— И до сих пор с ней живет, — кивнула я.
— «Порядочный человек» не оформил брак с сожительницей, — хмыкнул компьютерщик, — зато женился на Нине и до сих пор официально считается ее супругом.
— Сейчас объясню, по какой причине состоялась свадьба и почему они не расходятся, — вздохнула я. — Когда через несколько месяцев после травмы Полотнянова встала в прямом смысле этого слова на ноги, они с Людмилой впервые задали себе вопрос: «С годами мы моложе не становимся, а что у нас есть?» У Милы хоть квартира в наличии, но работает она поломойкой. У Нины ни кола ни двора и та же служба. Надо что-то делать, копить деньги на старость. Ну и где им заработать?
В беседу вклинился Валера Полотнянов, который стал предлагать варианты, но ни до чего стоящего троица не додумалась. Открыть свой магазин? Средств нет. Обе женщины очень любят детей, организовать на дому садик? На покупку игрушек и всего необходимого денег нет. Все проекты, которые приходили в голову, упирались в звонкую монету.
В мрачном настроении троица села ужинать, Валера включил телевизор, там шло какое-то кино и… И через полтора часа троица точно знала, как им стать обеспеченными. Нина, Валера и Мила решили воплотить в жизнь сюжет фильма, который они только что посмотрели.
На следующий день Нина посадила Валеру у входа в метро. Одну его ногу спрятали в ящик, который служил сиденьем. Вместо нее наружу выставили пустую штанину. Дело было в те годы, когда прохожие еще массово жалели инвалидов, а газеты не печатали статьи о том, что все люди на костылях мошенники или работают на преступников. За несколько часов Полотнянов собрал приличную сумму. И понеслось! Фантазия троицы заискрилась алмазным сиянием. Мила научилась рисовать на лице любовника синяки под глазами, придавать здоровому парню с помощью грима больной вид. Чтобы выглядеть совсем плохо, Валерий не ел неделю, здорово похудел, обрил голову. Жаль печальная, а не мужик. Нина ходила по вагонам метро, держа в руках плакат. У нее был талант, она умела обильно плакать, потоки слез лились у нее из глаз в любой момент. «Помогите, люди добрые, у дочки онкология, мы из другого города, в нашем лечить не умеют, а в Москве только за деньги. Подайте, Христа ради, нам и один рубль помощь», — рыдала мошенница. Сердобольные женщины вытаскивали кошельки, совали ей продукты. Мила одевалась монашкой и тоже промышляла в подземке. Рабочий день они начинали небольшим спектаклем. Нина садилась в первый вагон на кольцевой линии, доезжала до станции «Комсомольская», выходы из которой ведут к Ленинградскому, Казанскому, Ярославскому вокзалам, и тут в поезд вплывала «инокиня». «Мать больного ребенка» начинала судорожно креститься, потом вынимала из кошелька сто рублей и протягивала их монахине со словами:
— Нам с дочкой тяжело, собираю по копеечке ей на операцию, но ради любви к Христу все что имею отдам!
И кланялась в пол. Мила обнимала Нину и ласково говорила:
— Спаси Господи. Имена свои скажите, сегодня ночью на молитву о вас встану.
Даже те пассажиры, кто косо смотрел на «инокиню» в старом черном пальто, тут же доставали деньги. Никто стопроцентно не доказал, что Бог есть, но никто и не доказал, что его нет. Вдруг после смерти в аду окажешься? Лучше на всякий случай дать монахине малую толику, авось зачтется доброе дело.
Несколько лет троица весьма успешно промышляла попрошайничеством. Людям кажется, что нищие лентяи, деньги им сами в шапку летят, но клянчить нелегко. Попробуйте целый день просидеть на ящике с поджатой ногой или с утра до ночи ходить по подземке, безостановочно рыдая или кланяясь в пол. И времена стали меняться, многие люди говорили: «Работать не пробовала? Дочь больная? Ну-ну, слышали, вас таких по пять на поезд». Приходилось очень стараться, чтобы раскрутить народ даже на малые копейки. В конце концов женщины и Валера устали, и тогда Нине в голову пришла воистину гениальная идея. Дети-калеки! Вот кому точно подадут. Но где их взять?
— Двоюродная сеструха моя, Настька, работает воспитателем в интернате, — сказал Валера, — поговорю с ней.
Через некоторое время Нина и Валерий, став официально супругами, взяли под опеку сирот. Брак заключили потому, что одинокому человеку никто столько детей не даст. Да и супружеская малообеспеченная пара не могла рассчитывать стать многодетными приемными родителями. Но им помогла Настя. Лучшая ее подруга Елена работала инспектором в органах опеки. Это она пристроила Анастасию воспитательницей в приют. Валера принес Лене туго набитый конверт, и все получилось так, как мечталось. Но не следует думать, что процесс превращения в родителей был прост. Когда дело только затевалось, Валера хотел расписаться с Милой. Да та попала в полицию. «Монахиню» в метро схватил бородатый мужик, вытащил ее из вагона и отволок в отделение, где сказал:
— Я священник, вот мои документы, а она аферистка. Святейший патриарх постоянно говорит, что никого никогда не благословлял на сбор денег в метро. Арестуйте ее.
Батюшка оказался настойчив, не ушел, пока задержание Людмилы не оформили по всем правилам. Когда вредный поп наконец покинул участок, Людмилу отпустили домой со словами: «Еще раз попадешься, худо будет, ты у нас на карандаше». А Елена предупредила, что кандидатуры опекунов рассматривают под лупой. Мила не знала, что менты сделали с заявлением попа. Разорвали? Или где-то сохранили? Женщине, которая имеет привод в милицию, детей не доверят. Поэтому они решили не рисковать. Валера женился на Нине, но фактически он супруг Людмилы. Решив проблему с браком, троица стала заниматься жильем. У Полотнянова была крохотная двушка, куда он сразу прописал законную жену. Но жалкое количество метров не позволило бы паре взять опеку. Елена посоветовала купить избу в Александровке. Дом продавала женщина, которая уезжала из России. Крепкое сооружение с хозпостройками стояло на тридцати сотках. Валера купил дом. И появилось следующее препятствие. Детей-то Полотняновым теперь точно дадут, но как прикинуться нищими? Бизнес-план, который придумали аферисты, мог принести много денег, но возможно, кто-то из тех, кого они будут «стричь», решит проверить материальное состояние семьи. И что он увидит? Хорошую избу и огромный участок? Плюс квартиру. Понятное дело, Полотняновым скажут: «В деревне от голода не умрете, сажайте огород, заведите корову, вы не нищие, а лентяи». И Валера подарил сельскую недвижимость Людмиле. Все! Теперь у Полотняновых была только крохотная конура. Чтобы узнать про дар Миле, пришлось бы армию документов перелопатить. Мало кто на такой подвиг способен. Ремонт в московской норе не делали, специально оставили обшарпанную кухню, потертые обои, пожелтевшую сантехнику. Валера, мастер на все руки, сколотил деревянные двухэтажные кровати. Александровка расположена близко от Москвы, всего-то в паре километров от МКАДа. В селе есть школа, дети посещают там занятия, честно ходят на уроки. И вообще они все счастливы. В приюте их плохо кормили, наказывали за любую провинность. Мила и Нина хорошо относятся к детям, еды у них от пуза, им перепадают обновки, игрушки, книжки. А еще молодому поколению очень нравится обманывать разных богатых глупых теток.
— Постой, — перебил меня наконец Семен. — Откуда ты все это узнала?
