— Но что же вы думаете?
— Я думаю, что граф — чародей!
— Сколько стоил этот бриллиант, месье Бемер? — спросила маркиза Помпадур.
— С пятном? — уточнил ювелир.
— Да.
— Король заплатил мне за него шесть тысяч.
— А теперь сколько он стоит?
— Десять тысяч.
— Десять тысяч?
— Да, я готов заплатить такую сумму за этот камешек!
— Вы умеете уничтожать пятна на драгоценных камнях, — продолжала маркиза, — а умеете ли вы делать большие бриллианты из маленьких?
— Это трудно.
— Но все-таки возможно?
— Все на свете возможно, маркиза. Но жемчуг увеличить легче, чем бриллиант.
— Неужели? Вы знаете этот секрет?
— Давно знаю.
— Вы можете увеличить жемчужины и сделать их красивее?
— Да, маркиза.
— И как много времени это потребует?
— Самое меньшее — один год.
— Как сильно может увеличиться жемчужина за год?
— На пятую часть объема. Через три года жемчужина сделается вдвое больше.
— А какие средства вы используете для этого?
— Самые естественные средства.
— Вы можете открыть тайну — что это за средства?
— Я обещал тому, кто открыл ее мне, не открывать более никому.
— По крайней мере, нельзя ли узнать имя этого человека?
— Барам-Бори, самый великий ученый из ученых Багдада.
— Один из ваших друзей?
— Мы путешествовали вместе много лет и занимались ловлей жемчуга. Это очень интересно.
— Вы были в Персидском заливе? — спросил король.
— Был, государь. Я провел лучшие годы в этом великолепном климате, в краю Евфрата, в настоящем земном раю.
— И ловили жемчуг? — спросила маркиза Помпадур.
— Да, маркиза. Эта ловля нелегка и очень опасна, поэтому ловцы редко доживают до старости.
— Боже мой! — вскрикнула маркиза Помпадур.
— Чтобы научиться хорошо нырять, они всю жизнь проводят в море. Они смазывают маслом отверстия ушей, а в нос надевают рог, чтобы дольше выдерживать без воздуха. Мои пловцы питались только финиками, чтобы стать тоньше и легче. Между ними был один замечательный ловец — Джонеид. Ловя жемчуг на берегу Карака, он искал устриц на глубине восемнадцати-девятнадцати саженей, что соответствует глубине 126 футов, и приносил мне раковины с великолепным жемчугом. Джонеид никогда не ошибался, он был одарен удивительной проницательностью. Когда я взял его к себе, он ловил жемчуг уже семь — десять лет.
— Сколько же ему было в ту пору?
— Кажется, сто пять лет.
Все гости короля переглянулись с удивлением. Граф де Сен-Жермен выражался так просто и ясно, что ему нельзя было не верить.
— В Персии, в Индии и в Китае живут гораздо дольше, чем в Европе, — продолжал граф, по-видимому не замечая произведенного им впечатления. — В Монголии я имел честь провести несколько лет при дворе короля Минощера, царствованию которого тогда наступил сто второй год.
— И вы долго у него оставались? — спросил Людовик XV.
— Десять лет.
— До самой его смерти?
— Нет, он умер через восемь лет после моего отъезда.
— Выходит, он царствовал сто двадцать лет?
— Он царствовал бы еще дольше, если бы последовал моим советам, но он не хотел меня понять.
— Какие же советы вы ему давали?
— Насчет приготовления эликсиров из сока некоторых растений. Он не стал лечиться у меня и умер.
— В котором году?
— В 1515-м, 1 января, в тот самый день, когда во Франции его величество Франциск Первый вступил на престол. Этот год я провел в Париже и имел счастье присутствовать при вступлении на престол великого короля. Энтузиазм парижан был чрезвычаен, хотя и горе их было велико, потому что Людовик Двенадцатый был очень любим народом.
Все присутствующие были поражены, услышав, что этот человек присутствовал при вступлении на престол Франциска I. Чтобы поверить в эти слова, надо было допустить, что ему было более двухсот тридцати лет.
— Вы должны предоставить доказательство правоты ваших слов.
— У меня нет никаких доказательств, кроме письма короля Франциска.
— Король Франциск вам писал? Зачем? Как? По какому случаю?
— По случаю погребения в Сен-Дени Людовика Двенадцатого. В то время, государь, был обычай, что тело короля несли до первого креста Сен-Дени солевозчики. Там они передавали его монахам.
— Это письмо при вас? — спросил Людовик.
— Да, государь.
— Дайте его мне!
Сен-Жермен вынул из кармана жилетки портмоне удивительной работы, усыпанное бриллиантами. Он раскрыл портмоне, вынул пергамент с королевской печатью Валуа и подал его королю. Людовик XV развернул пергамент и пробежал его глазами, потом, обернувшись к маркизе Помпадур, прочел вслух:
— «Я доволен тем, что сделал мой верный подданный, граф де Сен-Жермен. Франциск».
— Это почерк, — сказал Людовик XV, обращаясь к графу, — действительно Франциска Первого. У меня есть его письма, которые я часто читал и которые не оставляют во мне ни малейшего сомнения. Я не понимаю только, как это письмо могло быть написано вам.
— Почему же, ваше величество?
— Потому что оно написано 10 января 1515 года, а теперь 26 апреля 1745-го.
— Государь, вот другое письмо, которое написал мне в 1580-м Мишель Монтень, шестьдесят пять лет спустя после письма короля Франциска.
Сен-Жермен подал Людовику XV другой пергамент. Король пробежал его глазами, потом подал маркизе Помпадур, которая прочла вслух:
— «Нет ни одного хорошего человека, который, если бы дал на рассмотрение законов свои поступки, свои мысли, не был бы достоин виселицы шесть раз в своей жизни; видеть такого было бы жаль, казнить — несправедливо».
— Как же вы объясните ваш возраст? Вы принимаете эликсир долголетия?
— Эликсир долголетия выдуман шарлатанами и способен только обманывать глупцов.
— Однако вы единственный человек на свете, проживший столько времени.
— Нет, государь! Многие жили дольше меня. Ной прожил триста пятьдесят лет, как об этом говорит Библия; Мафусаил умер на девятьсот шестидесятом году. Есть много других примеров. Дженкинс, английский рыбак, который женился в третий раз на сто тридцать третьем году, овдовел в сто сорок семь лет и дал обет не жениться больше никогда, служит недавним и очевидным тому доказательством. В Европе живут мало, это правда, но на Востоке живут долго.
