— Если сосед просит в долг, не жадничай, — засмеялась я, — а то он потом всю правду о тебе выложит. Кое-что мне рассказала бабушка Надя, у которой слух как у горной козы. Кардиолог велел соседке Полотняновых записаться в фитнес и ходить по дорожке. Но она рассудила, что лестница в родном подъезде тоже тренажер, причем совершенно бесплатный. И вот уже почти два года Надежда каждый вечер, часов в одиннадцать, когда все жильцы расселись на свои насесты, принимается за тренировку. В здании пять этажей, шагает Надежда медленно, останавливается на каждой площадке, а двери-то в доме аховые. Притормозишь у створки, и словно в гостях побывала. Кое-кто из аборигенов поставил железные двери, они гасят звук, но в убогой «хрущобе» живут не самые обеспеченные люди. Основная часть жильцов так и обитает за хлипкими створками, Мила и Нина в том числе. Уж они-то легко могут позволить себе любые двери, хоть с накладкой из цельного массива дуба да с перламутровой инкрустацией. Но Полотняновы этого не делают, чтобы производить соответствующее впечатление на тех благодетелей, которые, прежде чем дать денег на лечение больного ребенка, приезжают посмотреть на быт многодетной семьи. Мила тоже не хочет привлекать к себе внимание роскошной дверью, вызывать пересуды соседей.
Надежда долго отдыхает у квартиры Людмилы и стоит на лестничной клетке возле своих апартаментов, а рядом-то живет Нина. Бабка слышит чужие разговоры… Думаю, дальше можно не продолжать. Конечно, все, что я рассказала, фитнес-бабка не знает. Она лишь сообразила, что Полотняновы выклянчивают деньги у людей и Валера муж Нины только на бумаге. От тех, кто живет с тобой в одном подъезде, трудно скрыть, что ночуешь не дома, а в квартире на другом этаже. Еще Надежда и ее муж в курсе, что Нина, Мила и Валера живут в Александровке, и дети с ними там. В столицу наезжает только Катя. Девочку старики терпеть не могут, она никогда ноги не вытирает, грязь в подъезд носит, не здоровается. Дедок строит коварные планы, он решил сообщать всем, кто придет к Полотняновым, правду: Нинка врет, не бедная она, у них есть дом! Пенсионер с радостью сообщил мне его адрес, не ответив на мой вопрос: «Откуда вы знаете про избу?» Проболталась старушка: «Так он за Нинкой тайком пошел и все разузнал. Мой Илья Сергеевич тридцать пять лет в наружном наблюдении прослужил. Умеет за человеком наблюдать».
— Да уж, — хмыкнул Кузя, — осторожнее с соседями надо. Живет рядом с тобой божий одуванчик, шаркает ногами, просит деньжат. Лучше дай ему, а то потом узнаешь, что старикашка «топтун» за тобой побегал, разузнал всякое…
— Подробности биографии ушлой троицы и как она сейчас зарабатывает, я узнала от них самих, — продолжала я, — поверьте, лучшие режиссеры позавидуют их постановкам.
Как сейчас работает «театр» Полотняновых? В разные соцсети выбрасывается фото кого-то из детей. Ребенок загримирован, побрит налысо, одет в пижаму, внизу текст: «Познакомьтесь с Петей. Он сейчас немного заболел, но не унывает. Мы лечим сына. У нас много детей, поэтому никак не можем исполнить мечту мальчика, купить ему радиоуправляемую машину-вездеход. Она стоит двадцать тысяч. Для нас это неподъемно. Поверьте, нам очень неудобно и стыдно. Но у Пети скоро день рождения, он так ждет эту игрушку. Помогите осуществить детскую мечту».
Интернет огромен, там много сострадательных людей, которые отрывают от своего скудного бюджета по сто — двести рублей и отправляют мальчику. Кабриолет покупают, выкладывают видео счастливого Пети, он кричит:
— Спасибо, спасибо, спасибо! Смотрите, какой суперский! Это лучший мой день рождения. А на Новый год я себе пожелаю здоровую ножку! Добрый Боженька мне ее пошлет!
И тут камера демонстрирует ноги малыша, становится ясно: одной конечности у него нет! По колено отрезана.
У людей шок! Они начинают сыпать вопросами: что случилось, по какой причине мальчик, просто ангел с виду, лишился ножки?
— Из-за саркомы ампутировали, — отвечает Нина, — теперь сын не ходит. Нужен протез. Тот, что выдали бесплатно, лучше вам не видеть. Ужас. И подачка от государства одна на несколько лет, а ребенок растет.
Продолжать?
— Не надо, — процедил Собачкин. — Неужели их ни разу не прищучили?
— Как я уже говорила, Валера — мастер на все руки, — повторила я, — у него тьма всяких бланков, печатей, он может сфабриковать любую справку так, что комар носа не подточит. Аферисты достигли высшего мастерства в искусстве обмана, и дети у них не промах. Нина кладет все поступления на кредитку. Когда наконец нужная сумма собирается, сбор средств торжественно закрывают. Но снимки Пети продолжают появляться, теперь с подписями. «Заказали ногу», «Уже едет», «Приехала, на таможне». И вот! Аллилуйя! Ура! Снимок Петеньки, который, держась двумя ручонками за стул, стоит на протезе. Внизу сообщение: «Обещаю всем, кто мне помог: обязательно научусь ходить». Ну и слова благодарности людям. Все. Аккаунт удаляется.
— Где они протез-то взяли? — ошалело спросил на заднем фоне Кузя. — И как ты умудрилась из аферистов правду вытянуть?
— Сейчас расскажу, — пообещала я, вылезла из машины и вошла в дом к Собачкину.
Глава 24
— Быстро ты сюда добралась, небось гнала с превышением скорости, — не преминул упрекнуть меня Сеня.
— Так Александровка рядом, — пояснила я, — я всегда езжу по правилам, не забываю ремень пристегнуть.
— Зато по телефону треплешься, — упрекнул Кузя, — одна рука на руле, вторая фиг знает где.
Я спросила:
— Ты не слышал о специальной гарнитуре? Воткнул ее в ухо и болтай до посинения! Руки свободны.
— Зато мозг занят, — не утихал Кузя, — человек не может хорошо делать два дела одновременно.
Я решила проигнорировать его замечание.
— Где они взяли протез? Оцените хитрость жуликов. В Москве открыто представительство немецкой фирмы, которая производит чудо-протезы. Валера съездил туда, рассказал директору, что он отец ребенка, которому вот-вот ампутируют ногу, и попросил: «Сын духом пал. Можете показать ему свою продукцию? Он тогда поймет, что научится ходить. Деньги у меня есть, я все куплю». И что бы ты ответил?
Сеня налил в мою чашку чаю.
— Да то же, что и все остальные: «Везите ребенка, мы утешим его».
— Папаша-гаденыш сделал фото, — взвился Кузя, — приставил протез к целой ноге. А до этого родители пареньку ногу привязывали. Старый трюк, но работает! Убивать за такое надо. Убивать! Медленно. Мучительно.
— Правильно угадал, — кивнула я, — Валера так хитро выбирал ракурс мальчика, что на снимке получилось, будто тот стоит на искусственной ноге.
— М-да, — крякнул Семен, — знаю, конечно, о плутах, которые ловят рыбу в интернете. Но кота Базилио и лису Алису довольно быстро вычисляют внимательные пользователи.
— Потому что они аферисты-дилетанты, лентяи и жадины, — уточнила я. — Во все соцсети одно фото какого-нибудь несчастного малыша, на самом деле больного, выкладывают. Крадут его с сайтов родителей. Часто используют снимки тех, кто умер, и текст помещают везде один и тот же: «Помогите на лечение», далее идет общая информация. Рано или поздно находится человек, который негодует: «Да этот ребенок давно скончался, помню, как ему деньги переводил». Под копирку написанные сообщения вызывают подозрения. Полотняновы же используют только своих опекаемых, тщательно гримируют их. И постоянно выбрасывают новые кадры, рассказывают, как у ребенка день прошел. У пользователей соцсетей не возникает сомнений в существовании бедняжки. Валера так строит экспозицию, что основная масса читателей плачет от сочувствия. Они профессионалы высокого уровня, ни разу не попались.
