– Зачем? – больше ничего в голову не пришло. Даже улыбнулся своему немудреному ответу.
– Сдавайся, ты окружен, сопротивление бесполезно!
– Русские не сдаются! – выкрикнул я и швырнул последовательно две гранаты, тоже забрал у пулеметчиков.
Когда стихла начавшаяся после взрывов гранат стрельба, обладатель командного голоса вновь закричал.
– Выходи, Иван, твой товарищ у нас. Если сдашься, он умрет легко! – Аккуратно посмотрев из-за укрытия, увидел, что немец не блефует. Возле одной из хат стояла сгорбленная фигура Яхненко. Парню сильно досталось, но держали его сразу трое, видимо, побаивались.
– Пусть его отведут в дом, закончите со мной, тогда и с ним продолжите, идет?
– Хорошо, он нам не нужен, можем его даже отпустить!
– Знаю я, как вы слово держите…
– Слово немецкого офицера – закон!
Разговаривать больше не хотелось. Посматривая, как Серегу увели в дом, я готовился к встрече. Нож в рукав, граната за поясом. Есть еще пулемет, но его надо оставить, тогда будет возможность подойти ближе.
– Я выхожу, не стреляйте.
– Выходи!
Немцев было порядка двух десятков. Понятно, что это не все, но и я многих положил, вон кругом трупы лежат. Фрицы были ну очень злыми. Когда рядом оказались два здоровенных солдата, один сразу засветил мне в грудь прикладом винтовки. Хотел прыгнуть на него, но направленные на меня стволы заставили сдержаться.
– Мои подчиненные хотят тебя разорвать голыми руками, пока я еще их сдерживаю, кто ты? – вопрос задавал тощий, но высокий офицер в красивом мундире войск СС.
– Рядовой Красной Армии. – Знаков различия у меня не было, была форма рядового со склада.
– Ты будешь повешен как партизан, прилюдно…
– Так вы же всех людей вон там в яме схоронили, – огрызнулся я, – перед кем вы меня выставлять решили?
– Перед оставшимися солдатами моей роты. К сожалению, они не сразу смогли прийти в себя после твоей выходки и многие погибли, но так или иначе, ребята получат удовлетворение.
– Дадите шанс умереть достойно, господин офицер? – я решил сыграть на самолюбии эсэсовца.
– Как именно? – поднял бровь офицер.
– Рукопашная схватка, вы же сами сказали, что парни хотят меня порвать. Если победят меня в ней, то пусть добивают, а если я выстою, то вы меня расстреляете, а не повесите.
– Не хочешь болтаться на веревке? Хорошо, но против тебя выйдут четверо, я не хочу рисковать. Ганс, Отто, Адам, Фридрих! – Четверо солдат, побросав оружие, метнулись ко мне. Офицер, сука, самых здоровых на меня кинул.
Конечно, я блефовал, просто тянул время, не хотелось бы получить длинную очередь в тело. Ведь не знаю, сколько попаданий выдержу. Кстати, те раны, что получил, пока шел вперед, уничтожая фрицев, уже затянулись.
Немчура обступила меня вокруг и почти сразу пришла в движение. Видимо, ребятки имели какой-никакой опыт. Двое сразу попытались схватить за руки, а я взял да и дал им эту возможность. Держите только покрепче, ребятки, вы мне даже поможете. Фрицы не сразу сообразили, что я их использую. Подпрыгнув, выбросил вперед обе ноги, сбивая стоящих передо мной противников. Охренев, те, что держали, медленно разжали руки. Приземлился я хоть и на спину, но было не больно. Мгновенно уйдя перекатом в сторону одного, выпрямляясь, нанес ему удар в подбородок, да так, что думал, голову ему оторву. Не жилец по-любому. Крутнувшись в приседе, выкинул вперед ногу и скосил последнего солдата, что пытался меня ударить ногой. Грохнувшись, тот тут же получил пяткой в грудь и свернулся креветкой. Первые двое с трудом, но все же вставали, да и не сильно я их приголубил. Мне нужно было вести бой так, чтобы сблизиться с офицером. Пока до него метров десять, а я хочу ему нож в глаз воткнуть. Делая вид, что испугался, я как бы случайно пятился спиной в сторону офицера. Только бы тот не передумал в один момент, захреначит мне в спину весь магазин из своего МП – и баста. Офицер сам мне помог.
– Давайте еще двое, ну, чего ждете, убейте его! – он крикнул злобно.
Солдаты, стоящие рядом, аж подпрыгнули и, побросав винтовки, кинулись ко мне. С разворота швырнув нож в голову эсэсовца, тут уже метров шесть оставалось, я даже не стал смотреть, куда попал. Встретил двух первых противников, которые уже подошли вплотную. Одному ударом кулака сломал челюсть, а второго угостил ногой по мужскому достоинству. Как он закричал, даже противно стало. Мне тоже прилетело. Сзади успели подобраться еще двое, это они удачно подбежали, хоть закрыли меня от других солдат, которые, видя, как упал их офицер, поднимали стволы. Кувырнувшись, оказался рядом с одним ефрейтором, что стоял в цепи. Автомат смотрел выше меня, уж больно быстро я двигался. Подбил руку с оружием, тот даже не успел на спуск нажать. Немцы уже пришли в себя и бросились ко мне всем скопом, да поздно. Выкручивая из рук ефрейтора автомат, я ушел к нему за спину и оттуда ударил короткими очередями. Ефрейтор не мог мне помешать. Ремень автомата опутал ему горло, и он только хрипел. Наконец немцы не выдержали, и те, кто еще был на ногах, начали стрелять. Пара пуль, прошив тело бывшего владельца автомата, ударили в меня. Больно же, гады! Силы таяли, видно во что-то важное попали. У меня так было, когда в сердце попадали. Присев на одно колено и укрывшись телом погибшего от рук своих же товарищей ефрейтора, я пытался держаться. Ну же, бонусы, вашу мать, работайте уже, всего трое фрицев осталось на ногах…
В этот момент из избы, куда его увели, выскочил Серега. В два прыжка оказавшись за спиной стрелков и схватив одного за шею, стал душить. Друзья немца тут же отвлеклись на опасность сзади. А я уже в принципе оклемался. Кровь еще шла, но боли уже не было. Рука окрепла, и автомат вновь тявкнул несколько раз, кося последних гитлеровцев.
– Ну, Игорек, с тобой я хоть куда пойду! Как ты смог-то? – Мы уже час как ехали на бэтээре эсэсовцев в сторону точки, которую назначил для сбора Черный.
– Да вот как-то так… – Я пытался уйти от ответов, хотя и понимал, что не смогу. Серега видел слишком много. Я весь в кровище, а ран нет. Попытался было сказать, что это не моя кровь, так этот засранец, оказывается, видел, как в меня попадали.
– Ладно, Игорь, ты думаешь, что мы ничего не знаем? Да нам и сержант рассказал давно, да и сами в бою видели, хоть ты и делал вид, что ничего не произошло. Но сам понимаешь, все твои уловки для детей. Хотя бы форму возьми, ведь ты из каждого боя в лохмотьях выходил, в красных, а сам жив и здоров. Парни уж давно к сержанту приставали, вот он и сдулся. Но ты его не вини, он сказал, что для тебя это секрет.
– А ты как думаешь?
– Я думаю, что ты и затеял всю эту партизанщину именно для того, чтобы к нашим врачам не попасть в лапы, – четко «попал» Яхненко прямо в яблочко.
– Думаешь, мне очень хотелось на опыты сдаться? Да видал я их на… Если захотите уйти, приказывать никому не стану, но сам останусь тут, в лесах. Мы сейчас так фрицев наскипидарили, что они уже, наверное, полк для наших поимок с фронта снимут или егерей каких-нибудь притащат из Берлина.
