— Они и есть народ! — внезапно твердо произнес Коля. — А ты — большая гнида!
И он прыгнул. И раздался выстрел. Коротко ахнула Света. Коля согнулся, одной рукой схватился за плечо. Потом поднял голову и, изумленно моргая, начал подниматься, выкрикивая странное:
— Ты? Выстрелил? В меня? Ведь не ошибся я? Советский следователь в простого человека? Теперь ты будешь проклят век от века!
Тут он покачнулся, растерянно обернулся к Свете и слабым голосом добавил: — Раз-два-три! — Потом нахмурился и, невероятным усилием воли разогнав боль, снова ринулся вперед на предателя. — Стреляй, паскуда!
— Стой! Замри! Заткнись! — кричал Горленко старший, а выстрелы тем временем гремели и гремели.
На одной ноте протяжно закричали Ирина со Светой. Коля отлетел прямо к решетке. Морской упал на пол и перекатился поближе к раненому. Просунул руку сквозь прутья, залез под куртку, пытаясь на ощупь определить, откуда бьет кровь.
— Держи тут! Надо пережать! Не теряй сознание! Будь с нами! Дыши! — орал Морской, перекрикивая рыдания Светы и Ирины. Николай сглотнул, послушно прижал руку к указанному месту и постарался сосредоточиться. Морской вытянул ремень из пальто, упал на решетку, максимально вытягивая руки. Так же на ощупь, не видя, принялся перетягивать плечо Коли, чтобы остановить кровопотерю, не совсем понимая, где основная рана и поможет ли такой жгут. Света положила ладонь на вспотевший Колин лоб и, прекратив рыдать, стала шептать что-то успокаивающее.
— Послушайте, Илья Семенович, прекратите! — Ирина дрожащим голосом заговорила с убийцей. — Мальчику необходима медицинская помощь. Срочно! Я знаю, вы все это не нарочно. Вас разозлили, и пули будто сами полетели в Николая. В вашего Кольку. Умоляю! Давайте вы уйдете и вызовете карету «скорой помощи». Мы никому про вас не скажем…
— Отдавши голову, по волосам не плачут, — мертвым голосом монотонно произнес Горленко: — Я не хотел мараться, но придется. Я вызову, конечно, эту помощь. Они приедут, но будет слишком поздно. Вам станет безразлично их участье. — Илья с силой хлестнул себя по щеке, несколько раз махнул головой и заговорил более спокойно: — Я расскажу потом журналистам, как Николай отважно рассекретил вредительскую буржуазную группу. Контрреволюционная ячейка из бывшей дворянки и ее мужа. Звучит правдоподобно, а? Николай хотел вас задержать, но вы вырвали у него оружие и расправились с доблестным воином. Вечная память. Я подоспел слишком поздно, не оставалось ничего, кроме как стрелять в ответ. Я вас нейтрализовал, но вы в процессе убили заложницу, которой была Света, любимая девушка трагически погибшего Николая… Красивая легенда! Я еле выжил в этой передряге.
— Любимая девушка? — повторила Света, краснея. — Я не… Что за глупости? Придумали тоже! — а потом осознала и второй смысл сказанного: — Убили? Этому не бывать!
— Бывать-бывать, — буднично повторил инспектор и вновь наставил пистолет на племянника. — Для этого сначала нужно добить главного героя.
И тут в замке входной двери громко заворочался ключ.
* * *
— Кто-кто-кто там? — Илья перевел «Астру» на входную дверь. В ответ раздался лишь протяжный скрип петель. С монотонным писком дверь начала медленно открываться. — Презрен всяк, кто посмел сюда явиться! — затараторил инспектор, короткими перебежками приближаясь к выходу. — Убью, и не спрошу даже, как звали!
Но убивать было некого. Чем шире раскрывалась дверь, тем яснее становилось, что в проеме никого нет. Подозревая, что незваный гость прячется ближе к лестнице, Илья, не опуская оружия, в два прыжка оказался возле выхода, схватился за ручку и с победным: — Не пройдут тут эти штучки! — резко рванул дверь на себя. В этот момент на левой стене коридора бесшумно отворилась створка дощатой двери. Плечистая тень стремительно бросилась к инспектору. Тот боковым зрением заметил движение и, резко обернувшись, уткнулся скулой в холодное дуло нагана.
— На колени, быстро! Положь оружие перед собой и не двигайся!
Горленко раздраженно засопел, будто его глупостями оторвали от важных дел. Но деваться было некуда. Он послушно выполнил приказание, болезненно сморщившись, когда грубый кирзовый сапог отшвырнул драгоценную «Астру» в глубь помещения. Оружие отлетело прямо к Николаю, но тот был слишком увлечен борьбой с наступающим беспамятством, чтобы оценить такой подарок судьбы. Инспектор отследил этот момент, немного успокоился и, скосив глаза, глянул, наконец, на обладателя нагана.
— Степан Афанасьевич, вы? — воскликнул он, оторопев. — Зачем же ж так эффектно появляться? Мы с вами на одной стороне…
— Чего? — Степан Саенко (а это действительно был он), отойдя на два шага, переместился ближе к входной двери и смотрел теперь прямо в лицо инспектору. Туда же вместе с ним смотрело дуло его нагана. — Ты меня к своей стороне не тяни! Ты, я смотрю, натворил тут делов! Хорошо еще, старые ключи подходят и потайные ходы-выходы никто не разрушал. А то даже и не знаю, как я до тебя, негодяя, добрался бы…
— Ну почему сразу «негодяя»? — Горленко явно не терял надежды все уладить. — Позвольте, я вам объясню… Вы присутствуете на задержании…
— Не слушайте его! — закричала Света. — Он преступник! У нас раненый, нам нужен врач!
Степан Саенко хмуро глянул на пленников, махнул рукой, мол, не до вас сейчас, и, ничего не отвечая Свете, снова переключился на Горленко.
— Объясни-ка мне, дрянь-человек, почему записка, которую ты товарищу Морскому сейчас посылал, и письмо с угрозами, мною недавно полученное, одним почерком писаны? А?
— Записка? — Илья с ужасом обернулся к Морскому. Тот машинально пошарил по карманам пальто, пожал плечами и признался, что, несмотря на требование предъявить записку агенту перед входом, нечаянно забыл ее в редакции.
— Короче, все с тобой, инспектор Горленко, ясно, — продолжил Саенко. — Я, между прочим, сразу заподозрил неладное. Слишком все сходилось. Едва я угрозы получил, как тут же ты со своей защитой нашелся. Про то, что с почты сигнализируют, я, конечно, поверил, но вот просьбы все эти твои про Москву и про замолвить словечко перед начальством мне сразу не понравились… А ты, выходит, не только воспользоваться ситуацией хотел, а и подстроил ее всю, паскуда, а? Думал, я ради поимки автора этих угроз, все твои прихоти выполнять буду?
Склонив голову, Саенко пристально посмотрел в глаза Илье.
— Почему же все, — просопел инспектор, внезапно вспотев. — Да, я инсценировал угрозы, чтобы иметь возможность обратиться к вам за помощью. Но это свидетельствует о моем к вам уважении! Я читал ваше дело, я знаю о ваших связях и заслуженном авторитете. Мне нужна была помощь. Как еще я мог обратить на себя ваше внимание? А так все вышло бы красиво: я раскрыл бы покушение на вас, стал бы вашим другом… Я всего лишь хотел вернуться на положенное место службы! В Москву! К ночным огням, к ярким улыбкам официанток, к невесте и своему делу! Никто бы не пострадал!
— А как бы ты раскрыл покушение, если сам его придумал? — не понял Саенко.
