— Где он? — засуетился Юра.
— На столе лежал, — ответила я.
— Нету, — сказал зять.
Коробко кинулся в коридор, говоря на ходу:
— На кухне, наверное.
Раздался звук удара и звон.
— Женя, что случилось? — спросила я.
— Все в порядке, Мусик, — успокоила меня Маша, — я животом китайскую вазу смела со столика. Она умерла.
— Умер? — завопил Юра. — Нет, нет, нет, я срочно проведу реанимацию. Нас в институте учили делать искусственное дыхание. Помогите положить труп на пол. Сейчас вспомню, с чего надо начинать.
Со лба Дегтярева стекла к бровям синева. Толстяк стал мотать головой из стороны в сторону и мычать.
— Мама, это трупные пятна? — обомлел Юра.
— Нет, — утешила я его, — они так быстро не возникают, и я хорошо знаю, если покойник сидит, пятна сначала образуются… на том месте, на котором он в кресле устроился. Да где телефон, наконец?
На лестнице заскрипели ступеньки, в гостиную вернулся Феликс.
— Милая, прости, я поднялся в кабинет, трубку с собой унес. Что у вас тут случилось?
— Полковник умирает, — прошептал Юра, — у него инфаркт!
— Инсульт, — пролепетала Маруся.
Маневин потер ладонью лоб.
— М-да! Он здоров.
— Посмотри на Дегтярева, — всхлипнула я, — он уже почти умер.
— Успокойтесь, дело в соске, — хмыкнул Маневин, — полковник не захотел меня выслушать, и вот результат.
— Он молчит из-за пустышки? — обомлела Маша.
— Точно, — усмехнулся мой муж, — это особенное изобретение. «Антикрикун». Используется в редких случаях. Допустим, малыш вопит ночью, не успокаивается, вы в панике вызываете врача, узнаете, что ребенок здоров, просто он хочет спать не в своей, а в родительской постели. Берете «Антикрикуна», и… наступает блаженная тишина.
— Затыкать крошке рот в прямом смысле слова? — подпрыгнула я. — Да никогда! Ужас! Катастрофа. Если ребенок плачет, его надо утешать. Этой пустышке не место в нашем доме.
— Соска выглядела маленькой, почему Дегтярев ее не выплюнет? — удивился Женя.
— Правильный вопрос, — обрадовался Маневин, — пустышка выполнена из умного материала. Под влиянием влажной среды он активируется и заполняет собой любое замкнутое пространство, даже такое большое и крикливое, как рот полковника. Вы сможете говорить или плеваться, если в вас впихнули затычку от щеки до щеки?
— Нет, — хором ответили Юра и Женя.
— Полковник попал в капкан, — объяснил Маневин, — только он не снаружи, а внутри тела.
— Ой, у них с Хучем сейчас одинаковый взгляд, — хихикнула Манюня.
Глава 27
Я посмотрела на выпученные глаза мопса и полковника, на их толстые щеки, не выдержала и рассмеялась. Конечно, различие есть, Хуч собака, а Дегтярев человек, но сейчас они просто близнецы.
— Почему Александр Михайлович не вытащит эту фигню? — недоумевал Юра.
— Кольца-то нет, — объяснил Маневин, — вот у обычной пустышки оно есть. Почти все матери жалуются, что во время сна младенец руками за колечко задевает, соску изо рта выкидывает. С этим аксессуаром такой конфуз не произойдет. Он попадает в рот, и выплюнуть его невозможно, так как пустышка полностью занимает пространство от щеки до щеки.
— Как вынуть эту фигню? — спросила я.
— Не переживай, все убирается, — успокоил меня муж, — в коробке есть специальное приспособление, надо просто зацепить им затычку.
Маша сунула нос в упаковку.
— Здесь пусто.
— Это невозможно, — сказал Маневин.
— Сам проверь.
Феликс взял пустой картонный куб и потряс его.
— Странно.
— Не доложили, — занервничала я. — Что делать?
— Главное, не паниковать, — заявил супруг, — любая задача решаема. Сорок лет математики всего мира бились над решением теоремы…
— Полковник четыре десятилетия не продержится, — перебила его я, — он умрет от голода и жажды.
— Один раз я видел в больнице, как человека через нос кормили, — успокоил всех Юра.
Полковник позеленел.
— Дорогой, тебя тошнит? — расстроилась я.
Дегтярев издал стон и стал делать странные движения всем телом.
— Почему он молчит, ясно. А вот что у него с ногами? — пробормотала Маша.
— С какими? — удивился Феликс.
— С задними, — ответила владелица ветеринарной клиники. — Ходуном ходят, как будто полковник сидя пляшет. Еще он одной ступней другую чешет!
Я подергала носом.
— Странный запах появился! Словно холодец принесли.
— Женя, вы варили студень? — заорал Юрец.
Коробко опять материализовался в гостиной.
— До прихода Деда Мороза еще далеко.
— Аромат бульона с мясом стоит, ощущаете? — не утихала я.
— Нет, — засмеялся помощник по хозяйству, — это горчица! Она всегда подается к студню. Вот вы и спутали запахи. Когда Александру Михайловичу стало плохо, Машенька решила надеть ему носки с горчицей…
— Это вы посоветовали, — отбила подачу Манюня.
— Просто я сказал: «Горчица в носки — лучшее средство от всего», — уточнил Коробко, — Марусенька схватила тюбик с самой ядреной, прямо как пожар, приправой. Уж такая она злая! Хуже ведьмы в зимний день! И унеслась!
— Ангел мой, ты намазала ступни полковника ядреной горчицей? — спросил Феликс.
— Ну да, — неохотно подтвердила Маша.
— Нанесла ее на голую кожу? — продолжал допытываться Маневин. — Даже маслом не смазала?
— Полковник не бутерброд, — засмеялся Юра, — еще сыр ему на лапы порекомендуйте положить.
— Масло уменьшает жжение, — вздохнул Феликс, — если ребенку ставят горчичник, спинку сначала обрабатывают любым маслицем, потом накладывают пергамент и только на него…
И тут до меня на черепашьей скорости дошло понимание того, что происходит.
— Маша! Ты взяла жидкую горчицу?
— А какая еще есть? — заморгала Маруся.
— Сухая! — воскликнула я.
— Правда? Никогда не слышала! — удивилась дочь.
Я пустилась в объяснения.
— Ты просто забыла, я многократно всовывала ножки маленькой Машеньки в носочки с горчичным порошком. На самом деле это чудодейственное средство при простуде и высокой температуре. А при высоком давлении надо ставить горчичники на голени.
— Думаю, нужно отвести Дегтярева в ванную, пусть он ступни отмоет, пока горчица их не сожгла, — сдавленным голосом посоветовал Маневин, — кремом намажет. Жирным. Есть у вас такой?
