– Подожди, вот бой начнется, такие подарки будут часто прилетать, только без колпачков, – добавил на словах сержант Черный.
– Что тут происходит? – тут же раздался голос, в котором явно слышались нотки недовольства.
– Обкатываем новобранцев, товарищ политрук, им ведь, возможно, уже сегодня в бой, а они и гранату в глаза не видели, вон как боятся. – Сержант своим спокойствием все больше мне нравился. Чуть позже этот видавший войну вживую боец расскажет, как участвовал в Финской кампании. С сержантом нам вообще повезло, мировой мужик оказался. Нашу компанию хотели было раскидать по взводам, но Черный уперся, доказывая, что мы уже сложившееся подразделение и толку от нас будет больше, если нас оставить вместе.
Окапываться никто не приказывал, что странно. Командир лишь приказал рассредоточиться и куда-то уехал на «полуторке». Оставшийся рулить начштаба полка был все-таки умнее. Приказав рыть ячейки и два блиндажа, ушел с разведчиками вперед, за мост. Почему не заминировали мост, я не понял. Ведь все равно не удержим, это же ясно как божий день. Нас сюда кинули просто для выигрыша времени, задержать немцев на столько, насколько получится. Но ведь конечный итог должен быть одним – подрыв моста, лишение фрицев переправы. Берега здесь высокие, а у самой воды довольно топкие, противнику будет с чем помучиться.
Копал вместе с сержантом. Вообще, наша сборная солянка, как и говорил, держалась вместе, поэтому и звездюлей получили вместе – за то, что выкопали траншею, а не ячейки. Неглубокую, конечно, времени-то не было.
– Кто разрешил? – орал политрук. – Что, трусы, боитесь по одному сидеть, в кучу собрались?
– Товарищ старший политрук, при чем тут трусость? – сержант был пока спокоен. – Ведь так мы дольше проживем и больше урона немцам нанесем…
– Вы не прятаться должны, а быть готовыми умереть за Родину, стоять насмерть! – Вот это приехали.
– Товарищ политрук, вы хоть сами-то поняли, что сказали, – это уже я. – Вы хоть больше так кому не скажите, а то бойцы подумают, что их не в армию призвали, а к расстрелу приговорили…
– Что ты сказал?!! – Ну вот, похоже, я допрыгался.
– Вы слышали меня! – зло бросил я, идти на попятную не собираюсь.
– Ну-ка вылезай сюда, ты арестован!
– А за что? – спокойно спросил я.
– За предательство и паникерство! За трусость! За…
– А вас в таком случае давно арестовать нужно, раз вы помогаете противнику путем уничтожения бойцов Красной Армии. – Вот я отмочил!
На политрука было страшно смотреть, он судорожно лапал кобуру, пытаясь выдернуть наган, да только я не стал ждать, а просто поднял свой автомат.
– Не глупи, политрук, скоро бой, лишних людей не будет, нам нужно приказ выполнять. Не мешай, – по-человечески, спокойным голосом проговорил я. Этот политически подкованный руководитель дернулся еще раз всем телом, а затем рванул к штабу полка.
– Зря ты так, Зверев, он не простит.
– Да клал я на него вприсядку, нехай жалуется. Мне жить осталось несколько часов, а какая-то падаль только из-за того, что у него нашивки на рукавах, пытается на моем горбу себе дорогу проложить. Хрена ему.
– Чего, и стрелять бы стал?
– Не знаю, – честно ответил я. А вообще, появилась подленькая мыслишка: вальнуть политрука по-тихому и решить проблему, но посмотрим, как жизнь повернется.
Повернулась она не тем боком, каким мне было нужно. Шестеро бойцов во главе с политруком шли прямо на меня. Стоя в окопе, я решал, что делать. Вальнуть я их всех сейчас могу, а что потом? При чем тут парни из комендантского, они-то не виноваты.
– Вылезай, оружие на землю, ты арестован! – еще издали начал орать политрук.
– Вот, я же говорил, вы и есть настоящий враг народа! – громко ответил я. – По законам военного времени…
Договорить я не успел. С неба послышался вой, и на наши позиции обрушился ливень из мин. Разрывы вспухали, казалось, на каждом квадратном метре. Я вжался в дно траншеи, щелей мы выкопать еще не успели, так что будем молиться, чтобы мина напрямую не залетела внутрь. Очень страшен и неприятен минометный обстрел. Падая, мина воет так, что реально не знаешь, куда она шмякнется и куда тебе бежать или ложиться. Вдруг именно туда и упадет. Спустя несколько бесконечно долгих минут минометного обстрела наступила тишина. Ее тут же сменил выстрел «сорокапятки», который ни с чем не спутаешь. К первому присоединился второй и третий, что-то маловато, вроде орудий я утром видел шесть штук. Захлопали винтовки и ППД, залязгал «дегтярь». Наконец схлынуло оцепенение, и я начал подниматься, стряхивая с себя кучу земли.
– Зверев, живой? – донесся голос сержанта.
– Да вроде да…
– Немцы мост штурмуют, там даже танки есть!
Выглянув, немного охренел. Четыре серые коробочки стояли за мостом, метрах в ста всего, и постреливали из пушечек. Нашей артиллерии уже не слыхать, наверняка фрицы подавили. Твою дивизию, благодаря таким вот политрукам пушкари тоже были не замаскированы, а стояли прямо в поле, возле рощи.
– Сержант, надо мост взорвать к бениной маме…
– Да кто-то уже полез, видно, командиры отправили.
– Я и забыл, что мы тут не одни. Где этот придурок, ты видел?
Сержант явно понял о ком речь.
– Как мины посыпались, так пропал, – сержант сидел в окопе справа от меня, но там был поворот, и мы друг друга не видели. – Двое из конвоя со мной, но не горят желанием тебя арестовывать.
– Зверев, нам даже не сказали, кого и за что, после боя, если доживем, повторят приказ – будем выполнять, нет – воюй дальше, – крикнул кто-то с той же стороны, где был сержант Черный.
– Ладно, сержант, наши все целы?
– Еще не знаю, спроси у себя слева, есть кто живой?
Крикнул, ответили. Значит, еще поживем немного. Немцы усилили огонь. К стрелковому присоединились минометы. Тьфу ты, до чего же противная штука! Воет, аж мурашки бегут по спине. Моя винтовка лежала на дне траншеи, присыпанная землей. Отложив автомат в сторону, начал отряхивать «мосинку». Тут до фрицев метров двести пятьдесят, автомат не помощник. Протер затвор, вставил патроны и высунул голову. Все это под выстрелы с обеих сторон и канонаду. У нас ожила одна пушка, а у немцев горел один из танков. Кстати, что-то маленькое, Т-2, наверное. Ага, вот и я вижу фигурки в серой форме. Короткими перебежками, при поддержке оставшихся трех танков, фрицы пытаются сблизиться с мостом. Прижав приклад к плечу, ищу цель – и тут… Не знаю даже как объяснить. Я отчетливо, как будто он был прямо передо мной, увидел немца, сидящего в танке на месте механика-водителя. Точнее, я вижу его глаза сквозь узкую смотровую щель.
«Как это? Чего это?» – Я зажмурился и тряхнул головой. Снова открыв глаза, взглянул на руки и обнаружил, что зрение обычное.
«Не понял, что это было-то?» – Я вновь прицелился и вновь увидел танкиста. Это что, у меня в голове оптический прицел с баллистическим вычислителем, что ли? Так-так, а что там говорили голоса в голове? Бонусы проявятся через сутки, если выживу… Так-так, а сутки-то как раз и прошли. Ну-ка, ну-ка…
