Март, залпом выдув один бокал, схватился было за второй, но не стал торопиться с осушением.
Вместо этого пробормотал:
– Что за хрень эта корова рассказала? Это что за мода у шлюшек пошла, чуть что, обиды придумывать? Ты эту Марту хорошо рассмотрел? Она такая же страшная, как я предполагаю?
– Еще страшнее, – не стал обманывать Читер.
– Ну да, в таком я никогда не ошибаюсь... Ладно, вернемся к серым кластерам. Серых кластеров там много, и на них уже повеселее, чем на черных. Туда зараженные тоже забираются, но главное, не они, главное – атомиты и все, кто рядом с ними ошиваются. Это разные создания, и они нас не любят. Некоторые почти от человека не отличаются, а некоторые даже освоили наше оружие и технику. Договориться с ними не получится, завалят, как только увидят. Если пробираться мимо их кластеров, это мало поможет, потому что они могут и на обычную землю выбираться. Жить на ней долго не смогут, но вот покататься или побродить, это запросто. И это еще не все. Там, Чит, так оживленно, что будь ты даже пятидесятого уровня, это ничего не значит. Тихо пройти не получится, а громко, это верная смерть.
– Я слышал, что через границы проходили и проходят.
– Меньше слушай, врать тут любят.
– Не похоже на вранье.
– Да, бывает, проходят. Серые зоны вдоль границ, это еще не самое нехорошее. Самое нехорошее – сами границы. Там плотность тварей зашкаливает. И не бегунов, а нормальных, таких, тварей. Их там столько, что друг у дружки на головах живут.
– Загибаешь.
– Нихрена я не загибаю.
– Откуда они берутся в таких количествах?
– Да оттуда же. Там тянутся цепочки короткопериодических кластеров, на них загружаются города или их части. Современные города, а они немаленькие, бывает, до миллионов жителей и даже больше. Сначала подъедают не успевших переродиться, потом тех зараженных, которые не успевают быстро прокачаться, а потом до такого доходит, что, местами, даже самые крутые лотерейщики показываться бояться. Прикинь, какая должна быть тварь, чтобы лотерейщиками кормиться? А там таких, как блох на лишайной собаке. Ты, если как-то фантастическим чудом доберешься до границы, на ней и останешься. Слив стопроцентный. Ты там все жизни сольешь, но на другую сторону не переберешься.
– Посмотрим.
– Да тут и слепому все видно. Ты куда собрался со своим шестым уровнем? Мир захватывать, что ли? Много шансов у котенка, которого бросают в яму с голодными волкодавами? Так вот, тебе будет посложнее, чем этому котенку. Я бы, на твоем месте, подумал над тем, что надо срочно менять Няшу на Марту.
– Нет, Марта – твоя судьба, а не моя, оставь себе. Так в какой стороне Западное Побережье?
– Вот ведь упрямый баран...
– И кстати, где здесь можно по-быстрому подняться до десятого уровня?
– А почему сразу не до сотого?
– Всему свое время.
Глава 20
Жизнь шестая. Серьезные приготовления
— Слушай, Читер, а сколько у тебя меткости? Прими в отряд, хочу глянуть характеристики. Не пойму, какой у тебя баланс. Очень четко ты Глока завалил. Нереально четко, добротно сработано, не верится, что случайно получилось. Прими приглашение или сам кинь.
Незнакомец подловил Читера, когда тот направлялся к торговому заведению, где, по непроверенным данным, можно было приобрести нужные ему предметы без чрезмерных финансовых затрат. Этого непритязательно-плюгавенького мужчину он видел впервые и даже одного раза более чем достаточно.
Ну не нравятся Читеру люди с настолько подозрительно бегающими глазками. Сразу видно, что это мошенник, если не сказать хуже. Принимать такого к себе в отряд, чтобы тот, якобы, ради ублажения пустого любопытства, изучил открытые характеристики участников отряда? Ну да, конечно, вот так, каждому встречному бери, да все о себе рассказывай.
К тому же, это невозможно по двум причинам. Первая, – Читер так и не поменял настройки. Никто, включая его, не сумеет увидеть о других членах отряда больше, чем когда-то, в самом начале, разрешила видеть Няша. Вторая, — он только что в очередной раз передал лидерство девушке, а рядовой участник пати не может вносить изменения.
– Меткости у меня на всех хватит, — равнодушно произнес Читер, добавив: – Иди к кому-нибудь другому в отряд, я незнакомых не принимаю.
– Так давай познакомимся.
– Не сегодня.
— Не будь таким жадиной. Хочешь, споран подкину? Я поспорил тут с одним, что у тебя меткость за двадцатку, а он не верит, что у шестого уровня ее можно прокачать выше десяти.
— Значит, ты проспорил, – заявил на это Читер, уже удаляясь.
В спину буркнули что-то неразборчивое и скорее всего, оскорбительное. Но то, что незнакомец сделал это столь неявно, лучше всяких слов свидетельствовало, что за неприятностями он не гонится.
Хотя, по информационной панели не скажешь. Уровень Читер не увидел, для этого надо самому быть прокачанным или обладать завышенной дополнительной характеристикой под названием "наблюдательность", так что, однозначно выяснил лишь ник: "Мафа". Не сказать, что сильно благозвучный, но, может, у него есть какое-то позитивное значение, не всем понятное.
А вот то, что сама панель и все записи на ней красноватого цвета, говорит уже побольше. Получается, этот иммунный проявлял агрессию, неодобряемую Системой. Он убивал или калечил ничего ему не сделавших цифр и других иммунных, не флагнутых, с зелеными никами, что свидетельствует об их положительной или нейтральной человечности.
Красных не любят, но по наблюдениям Читера и рассказам Марта, в этом стабе многих из них привечают. Таковы издержки дипломатии фронтира, ведь поселению приходится выживать в не самом благоприятном месте, где безопасность достигается, в том числе и за счет компромиссов с не самыми симпатичными силами.
Хотя, если вспомнить недавнее прошлое...
Няша тоже была "красноватой". С ее характером и образом жизни в этом нет ничего удивительного, но в то же время, что не так? Что плохого? Да, она импульсивная, она может схватиться за ствол при любом намеке на угрозу или оскорбление и выстрелить без раздумий. Дерзкая особа. Но злой или подлой ее не назовешь, скорее, наоборот, пусть и не без некоторых натяжек.
Милая девочка, но, мягко говоря, своеобразная.
Так что, возможно, Читер неправ и Мафа — прекрасный человек, воплощение всех добродетелей, сама отзывчивость.
Вот только по его глазам это не скажешь.
* * *
Магазин не походил на торговую точку, а походил на тесноватый склад, где рухлядь могла соседствовать с предметами, при виде которых начинали стекать слюна и рыдать кошелек, а в голове роиться мысли на тему вооруженного ограбления. Даже традиционный прилавок отсутствовал, просто к одному и стеллажей приставлен стол, за которым, на массивном деревянном кресле восседал ничем не примечательный мужчина, которому можно дать и тридцать, и сорок лет, не угадав в обеих случаях. Какой-то весь из себя неопределенный и одет неброско, будто, за счет этого пытался усилить свое умение не выделяться из толпы.
