гнать нельзя, — к удивлению Коли оказалось, что дядин шофер умеет разговаривать.
— Палыч, но так они ж тоже на авто!
— У них грузовик. Что ему станется? Эти «форды» харьковской сборки специально под нашу брусчатку заточены. Их чаще всего собственный водитель и собирает. А у меня подвеска хоть и казенная, но бесценная. Буржуйская, нежная, редко-качественная. Она полетит, я работы лишусь. Давайте лучше, товарищ Морской, в обход поедем, по Московской улице. Тише едем, дальше будем. Вы их там на месте сцапаете. Пока они помощников на разгрузку найдут, мы полгорода объехать сможем.
Но помощники нашлись довольно быстро. Подъехав к ДК, Морской с Колей застали грузовик уже пустым.
— Вот что, Палыч, — распорядился Морской. — Мы тут останемся, а вы езжайте за гражданкой Ининой. И, это, если совсем уж долго не придем, скажите своему шефу, пусть вызволяет нас из ближайшего отделения милиции…
— Будет сделано, товарищ Морской! — отреагировал Палыч.
— Как это вы его так разговорили? — удивился Коля, когда авто скрылось из виду.
— Деньгами. Дал чисто символически, даже на обед не хватит. Но зато проявил уважение. Мы для него — неоплачиваемая дополнительная нагрузка. Если эта нагрузка понимает свою обременительность и пытается компенсировать, ему приятно. Социализм социализмом, а людскую психологию никто не отменял. Понимаешь?
Коля отрицательно помотал головой и пошел прорываться в зал. Дядин Палыч и до этого казался ему нахалом, а теперь так тем более.
— Пропустите, пресса! — привычно набросился на дежурящую в вестибюле контролершу Морской. — Какое такое приглашение, какое такое закрытое мероприятие? Кто дал вам право от советских граждан закрываться? Мы тоже хотим поздравить юбиляра. Как там его?
— Вы? Товарищ, вы опять нахальничаете? — Дежурная оторвала глаза от книги и в свете настольной лампы Морской увидел знакомое лицо, обрамленное поднятым в стойку воротником пиджака. Хм… Обычные вахтеры к наркому на прием не ходят. Что это за юбиляр такой, что лично дама из приемной наркома у него на дверях гостей проверяет?
— Я не нарочно, — честно признался Морской. — У меня дело. Очень важное. Поймите.
Звуки празднования раздавались вовсе не из зрительного зала, а откуда-то сбоку. Боковая дверь приоткрылась, и шум усилился. Судя по всему, там был буфет, в который набилось много народу. Внезапно все затихли, уступая место хорошо поставленному голосу конферансье:
— Товарищи! Мне выпала честь провести сегодняшнее мероприятие. Мы собрались, чтобы поздравить дорогого и очень уважаемого всеми нами человека. Наш юбиляр настолько скромен, что просит не называть его имени, а приглашает всех просто выпить за его здоровье и хорошенько отдохнуть. Тем не менее, мы не можем удержаться и хотим выразить свое почтение и вручить символические подарки… Первой слово предоставляется директору выставочного зала при государственных курсах украиноведения…
Морской понял, что нельзя медлить ни секунды, и с ужасом представил, что подумает про него эта милая женщина, когда он с боями прорвется в зал и отберет подарок у юбиляра…
— За мной! Скорее! — В этот момент Коля схватил Морского за руку и потащил на улицу. — Тут второй вход прямо в кафе. Давайте, не отставайте.
— Проходите! — Буфетчик галантно распахнул дверь перед новыми гостями и показал глазами на свободные стулья у дальнего подоконника.
— Дал чисто символически, — пояснил Коля в ответ на удивленный взгляд Морского. — На обед хватило бы, но сейчас это не важно. Только это… Я пообещал, что мы будем много заказывать.
— Понял. Молодец. Быстро учишься.
На небольшом пятачке сцены тем временем разворачивалось настоящее представление.
— Уважаемый и скромный, не будем называть имени кто! — игриво улыбалась начальница Светиных подружек. — Мы приехали специально, чтобы вручить вам наш символический сувенир. Пусть он олицетворяет одновременно щедрый стол и грандиозность строительства! — За спиной смотрительницы, широко растопырив руки, придерживал ящик с макетом водитель грузовика. — Поздравляем и хотим сказать, что вы, дорогой, не будем называть имени кто, очень добрый! Профессиональный! Компетентный! — продолжала смотрительница. — И, главное, скромный.
Окружающие с интересом подхватили эту игру и стали выкрикивать из зала:
— Еще и щедрый, смотрите, какое кафе нам под празднование выбил!
Морской понял, что отступать уже некуда. Сбросив пальто и шляпу на руки оторопевшего Коли, он элегантным прыжком оказался рядом со смотрительницей.
— Спасибо! — проникновенно сказал он, поклонившись. — Спасибо, друзья! Мне очень приятно. Такие теплые слова! Такие трогательные!
Похоже, большая часть присутствующих не знала юбиляра в лицо, потому что все вдруг стали неистово аплодировать и кричать: «Поздравляем!» Смотрительница расплылась в улыбке и широким жестом показала Морскому на коробку. Тот не заставил себя долго ждать, сбросил крышку, схватил двумя руками макет и попятился к выходу.
