– Нет, – ответила Мэнди.
Она знала, что Элисон Пойнтер, мама Тины, выступала по телевизору, в программе, освещающей исчезновение девочек. Выпуск назывался «Пять лет спустя». Мэнди решила его не смотреть.
– Ты только глянь. Вот кого точно не ожидал здесь увидеть, – искренне удивился офицер Фаррадей.
Мэнди проследила за его взглядом. Чуть дальше по улице, в сторонке ото всех, стоял Джейсон Армстронг, папа Петры. Мэнди окинула его взглядом. Вид у него был больной, лицо осунулось. Волосы длинные и всклокоченные. На плечах огромное пальто. Облокотившись одной рукой на крышу машины, он смотрел только на старый дом, никуда больше.
– Где он сейчас живет?
– Без понятия. Но знаю, что он несколько раз сидел. Год за грабеж с отягчающими обстоятельствами и пару небольших сроков за другие правонарушения. Он пьяница. И всегда им был. Не понимаю, почему социальная служба вообще позволила Петре жить с ним.
Джейсон Армстронг посмотрел в их сторону и, казалось, удивился. Интересно, узнал ли он ее. За пять лет она изменилась, но, может, не так уж и сильно. Она на мгновение поймала его взгляд, а потом отвернулась.
– Мне пора, – сказал офицер Фаррадей. – Рад был узнать, что у тебя все хорошо.
Мэнди проводила его взглядом. Когда он шел к машине, которую оставил дальше по улице, в его походке присутствовала легкость. Наверное, побывав здесь, он почувствовал себя лучше, как будто отдал дань уважения. Но кому?
Она снова повернулась к зданию. Бо́льшую часть крыши уже снесли. Бульдозер сгребал обломки, расчищая место, чтобы экскаватор мог продвинуться дальше. Внизу наполовину повисла оконная рама со все еще натянутой занавеской.
Мэнди решила уйти. В школу она собиралась ко второму уроку. Времени в запасе было полно, но она уже достаточно настоялась на улице, вороша прошлое. Она вспомнила любимый совет доктора Шуклы: «Пора двигаться дальше. С прошлым покончено».
Мэнди увидела, что папа Петры тоже уходит. Она с легкостью могла догнать его, выразить сочувствие. Разговор с офицером Фаррадеем нисколько ее не встревожил. Но папа Петры – совсем другое дело. Он всегда был холоден. В те единичные разы, когда она видела его в такси или разговаривающим с Петрой, он просто ее игнорировал. В отличие от Элисон Пойнтер, которая поднимала огромную шумиху вокруг друзей Тины.
В этот момент Джейсон Армстронг вдруг обернулся и заметил ее. Остановился и прислонился к стене. Он явно замешкался. Мэнди не могла повернуть назад, ведь тогда станет очевидно, что она его избегает. Поэтому она перевела дыхание и продолжила идти.
– Здравствуйте, мистер Армстронг. Как вы? – спросила она.
– Не очень, – ответил тот.
– Жаль это слышать.
– Ты ведь Мэнди? Уже совсем выросла. Стала молодой женщиной.
Она натянуто улыбнулась, не зная, что ответить.
– Полагаю, тебе становится легче, когда смотришь на этот дом.
Он достал из кармана пальто платок – хлопковый и мятый, словно его использовали множество раз. Высморкался. Мэнди почувствовала себя в ловушке. Она не могла уйти, потому что они вроде как разговаривали, и это было бы грубо. Она потянулась к браслету и затеребила бусины.
– Ты же туда не пошла, верно? Это было разумно.
– Мне пора. Нужно в школу.
От мужчины исходил слабый запах алкоголя, а его взгляд казался пустым. В том, как он произнес слово «разумно», ощущался упрек. Словно она должна была пойти за подругами.
Если бы он знал, как часто она жалела, что не пошла.
И на этом она удалилась, оставив позади шум сноса дома.
Глава 4
Мэнди зашла в школу через вход для посетителей. Миновала небольшую парковку, на которой оставляли машины директор и преподаватели. Подошла к дверям администрации и уже собралась было набрать номер на кейпаде, как вдруг остановилась и посмотрела на разбитый поодаль небольшой сад. Когда-то на его месте находилась парковка, но теперь полукруг из травы обнесли кирпичной стеной. Директор называл это место садом памяти.
Мэнди пошла к нему. К небольшой травянистой площадке с четырьмя миниатюрными кустиками в горшках. Они выглядели торжественно: вытянутые вверх, листва идеально подстрижена, придавая им всем одинаковую форму. Летом благодаря цветам и повешенным на стены баскетбольным кольцам сад выглядел более красочно. Оживал и хорошел. Сейчас же площадка казалась голой, под стенами забились коричневые листья, слетевшие с близлежащих деревьев. Сама стена была изогнутой вверху. В самом центре висела медная мемориальная доска имени Петры и Тины. Мэнди посмотрела на нее. Она была массивной. Слова на ней отличались простотой.
В память о двух семиклассницах,
Петре Армстронг и Кристине (Тине) Пойнтер,
которые пропали 28 октября 2010 года.
Они и их семьи всегда в наших молитвах.
Края доски украшали выгравированные цветы – бутоны роз; соцветия, которые еще не достигли расцвета.
Церемония открытия сада памяти состоялась ровно через год после пропажи девочек. Все ученики школы сбились в кучу на небольшой парковке и стояли в молчании, пока произносились молитвы. Родители Тины пришли на открытие, в отличие от Джейсона Армстронга. Зачитали стихи, и Элисон Пойнтер произнесла короткую речь о том, что чтить память – важно и что люди всегда с нами, пока живы в сердцах друзей и семей. Еще она сказала, что никогда не перестанет искать девочек.
Мэнди стояла с краю первого ряда, еле сдерживая слезы в этот момент. Все остальные ученики ее класса выглядели серьезно и сдержанно, но она задалась вопросом, действительно ли им было небезразлично. Прошел целый год, к тому же девочки пропали буквально через восемь недель после начала занятий в средней школе. Мало времени для того, чтобы класс сплотился, сдружился. Вокруг лились слезы, Мэнди видела их, но они быстро высыхали, когда друзья утешали друг друга, наслаждаясь несколькими минутами драмы за счет двух девочек, которых едва знали и которые, возможно, им даже не нравились.
Но Мэнди они нравились. Она хотела дружить с ними и стать частью группы «Красные розы».
Ее раздумья вдруг прервал звук идущих через парковку учеников. Она оглянулась, и ребята ей помахали. Среди них был Джон Уоллис. Он учился в выпускном классе и жил на ее улице. На летних каникулах, когда он узнал, что она осталась продолжать обучение в старшей школе, сдружился с ней, стал поддерживать. Какое-то время она думала, что они сойдутся, но потом появился Томми Элиот. Она улыбнулась Джону и помахала остальным. Ребята не остановились поговорить с ней. Поняли, что она смотрит на сад, и, очевидно, решили, будто девушка молится за своих пропавших подруг.
Так вели себя многие ее одноклассники. Даже сейчас, пять лет спустя, они старались не поднимать эту тему, боясь расстроить ее или обидеть. Это одна из причин, почему ей так сильно нравился Томми. Он учился в другой средней школе и только в начале семестра перешел в их класс. С ним ее не связывала общая история, как с другими учениками. Он не имел к ней никакого отношения, и поэтому Мэнди было так легко с ним общаться. Он был единственным, с кем она могла поговорить о Петре и Тине.
