Мы знаем базовые законы отключки, но все еще не понимаем все нюансы и сложности. Разве есть что-либо более обширное и непостижимое, чем человеческий мозг? Спросите любого, у кого одного из родителей отобрала деменция или чей супруг получил травму головы. Что мы помним, как мы помним, почему мы помним: сложнейшая головоломка, лучше всего изученная людьми в халатах, а не девицей, которая раньше пила так много пива, что могла закусить сырыми хот-догами, обмакнув их в гуакамоле.
Один из людей в халатах – Аарон Уайт, ведущий эксперт в этой области. Уайт – директор исследовательской программы в Национальном институте проблем злоупотребления алкоголем и алкоголизма, и он ответил на часть моих вопросов. Я всегда думала, что мои отключки были вызваны определенным видом алкоголя (в частности, так называемым «коричневым алкоголем» – бренди, виски, красным вином). Согласно Уайту, «коричневый алкоголь» ничем здесь не отличается от «прозрачного» – водки, джина, белого вина. Дело не в типе напитка, а в количестве алкоголя в крови и том, насколько быстро вы добираетесь до его определенного уровня. Фрагментарные отключки начинаются при содержании алкоголя в крови приблизительно.20, в то время как полные отключки – при содержании алкоголя в крови около.30 (0,1%BAC ~ 1‰ (промилле).
Уайт привык к неведению людей, потому что культура питья идет в полном отрыве от осознания его опасностей. «Если бы на заправках продавали наркотик, который отключает области мозга так, чтобы человек мог функционировать с амнезией, то он бы стремительно заканчивался», – говорит Уайт.
У певицы Кэти Перри был хит об отключке в 2011 году:
«Это было как в тумане,
Но я уверена, что все было круто!»
Уайт видит эту проблему иначе. С клинической точки зрения, как он говорит, это похоже на раннюю стадию болезни Альцгеймера
[10].
Чем больше я узнавала об отключках, тем чаще задавалась вопросом, почему раньше читала о них так мало. Читала статьи, рассказывающие о наркотиках, к которым было приковано большое внимание – о том, как экстази или метамфетамин или героин порабощают мозг. Читала о том, жертвами каких новых наркотиков могут оказаться ваши дети-подростки. Нафталин, соли для ванн. Наблюдала панику по поводу рогипнола
[11]. И все же я никогда не читала научную статью, не видела передачу, в которой бы обсуждались провалы в памяти из-за алкоголя. Это – угроза, скрывающаяся на самом виду.
Я обсудила рогипнол с Аароном Уайтом. Рогипнол не миф, но исследования дают понять, что страх значительно превосходит реальное положение вещей. Часто люди доходят до этого состояния и без препарата, считая, что виноват он. Большинство просто не понимает, насколько широко распространена эта проблема. Например, алкоголь может плохо взаимодействовать с прописанными лекарствами. Рогипнол находится в бензодиазепиновой семье
[12] препаратов, часто прописываемых от тревожных расстройств и бессонницы. Ативан, ксанакс, лунеста – одни из самых популярных лекарств на рынке – все могут создать эффект амнезии, если употреблять их с алкоголем.
Мой психотерапевт был прав. Не у всех бывают отключки. У большинства людей не будет и одной за всю жизнь. Но они не редки среди пьющих. Правильнее даже сказать, широко распространены. Исследование 2002 года, опубликованное в Журнале Американского колледжа здоровья студентов, показало, что среди пьющих в университете Дьюка больше половины испытывали проблемы с памятью.
Я находилась в опасности, даже несмотря на то, что не сознавала этого.
Пьющие до отключек склонны крепко держаться за свою дозу алкоголя.
Если вы бежите в туалет после третьего «Космополитена» или заваливаетесь храпеть после второй «Маргариты», в вашей крови не будет достаточно алкоголя, чтобы машина заглохла. Я очень гордилась тем, как я пью. Я пила быстро и много. Была запойной, метко швыряющей пустые бутылки в мусор и откупоривающей крышку следующей с лукавой улыбкой на губах. Хотите посмотреть, как я и эту прикончу, мальчики?
Мой рост – 157 см. Мне нужен стул-стремянка, чтобы дотянуться до включателя потолочного вентилятора, и все же я пила как мужик ростом 192 см. Вдобавок я как-то приняла «гениальное» решение пропускать мой ужин, пытаясь сократить калории, потому что хотела вернуться к 42-му размеру: такие платья висели в дальней части моего шкафа.
Факторы риска: генетическая предрасположенность к удерживанию алкоголя внутри, быстрое питье и пропуски еды. О, и еще один: быть женщиной.
В течение долгого времени считалось, что отключки бывают только у мужчин, также и про проблемы с алкоголем. Но теперь исследователи показывают, что женщины больше подвержены отключкам, чем мужчины. Алкоголь усваивается нашим организмом иначе. Наши тела меньше. Гормоны могут влиять на скорость нашего опьянения. Это биология. Природа, как оказалось, настаивает на некоторых двойных стандартах.
Истории, которые мужчины и женщины рассказывают об этом, тоже отличаются. Алкоголь разбирает нас полностью, оставляя самые базовые установки. Наше рычание, нашу животную сущность. Я слышала бесчисленные рассказы о мужчинах, которые просыпаются и обнаруживают, что лица у них разбиты, а костяшки кровоточат – последствия припадка жестокости, который они сами не помнят.
Истории, рассказанные женщинами, пугают на другой манер. Как говорит Аарон Уайт
[13], «когда мужчины в отключке, они делают что-то для мира; когда женщины – они делают что-то себе».
Я услышала однажды такое высказывание об опьянении: мужчины просыпаются в тюрьме, а женщины – в постели незнакомца. Это верно не для всех. Но это было верно для меня.
Весной 2010 года я услышала термин «культура изнасилования». Мне было 35 лет, я редактировала текст для журнала и была привязана к компьютеру.
«Не понимаю, что это означает», – раздраженно написала я, измотанный редактор, автору. Феминистская блогосфера, где она была главной, могла придумать ни для кого не понятный жаргонизм, и я получала удовольствие от напоминания, что первая обязанность автора – писать предельно ясно.
«Я также отреагировала на этот термин вначале», – ответила она и кинула мне ссылку на текст под названием «Культура изнасилования: основы». Мои глаза пробежались по длинному списку случаев, когда мужская сексуальная агрессия оказывалась предпочтительнее женской безопасности – от фильмов с загламуренным жестоким сексом до обвинений жертв изнасилования за то, что с ними было сделано.
