Без промаха распахнув дверь ударом ноги, Март затащил Читера в сумрачное помещение. Хватило одного взгляда, чтобы понять — здесь, если и накормят, то только редкой отравой. В сумрачном зале только пили, или, говоря точнее, пожирали алкоголь в промышленных масштабах. Значительная часть посетителей, несмотря на ранний для застолий час, успела опуститься до животного состояния и на этом не останавливалась.
Хотя, есть вариант, что они вообще не ложились.
Март протащил Читера через все помещение к неприметной двери в углу.
Толкнув створку, пояснил:
– Хорошие люди с быдлом не сидят, это вип-зал. Маловато места, зато уютно, и публика приличная, а заправляет там всем милый паренек, с которым лучше не ссориться.
Сразу за дверьми стоял мордоворот столь внушительной комплекции и со столь свирепым взглядом, что Читеру почти перехотелось есть.
– Март, кого это ты приволок?! – рявкнула гора мускулатуры.
— Это мой корешь, Читером звать.
— А, так это он Глока обидел? – бугай улыбнулся так, что умей бульдозер улыбаться, это выглядело бы точь-в-точь, как у него. — Проходите ребята. Март, ты опять у окна сядешь?
-- Я на жопу сяду, все равно, где. Малыш, ты там подгони своих лентяев, у меня шкала пива на нуле, надо срочно ее залить. И это, Читера надо покормить, он на восстановлении, вот-вот стол грызть начнет.
– Ща все будет, минута, – твердо пообещал амбал.
А Читер, успев всмотреться пристально, понял, что насчет Малыша, это не шутка спутника, это и правда прозвище.
Интересно, каким образом этот ходячий исполин ухитрился довести своего крестного до того, чтобы он так пошутил?
В отличие от первого помещения, мебель здесь была деревянная, а не из копеечного пластика. Плюхнувшись на основательный стул, Март затараторил:
– Вот Чит, тебя на чуть оставь, и ты сразу куда-то вляпываешься. Зачем бучу устроил?
– Да он сам нарвался. Спровоцировал.
– Да что ты говоришь? А меня, вот, почему-то никто не провоцирует. Все уважают. Ты это, поаккуратнее, не то Няша твоя так и будет левым чувакам подмахивать.
– Мне кажется, ты тоже хочешь меня спровоцировать...
– А ты привыкай, здесь это обычное дело. Станешь на всех идиотов реагировать, не будешь успевать с респа на респ летать. Видеть я все, как нормальные люди, не мог, но слышал, как обсуждали. К вечеру тебя станут Левшой называть, хоть бери, да с новыми крестинами что-то придумывай.
– Почему Левшой?
– Так ты же у нас, оказывается, непревзойденный левша-стрелок. Метров с семидесяти зарядил Глоку точно в нос. Шнобель у него, конечно, обладал магнетическим притяжением, но до сегодняшнего дня притягивал только кулаки, а не пули. Редкий выстрел, людям понравился.
– Я не левша.
– Да это так, вроде клички, народу рты не позакрываешь.
– Ты не понял, я просто не левша.
– В смысле? Это что, стрелял с левой, потому что правой не мог?
– А ты разве не знаешь, что правую я вчера слегка поцарапал?
– Помню, что об когти лотерейщика приложился. Интересно получается... Одинаково руки натренированы или повезло?
Читер, естественно, не стал вдаваться в подробности:
– Повезло.
Малыш с почти дружелюбной физиономией, лишь слегка испорченной излишне квадратной челюстью, дойдя до стола, сгрузил на него пять бокалов пива, которые донес в охапке, ухитрившись не расплескать и не разбить, что при размерах его ладоней не казалось выдающимся достижением.
– Спасибо, браток, – кивнул Март, после чего один бокал влил в себя с противоречащей законам физики скоростью, второй подвинул Читеру, а остальные к себе, ухватывая сразу два. – Горлянка, как песок Сахары пересохла, с утра ни капли не влито, что-то я разоспался нездорово.
– А с каких это пор я тебе дружок? Мы, вроде как, разбежались. Дошли до стаба, все, как договаривались. Тебе что-то еще от меня надо?
На третий стул бухнулась бабища с габаритами племенной свиноматки и лицом профессиональной алкоголички, пребывающей на последней стадии цирроза. На глаз ей можно дать от тридцати до шестидесяти пяти, а выглядела она так, что после первого взгляда хочется таращиться куда угодно, пусть даже на содержимое деревенского нужника, чем на нее. От женщины разило смесью парфюмерии, застарелого перегара и вонью, намекающей на проблемы гигиенического характера.
Один раз к Читеру сегодня уже подсаживались, что вылилось в перестрелку на улице. Вот и сейчас подобрался в ожидании новых неприятностей.
"Прелестная незнакомка" попыталась томно изогнуться, что получилось из рук вон плохо, после чего тягучим изрядно прокуренным голосищем протянула:
– Привет мальчики. Не угостите красивую даму?
– Правда, что ли, красивая? – равнодушно уточнил Март, залпом добив третий бокал.
– Жаль, что ты не видишь, многое теряешь. Красота, милый, спасет мир.
– Сомневаюсь. Но если даже и так, ты мир точно не спасешь. Поднялась и свалила отсюда в темпе. Да не забудь предупредить остальных шалав, что если кого почую рядом, трахну с унижениями и ничего не заплачу. Что неясно? Бегом исчезла.
Дама, как ни странно, ничего не это не ответила. Скорчила неописуемую рожу, молча поднялась и молча исчезла, как и было приказано.
Март, хватаясь за четвертый, последний свой бокал, пожаловался:
– Стаб совсем отстойный, ни одной нормальной бабы, все затасканные до мозолей и страшнее, чем моя жизнь.
– А ты разве можешь своим вторым зрением лица разглядывать?
– Чит, наивный ты тип. Зачем здесь, вообще, глаза нужны? На такое убожество посмотришь и сразу хочется это развидеть. Понятно все и без взглядов.
– Так чего тебе от меня надо?
– Да как бы тебе сказать... Я вот, как сдал тебя знахарю, сам маленько у него подшаманил свою красоту пострадавшую. Ну а потом всю ночь не мог спать.
– Я даже знаю, чем ты занимался.
– Не угадал. Или угадал, но не вполне. Я, Читер, думал. Девка твоя из головы не выходила, крутилась по всем извилинам.
– Чего это она тебе спать не давала?
– Да все из-за того же. Вот никак не могу понять, почему она тебя из отряда не турнула, ни в какие ворота это не вписывается.
– Я опять передал ей лидерство.
– И что?
– А она опять на меня его перекинула. Значит, живая, но больше ничего не понять. Вот, думаю, может начать принимать народ с прозвищами, на нужную букву начинающимися. Так, буква к букве, можно послания передавать. Даже если не заметит, что кого-то приняли, в логах отряда запись останется.
– Да тебе слово "здрасьте" до вечера передавать придется.
